Предполетное совещание проходило уже не в крошечном научном городке, затерянном в степи. После возвращения «Тахиона» в Подмосковье заложили целый комплекс зданий, в котором разместился российский филиал проекта «Параллель». Первый корпус ввели в эксплуатацию полгода назад. На дороге появились соответствующие указатели, на сверкающей стеклопакетами высотке Управлениятаблички. Правда, остался традиционный шлагбаум на въезде, но для сотрудника, имевшего вполне солидный уровень допуска, он не являлся фатальным препятствием. Илья в любой момент мог выехать за территорию и довольно долго искренне верил, что момент этот откладывается по независящим от него причинам, пока однажды не взял недельный отпуск и не умчался с осточертевшей территории Управления, куда глаза глядят.
Его хватило на трое суток. Свобода имела затхлый вкус. Единственный мир положительной параллели, пусть и ключевойоснова основ, планета Центр, оказался скучным как грядка с помидорами. Это сравнение пришло Илье в голову, когда кто-то из старых знакомых, великодушно пригласил его в коттедж под Воронежем. Из вежливости Илья осмотрел предмет хозяйской гордостичахлые зеленые кустики с горошинами завязавшихся плодов, оберегаемые телескопическими штангами «Сторожа роста». Илья так и не понял, что производило более гнетущее впечатление: сами помидоры или их железные протезы. Он не мог отделаться от мысли, что все вокруг, включая яблоневые и сливовые деревья, высаженные по периметру участка, дешевая имитация, и за границей коттеджного поселка нет ничего, кроме мутного кольца тумана мирозданья.
Он сбежал обратно в Москву. По дороге перечитал «Закон о территориальной принадлежности». Вернувшись в Управление, с наслаждением пронаблюдал, как полосатая перекладина шлагбаума опустилась за спиной, отсекая бутафорский мир от реального, многослойного. Он забыл то время, когда все было с точностью до наоборот, и вырванный из привычного уклада жизни вербовщиком ФСБ он пересекал шлагбаум с мыслью, что у него только что украли настоящую жизнь.
* * *
Как-как? «Позитрон»?! Это что за название для космического корабля! воскликнул Илья, пожимая руку пилоту Саше Савельеву. Что у них, совсем с фантазией труба? Ничего другого придумать не могли? Называют же сторожевики «Дерзкий» и «Стремительный»!
Привет, Илья. С фантазией у нас на всей параллели только у тебя хорошо, улыбнулся майор Логинов, поднимаясь навстречу. Как смогли, так и назвали, не ерничай.
Ого, команда подбирается! остановился в дверях Николай Климович. Здорово, Владимир. А ты у нас, почему еще не генерал?
Он шагнул в помещение и протянул друзьям лапищу. И такая мощь была в этом движении, и такая искренняя радость в этой улыбке, что Илья невольно вспомнил школьную учительницу, которая сказала им как-то после очередной потасовки: «Сила должна быть доброй». Сказано это было менторским тоном, в соответствии с инструкцией Минобраза РФ, а потому особого впечатления на нашкодившую компанию не произвело. Вот если бы она тогда с собой Колю Климовича привела
Очередь не дошла, ухмыльнулся Логинов и обернулся он к судовому врачу, выглядывавшему из-за спины Климовича. Команда и впрямь подбирается, что надо.
Это-то и настораживает, пробасил шагавший за Климовичем Валерий Васильевич. Не хотелось бы лишних приключений на голову.
А может, мы в этот раз без приключений? подмигнул ему Саша Савельев. Он бесцеремонно присел на краешек интерактивного стола, развернувшись спиной к демонстрационному экрану и лицом к двери. Пилот пришел первым и теперь с удовольствием наблюдал за прибытием старых знакомых.
Сам-то веришь, летун? прищурился Валерий Васильевич.
Да не особенно, стараясь, чтобы слова прозвучали беззаботно, ответил пилот. Первая радость встречи прошла, и возбуждение уступило место томительному ожиданию начала предполетного совещания.
В полном составе бывшая команда «Тахиона» еще ни разу не собиралась. После шумного прибытия с переполохом на Форпосте и бесконечными докладами, больше походившими на допросы, всем участникам похода настойчиво рекомендовали остаться в проекте.
