Нет, нет и думать нечего. Из-за несчастного случая столько шума. У нас, что не день, то приезжего ограбят, а вчера ночью дилера грохнули в соседнем районе. Раскрываемость нулевая, а вам в Питер запрягай, шарф на поезде ищи, да будь он трижды проклят тот шарф! Как аппетит приходит во время еды, так и самые яркие эпитеты приходили к подполковнику уже в процессе муштры подчиненных. Может вам на сапсан билеты заказать и баню с девками на Невском? А работать, кто будет? На счет установления личности ищите другой способ, а лучше вообще, ждать заяву о пропавшей, рано или поздно всплывет, сегодня только второй день! Все, совещание окончено!
Полицейские тихо вышли в коридор.
Что и требовалось доказать, сказал следователь, оказавшись с криминалистом наедине, Попытка не пытка, пошумит и остынет, говоря по-русски: хрен с ним, после чего, вздохнув, добавил, так кофе хочу.
Вернувшись в кабинет, Шилов сразу включил чайник, а Борисов, медленно приземлившись в кресло, закрыл глаза и, опустив подбородок на сложенные поверх груди руки, неспешно заговорил:
Представляешь, Ген, как порой мало надо человеку. Вот, например, девушке нужно было просто перейти железную дорогу, а какой результат. Не перестаю удивляться, почему мы сами стремимся усложнить себе жизнь, а в идеале так и вообще, сложив средний и указательный палец, Борисов имитировал выстрел в висок.
Что конкретно ты имеешь в виду? заварив кофе, Шилов был совсем не против послушать околофилософские рассуждения напарника.
Я имею в виду конкретный парадокс. Почему, когда мы чего-то очень хотим прямо сейчас, то не задумываемся о последствиях, и как после этого можно искать панацею, если тупо не мыть руки, приходя в кафе. В этом я и вижу программу самоуничтожения, в подсознательном не желании жить, которое мы, тем не менее, тщательно скрываем. Борисов неожиданно открыл глаза, я вообще иногда думаю, что человек подсознательно хочет умереть, чтобы не жить в ожидании, и не думать, что же его ждет там, после смерти.
В комнате повисла задумчивая тишина. Следователь кивнул и адресовал собеседнику вопросительный взгляд, ожидая ответной реакции.
Я в очередной раз убеждаюсь, Шилов отхлебнул кофе, что тебе надо жениться, Жень.
Несколько секунд Евгений ждал еще каких-то слов, но потом не выдержал и, наклонив голову в бок, будто готовясь вцепиться напарнику в горло, вскипел:
Да что ты заладил с этой женитьбой! но быстро остыл и, откинувшись обратно на мягкую спинку, добавил хорошо заученную фразу, все бабы ведьмы, так еще Гоголь говорил.
Писалэто, во-первых, а во-вторыхэто я тебе говорю, Жень. Мне жена уже раз пять напоминала, что у нее на работе, девушка есть одинокая, симпатичная, все познакомить вас хочет.
У Шиловской жены, Галины, на работе действительно была одинокая девушка. Борисов не раз слышал про нее и даже видел фотографии. Сам же ответного интереса не проявлял и все время отнекивался. Следователь был твердо убежден, что лишь самостоятельно сможет решить вопрос личной жизни и никого не хотел впутывать в эти дела.
К черту, с этим я сам как-нибудь разберусь, давай с поездами думать.
Хороша осень до первого снега, пока золотое полотно листвы еще шуршит под ногами. Снег же подводит черту, и нет обратной дороги к лету. Только вперед, через долгие зимние месяцы, темные ночи, метель, ветер, который набрасывается из-за угла и, как бешеная собака, с самозабвением преследует и рвет. Каждый новый порыв, как укус или удар когтями. И нет у ран ни времени, ни шанса затянуться, покоя нет, есть только постоянный холод.
Глава седьмая
Экономическая ситуация в стране ухудшалась день ото дня, постоянно увеличивая межклассовый разрыв и деля общество на тех, кто может позволить себе проездной и спокойный сон, сидя в вагоне, и тех, кто добираясь до Москвы, каждое утро совершает несколько пробежек. Билетный контроль. На старт, внимание, марш. К последним относилась и Екатерина, женщина без определенного места жительства, но с твердыми убеждениями, одним из которых являлось принципиальное нежелание платить за проезд. Не имея постоянного жилья, холодное время года, Екатерина проводила в глухих дачных кооперативах, подыскивая заброшенный дом. На жизнь, как и девяносто процентов жителей Подмосковья, зарабатывала в столице. Последние два года она собирала и сортировала мусор, в случае успехавечерами пила. Длинная и грустная история ее жизни помогла бы скоротать дорогу от Твери до первопрестольной, только слушателей давно уже не было.
