Я сохранил ему жизнь, но приобрел ярого врага.
После этого происшествия мы с Атли вплотную занялись портом.
Глава 13-14
Глава тринадцатая
Но не сразу. Картина того, насколько плотно меня обложили в Варлойне, окончательно сложилась лишь тогда, когда мы с Атли и Блоджеттоми, разумеется, с четверкой Алых, прибыли в королевские конюшни. До Норатора путь не слишком близкий, и ехать туда необходимо в карете, во всяком случае, мнетак точно, посколькуувы и ахя не удосужился обучиться верховой езде за все время своего пребывания в Санкструме. Да-да, я не владею краеугольными умениями средневековьяверховой ездой и фехтованием, хотя с помощью кинжала, шпаги и меча уже убил нескольких человек
Итак, мы с Атли шли впереди, Блоджетт семенил позади, на почтительном расстоянии, дабы не слышать наших разговоров; авангард и арьергард прикрывали Алые.
Почему ты не приказал схватить этого негодяя? спросила Атли. Ты странный, серый волк, ты не хочешь карать там, где карать нужно.
Я вздохнул. Психология дочери Сандера проста: все, что мешаетвырезать. В какой-то степени это действенная тактика, если хочешь сохранить и преумножить власть, но насилие порождает насилие, огрубляет и низводит правителя до самых примитивных инстинктов, а стать кровожадным мясникомэтого я боюсь даже больше, чем потерять свою жизнь. Подобные вещи легко воплощать в фантазиях или книжках о всемогущем владыке: раз, и истребляем всех несогласных, дваи в стране воцаряется всеобщее благо. Ну, а те, кому всеобщее благо не нравится, могут вплотную ознакомиться с первым пунктом. Примитивная формула для примитивных умов Я вспомнил Ренквиста. Вот он устроил справедливое общество для всех, вернеепопытался устроить в меру своего уродливого разумения. Интересно, как его подданные относятся к сильной руке? А рука у барона, несомненно, сильная, и она зажала людей в такие рамки, что ни охнуть, ни вздохнуть, превратив их, по сути, в роботов, исполнителей воли Ренквиста.
Дрянь, мерзость. При первой возможности я Да, в случае Ренквиста я легко позабуду о своем милосердии.
Но есть еще одна мотивация моего гуманизма, о которой я могу легко поведать Атлии при этом не соврать.
Я сказал осторожно, чтобы, не дай Ашар, дочь Сандера не приписала меня к когорте трусливых и малодушных:
Пока я не хочу трогать никого. Понимаешь ли, Атли, если я начну какие-то репрессии, а я могу попытаться начать их даже сейчас, имея в своем распоряжении Алых, дворяне тут же разбегутся и заберут с собой богатства. Начнется всеобщий хаос. А богатства дворян мне нужны. Нужны, чтобы выплачивать Степи дань и восстановить Санкструм. Ты ведь ехала через страну, ты видела, что странаумирает
Она тряхнула головой:
Я видела, как твои дворяне делят живой труп страны! Они сражаются за земли Санкструма, отбирают куски пожирней Они похожи на стаю падальщиков!
Да, все они шакалы, к сожалению Но не беспокойся, и на шакалов найдется управа Постепенно. Я попросил доставить мне бухгалтерские книги Варлойна и Санкструма да, как же запамятовалнужно было приказать Диосу прихватить и цивильные листы Это те ведомости, по которым осуществляется финансирование нужд имперской фамилии Так вот, если я не ошибаюсьа в делах денег я очень редко ошибаюсь, на днях нас ждет некий сюрприз
Сюрприз какого рода, серый волк?
По мере того, как я начну ревизии управленческих дел Варлойна и Санкструма, шакалы начнут жрать себя сами Они начнут подчищать свои грязные дела Свое воровство, проще говоря. Они начнут убирать основных исполнителей их воли, и так до тех пор, пока не останется только верхушка. А верхушку я лично съем на завтрак. И при всем при этом я не вызову паники среди основной массы дворян, и золото останется в Санкструме. Я не потревожу стену власти до нужной мне поры.
Она бросила на меня странный взгляд, в котором удивление мешалось с острой заинтересованностью:
И поэтому ты не хочешь действовать напрямую?
Да. Я осторожен. Пока враги думают, что меня можно убитьа меня и правда можно убитьзолото в безопасности.