Илья Лапин и Владимир Логинов согласились легко. Илье было больше некуда податься, а майор Логинов и так работал в подразделении, обеспечивающем безопасность рейдов. На удивление недолго думал судовой врач Валерий Васильевич Шевцов. Наверное, и сам устал от жесткого материализма, который до недавнего времени рьяно исповедовал. А вот оба пилота затосковали по обычному космосу и настоящим сверхсветовым двигателям, которые не искривляют пространство, продавливая звездолет в другой слой реальности, а несут экипаж в бескрайний простор. И они, и Николай Климович, который простодушно считал, что его действительно кто-то о чем-то спрашивает и можно отказаться и уйти, думали и отнекивались довольно долго, пока с каждым из них не побеседовал добрейшей души человек Олег Сергеевич Дербенев, в свое время вербовавший Илью.
В конце концов, пилоты Кравцов и Савельев подписали приказ о переводе прямо у него в кабинете. А Климовича Дербенев свозил в испытательную лабораторию проекта и заинтриговал возможностями нового биомеханического оборудования, предназначенного для работы на Земле. О чем они говорили на обратном пути, Климович никому не рассказывал. Но Илья аккуратно навел справки и выяснил, что Дербнев практически никогда не носился сам ни с одним из кандидатов. Условия оговаривались в кабинете. И как правило максимум через два часа, клиент подписывал бумаги или бесследно пропадал. Когда Илья это узнал, у него мурашки по коже пробежали. Сначала Илья представил, что было бы, если б он в свое время отказался. А потом, что было бы, если бы отказался решительный космодесантник. Но к счастью, пока шел процесс вербовки, проект рассекретили.
Илья сопоставил время, которое Дербенев угрохал на Климовича, с датой обнародования результатов работы проекта «Параллель», и отношение Ильи к Олегу Сергеевичу снова, в который раз, поменялось на противоположное. Теперь Илья Дербенева глубоко уважал. Затянув процесс вербовки, тот уберег Николая от таких неприятностей, которые тот и представить себе не мог.
Илья как раз собирался спросить, где второй пилот «Тахиона», когда гул голосов внезапно стих, Александр Савельев пружинисто отскочил от стола, Илья вслед за ним тоже неловко отступил к ряду кресел и уселся в первое попавшееся. Для чего руководству понадобилась команда «Тахиона» в полном составе, должно было проясниться с минуты на минуту.
Конечно, все участники уникального похода, работая в одной конторе, пересекались не раз. Илья с Владимиром Логиновым дважды ходили по положительной параллели в составе группы «Контакт». Валерия Васильевича Илья неоднократно встречал в медицинском центре проекта, а с Климовичемоблазил практически все труднодоступные районы планеты Форпост. Это был примечательный рейдодин из первых, в который Илья официально пошел научным руководителем.
Полевая группа устанавливала на Форпосте наземную аппаратуру слежения.
Схему «уязвимых зон положительной параллели» Илья разработал сам, опираясь на данные, собранные в «Клубах любителей непознанного» и рекомендации боссов подразделения безопасности. Благодаря их горячему участию называлась она теперь очень мудрено: «Вероятностные географические зоны ослабления континуума и возможного прорыва реальностного слоя Земель с первой по девятую по Центральной оси перехода с учетом возможных диверсий с векторов отклонения».
Илья долго пытался осмыслить тяжеловесную речевую конструкцию. И еще дольшепонять, как простое название превратилось в словесного монстра. Ни то, ни другое ему не удалось, зато он навсегда излечился от излишней приверженности к наукообразным терминам, которой болел не один год. Коля Климович и ребята из спецподразделения, которые обеспечивали прикрытие, выбили эту дурь у него из головы. К концу рейда Илья Владимирович разговаривал короткими рублеными фразами, указания давал громко и четко и матерился не хуже подчиненных.
Добрый день, коллеги, сказал мужчина, устремившийся к столу перед экраном.
Илья глянул на него и похолодел. Кажется, на третий год от возвращения, экипаж «Тахиона» все-таки решили пустить в расход. Мужчина средних лет, среднего роста с невыразительными чертами лица был одет в чуть поношенный костюм то ли темно-серый, то ли черный, в обычную рубашкуто ли белую, то ли с голубоватым отливом. Этакий «сотрудник органов»: встретишь на улицене узнаешь, встретишь в другой одеждене поймешь, его ли встретил.