Я скинул плащ и нашарил в кармане свисток.
Возле указующего перста на корме возник длинноволосый человек в неброском, даже бедном одеяниикуртке, штанах, без всякого оружия.
В его ладонях, прижатых к груди, бился красный огонек, и он освещал лицо человека, волевое, собранное, с выставленным подбородком. Глаза человека были направлены на меня, тонкие губы шевелились.
Я живо вспомнил брата Горишку.
По мою душу прислали мага. Всего-навсего. Кто-то прознал, что якрейн, восприимчивость которого к магическим воздействиямпросто невероятна, и решил убить меня наиболее верным способом.
Глава 17-18
Глава семнадцатая
Чернокнижник Я мог бы это предполагать Да собственно, и предполагал. Мои враги слишком серьезны, чтобы нанимать простых курокрадов для моего устранения.
Это была четко поставленная ловушка, впрочем, без особых затей. Никто ничего не спрашивал, никто не кричалмол, сдохни, злодей. Все было распланировано жестко и четко. И могло кончиться в любую секунду.
В кармане моем, подражая смартфону, завибрировала веточка мертвожизни.
У мага были сутулые плечи, серебристые длинные волосы и тяжелые надбровья.
Тучи затеяли над Оргумином шабаш: стучали в барабаны и кидались огненными стрелами. Ярко вспыхивало и гасло кладбище кораблей Палуба ближайшей посудины была рядышкомя мог встать на скособоченный борт и сигануть на нее, если бы в том возникла потребность.
Маг выпростал руки ладонями вверх (я, словно дело происходило во сне, успел отметить, что ногти на пальцах его рук заострены); и с них соскользнул красный, тускло мерцающий сгусток живого огня.
И одновременно с этим рука Атли отправила в полет серебристую молнию кинжала.
Я не успел присесть или как-нибудь уклонитьсяидеально круглый, мерцающий сгусток размером с кулак взрослого мужчины ударил меня в грудь и распался, окутав тело сотней красных шелестящих искорок. Я зажмурился, но искры касались лица и рук, едва теплые, как лучики зимнего солнца. Что? Я распадаюсь на части? А вот и нет! Искры с едва слышным шорохом опадали на перекошенную палубу. Зато дар мертвого разума эльфов в кармане опалил жаром.
Открыв глаза, увидел, что маг стоит на коленяхАтли всадила ему в плечо порядочных размеров железяку. В следующий момент она развернулась, извлекая клинки, ткнула одним куда-то за мою спину. Раздалось чуть слышное «ох-х», перешедшее в бульканье, и наш проводник грохнулся на палубу, ткнувшись в задники моих ботинок.
Торнхелл? Жив?
Ага.
Волчок серый Действуй!
М-мать! Черные тени Страдальцев резво бежали к сходням. Поддержка, так сказать, если маг не управится Атли метнулась к сходням, попыталась столкнуть их с фальшборта, и досадливо цокнула языком:
Прибиты Я обороняю сходни, тымою спину. Действуй же, Волк!
Я сунул руку в карман, обжегся об эльфийский артефакт, выхватил костяной свисток и начал выдувать соловьиные трели. Свисток тоже был горячий, будто его прокалили в печи. Мне не нужно было складывать два и два, чтобы понять, что ветвь мертвожизни каким-то образом адсорбировала направленное в меня заклятие, превратила его в горсть ничтожных по своей силе искорок, разложила, как ферменты печени раскладывают опасный ядэтиловый спиртна безопасные составляющие. Только один вопрос: артефакт так постоянно будет работать, или у него есть некий предел износа? Не хотелось бы, чтобы он изработался и пришел в негодность
Я дочь Сандера, Владыки Степи! И если с моей головы упадет хотя бы
Клинки залязгали. Портовым бандольеро, видимо, было плевать, чья там она дочь, как и все настоящие бандитыони были вне политики. Атли выкрикнула что-то на неизвестном мне языке, я повернулся и увидел, как она рубится с парой Страдальцев, а другие тем временем лезут через фальшборт, упорные, точно роботы, которым задали одну программуубить архканцлера Торнхелла.
Шум за спиной заставил оглянуться: двери носовой надстройки открылись, проскрежетав по палубе, под ноги, осветив труп проводника, упал косой световой прямоугольник. Навстречу мне выскочили трое мужчин, одетых одинаковов камзолы темных тонов. Команда поддержки мага, так сказать. Счастье моеесли они без кольчуг под одеждой, может быть, не натянули, решив, что маг управится с крейном архканцлера в один огненный плевок. Это была не шелупонь вроде Страдальцев, нет, серьезные бойцы Но в руках их были кинжалы, то еще оружие против шпаги если бы я умел с ней управляться.