Сказал так и подумал: а ведь сейчас выбалтываю государственные секреты шпионке Степи, да еще таскаю за собой повсюду, и еще буду таскать, а может, и не только таскать, потому что находится рядом с ней и сохранять, хм, мужское спокойствие мне все сложнее. Монголы при Чингизе засылали на земли, планируемые к завоеванию, шпионов под видом торговцев, а тут и засылать никого не нужнопервое лицо государства выбалтывает все секреты. Но, на самом деле, в этой слабости и есть моя сила. Я внушил Атли, что Санкструм слаб, а я вполне безопасен, и выиграл передышку. Моя искренностьглавное на теперешний момент оружие против Степи. Я должен обезопасить Санкструм от Степи на несколько лет, пока страна не встанет на ноги
Новый взгляд на меня, зеленые глаза, в которые я почему-то уже не могу смотреть спокойно, странно искрятся:
А чего ты хочешь?
Что? Чего я хочу?
Чего ты хочешь потом, когда выплатишь дань и победишь всех врагов? Завоеваний, всемирной славы?
Я пожал плечами:
Я не хочу ни завоеваний, ни всемирной славы. Я хочу, чтобы простые люди Санкструма жили хорошо.
Не понимаю Низшие? Те, кто пашут землю? Торгуют? Х-хо!
Ну да, «Х-хо!». Тяжелый случай. Я сказал еще более осторожно:
Они не низшие, Атли. Они просто живут и заслуживают лучшей доли. А еще они нас кормят. Кормят и управленцев, и воинов, и платят налоги Без простых людей не было бы Санкструма. И презирать страдания простых людей неправильно, и чревато для сильных мира сего, мог бы я добавить, но не добавил, ибо бросать такие укоры в лицо дочери Сандера было опасно. Я не собираюсь воевать и завоевывать. Мне это неинтересно. Я хочу строить школы и университеты, развивать торговлю и искусства, продвигать благие дела и принять законы настолько умеренные для всех людей, насколько это возможно Потому что жесткие законы принимают слабые и трусливые правители.
Новый взгляд на меня. Странный, но по-прежнему искрящийся.
Не понимаю тебя! Ты чудной! Если бы я не видела тебя в деле, решила бы, что ты трус Ты боишься, я это ясно вижу, но ты не трус. И сейчас ты идешь на смерть ради друга. Ты чудной, серый волк Она схватила меня за руку, сжала ладонь крепкими пальчиками, приблизилась вплотную, запрокинула голову на мигя увидел полураскрытые, зовущие губы. Ты вкусно пахнешь
Я стиснул ее ладонь крепче, чем планировал, но она не попыталась освободиться. Так мы и шли рядышком, держась за руки, как влюбленные подростки.
Ты тоже пахнешь намного лучше придворных дам
Х-хо! Они редко моются Они пахнут ношенным бельем и мерзкими притирками и мазями, которыми пытаются заглушить свою вонь Твой Варлойн воняет А мы моемся каждый день, даже в походе, даже зимой!
Разумное мероприятие. Я тоже стараюсь мыться каждый день.
Ты не похож на местных!
О! Хм Действительно.
Я из далеких краев.
С окраины Санкструма?
Еще дальше Что будет, если я признаюсь, что являюсь крейном? Как она отнесется к переселению душ? Что говорит на этот счет ее религия?
Она помолчала, затем мягко высвободила руку и сказала голосом, который вдруг потерял свою жесткость:
Знаешь, если мы сегодня управимся как нужно, я хочу провести ночь на хорошем шелковом белье и мягкой перине. И не одна. Нет, далеко не одна
Теплая волна захлестнула стремительно, перехватила горло, так, что в первое время я мог только хрипеть. Пришлось сделать паузу и набрать воздуха в грудь, чтобы слегка прийти в себя.
Давай доползем до вечера.
Она отстранилась, замерла. Я замер тоже. Какой-то миг ее глаза изучали мое лицо, затем на губах заиграла усмешка.
Ты прав, серый волк. Давай доползем до вечера! А сейчас мы вспрыгнем в седла и поскачем к порту!
Я вздохнул до того тяжело, что она все поняла: есть такие женщины, что способны читать мужские мысли. Их мало, но даже на Земле я с ними сталкивался.
Ты не умеешь ездить верхом?
Там, откуда я прибыл, люди обычно ездят в каретах.
Ее лицо скривилось, на губах заиграла презрительная усмешка:
Может, у тебя есть хворь, что не позволяет ездить верхом? Да-да, я слышала про таких мужчин Каждые полчаса им нужно в кусты! А ещех-хо! плоть их не может восстать и остается вялой даже от самых умелых ласк!