Есть люди, которых легко вывести из равновесия и целый день невозможно загнать в колею. Утро Екатерины не задалось. Даже у человека, не имеющего собственного угла, семьи, и социального статуса, может остаться здоровье, но именно оно и подвело безбилетницу. С самого утра, она ощущала резь в глазах и ужасную усталость. Спасаясь от контролеров в тамбуре, Екатерина вместе с другими зайцами жалась к двери и ожидала остановку. По результатам отборочной пробежки по вагонам, она была первая на выход. Лязг и шипение дверей для безбилетника, как стартовый выстрел. Толкаясь и распихивая друг друга, толпа вырывается на улицу, оттаптывая ноги не успевшим отскочить. Возглавлявшая колонну Екатерина, первой заметила, что в ближнем из тамбуров соседнего вагона, еще работают контролеры с транспортной полицией, а значит бежать необходимо до следующего выхода. Станция Клин превратилась в полосу препятствий, где, то там, то здесь, путь преграждают пассажиры. Чувствуя, что может не успеть, Екатерина, решила проскочить напрямик сквозь толпу, но оступилась. На полной скорости она влетела в черную спину, сбив с ног сержанта полиции, вместе с которым жестко приземлилась на мокрый асфальт. Послышался смешок. Двери поезда закрылись.
Сержант не сразу понял, что с ним произошло и почему он, секунду назад сойдя на платформу, так быстро принял горизонтальное положение. Ссадины на ладонях горели, кто-то схватил его под руку и помог подняться. Екатерина, не успев даже испугаться, самостоятельно вскочила на ноги, но сделав шаг, почувствовала боль в колене и лодыжке.
Вы вообще, что?! закричал полицейский, вперив взгляд в лицо растерянной безбилетницы. От природы интеллигент, он не мог оскорбить женщину, за мной, в это, в отделение!
Я свидетелем могу быть, как она на вас налетела и чуть не зашибла, тыкая пальцем в нарушительницу, голосила пожилая женщина.
Сержант смутился поднявшимся шумом и, заверив свидетельницу, что самостоятельно разберется, добавил уже тише, обращаясь к Екатерине:
В отделение, пройдемте.
Да яосеклась растерянная женщина и медленно похромала вместе с сержантом, так неудачно оказавшимся на ее пути.
Полицейский шел, попутно вытирая лицо влажными салфетками, затем обтер руки, достал носовой платок и высморкался. Одежду почистить решил в отделении, благо идти недалеко. Опорный пункт размещался рядом со станцией и частично занимал первый этаж соседнего дома. Войдя внутрь, полицейский указал горе-нарушительнице на лавку, стоявшую в небольшом коридоре.
Климов! Это ты? из-за двери кабинета участкового раздался крик.
Я, товарищ лейтенант, ответил сержант, задержанную доставил.
Чего? Какую задержанную? А ты чего такой грязный? выйдя из комнаты, Кошкин окинул сержанта придирчивым взглядом.
Виноват!
Бывает. Так это, кто там у тебя?
Екатерина сидела в коридоре. Сквозь порванные брюки женщина изучала ссадины, попутно думая, как выкрутиться из сложившейся ситуации. В голове вертелись банальные идеи: давить на жалость, сказать, что спешила на поезд, а не убегала от контролеров и прочие.
Собравшись в коридоре втроем, сержант стал описывать произошедшее, озвучивая свои догадки об истинных мотивах безбилетницы. Екатерина попыталась возразить, но участковый одним взглядом отбил у нее всякую охоту спорить. Будь что будет, решили Екатерина, и на вопрос о наличии документов отрицательно покачала головой.
Участковый пришел в натуральное бешенство и прежде, чем сказать нечто вразумительное, выдал длинную матерную тираду.
Сержант, ищи бабкусвидетельницу, будем протокол оформлять!
Екатерина сжалась в комок, надеясь провалиться в щель между стеной и скамейкой. Сержант и сам был обескуражен произошедшим. Климов знал о вспыльчивости участкового, но еще ни разу не видел, чтобы человек менялся за долю секунды столь коренным образом.