Шаланда с пьянью шла к пирсу, раскачиваясь на мертвой, предштормовой зыби. Рыбари сосредоточенно работали веслами. Отлично!
Я выплюнул свисток и подхватил брошенный на палубу плащ, чувствуя внезапную уверенность в своих силах. Самое страшноемагая прошел, а дальше будет проще. Прощене в первый раз, потому что. Я достаточно обтерся в мире Санкструма, я уже убивал и принял главный урок: если хочешь выжить в схваткедействуй жестоко и не позволяй гуманизму высовываться наружу.
Я расправил, встряхнул плащ и швырнул его навстречу убийцам.
Попал в лица двоим, третий увернулся, прыгнул на меня, но я отскочил, неловко выхватив шпагу. Вспомнив наставления Амары насчет того, как мне лучше управляться со своей железкой, я хлестнул шпагой поперек бородатой рожи, рассек переносицу и, кажется, выбил глаз. Убийца заорал, выпустил кинжал, а я снова хлестанул клинкомтеперь уже по рукам, которыми человек закрыл лицо. Потом ткнул острием под грудину подонкарискованно, ведь под камзолом могла оказаться кольчуга, а значит, я мог сломать шпагу.
Кольчуги не оказалось. Тяжелая шпага, одолженная лично у капитана Бришера, глубоко вошла в плоть. Тут меня настиг один из Страдальцев, проскользнувших мимо Атли. Пожилой, но ловкий, с матросским тесаком в корявой руке. Он рубанул меня по плечу, и очень удивился, когда тесак врезался в сталь пластинчатого доспеха. Я с трудом извлек шпагу из тела, ладонь стала мокрой, рукоятка скользила. Сверкнула молния. Я, почти вслепую, нанес удар, метя куда-то в область глаз пожилого. Шарахнул гром. Я проморгался и увидел, что шпага Бришера торчит из шеи Страдальца. Сам он плямкал губами, выдувал из носа кровяные пузыри.
Ох ты ж Не хочу это видеть
В мой бок ткнулся какой-то предмет. Я содрогнулся, отступил быстро, стараясь держать равновесие на скошенной палубе. Труп Страдальца потянулся следом за эфесом, начал падать на меня и я отскочил. Это спасло мне жизнь, ибо Страдалец упал как раз между мной и мужчиной в темном камзоле. Он понял, что под курткой моей кольчуга, и вторым ударом примерился раскроить мне голову.
На площади старого порта раздавались вопли, ясно слышимые даже отсюда. Это было скверно. Кажется, группа поддержки архканцлера Торнхеллате самые «матросы»встретилась с неучтенными силами Страдальцев.
Убийца в темном камзоле придержал удар. Последний из тройки все еще путался в плаще.
Где же мои «пьяные рыбаки»? «Матросов» на площади задержали, но у меня есть резервпереодетые в рыбаков Алые. И совсем они не пьяные, разве что кто-то выпил пива перед боем.
Атли что-то кричала. Группа Страдальцев оттеснила ее к обломку мачты. Их было много, а она одна, но клинки ее работали как мельничные лопасти, разогнанные сильным ветром. У фальшборта ползали раненные, валялись трупы. Дочь Сандера убила или покалечила многих. Конечно, она, как и я, надела под одежду кольчугу.
Убийца надумал атаковать, но в этот момент я, собравшись с духом, сам взмахнул шпагой и подловил его, черканув по запястью с кинжалом. Этого хватило, чтобы он замешкался, и тут уже я не стал зеватьперешагнул покойника и спокойнодаже излишне спокойно, что немало меня испугаловогнал шпагу под кадык убийцы.
Он затрепыхался и умер.
Третий выпутался из плаща, но я, распалившись, напал на него, вращая шпагой. В моей тактике безумие превосходило умение, но, поскольку шпага была длиннее кинжала, убийца начал отступать к каютам на носу. Глаза его блуждали, затем вдруг выхватили что-то за моей спиной и расширились. Через секунду в спину мою врезался обжигающий клубок, сбил на колени, я едва не врезался в палубу лицом.
Ветвь мертвожизни стала горячейно не настолько, как в первый раз. С сухим шелестом начали опадать на палубу искры адсорбированного заклятия. По спине несчастного архканцлера, и так уже битой в винном подвале смертным боем, растекся жар, будто я минут тридцать лежал на горчичниках.