Наконец, вожак голову поднимает. И взгляд его меня настораживает. Неужто я-таки просчитался, и он сейчас отдаст команду всем меня атаковать? Осторожно кладу ладонь на рукоять меча.
Согласен, говорит верг и торжествующе скалится, обнажая внушительный набор клыков, один на один по очереди, но с условием: без оружия.
И, с этими словами, он снимает с шеи перевязь с висящим на ней внушительным тесаком и роняет её в траву. А я пока в траву только челюсть уронил. Стою, рот раскрыв, глазами хлопаю, и понимаю, что план мой на одном волоске над пропастью повис. В стае фырканья слышны, верги скалятся довольно, во взглядах, на вожака устремленныхсплошное обожание. А я всё в себя прийти не могу и поверить, что уши мои меня не обманули. Как это 'без оружия'? Мать вашу лохматую, как?! Клыки ты тоже выплюнешь и когти с пальцев снимешь? Догадываюсь, что нет. А то, что мне когтям и клыкам противопоставить нечего, это в счёт не идёт, разумеется. И возразить я на этот счет ничего не могу, это ж даже по людским меркам жалко выглядеть будет. Но каковы твари, а? У них в языке и слова-то такого неторужие. У них 'гхар''клыки', а 'гхас'один клык. Или нож, без разницы. Говори мы на вержьем, он своего требования и сформулировать бы не смог. Они что, теперь не на вержьем думают, а на человеческом, что ли?! Но поумнели, твари, поумнели. Ох, беды нам с ними будет.
Хорошо, говорю я, пояс с мечом отстегиваю и медленно в траву кладу, лихорадочно придумывая, какое бы требование в ответ выдвинуть, чтобы и положение свое улучшить и трусом не выглядеть. Но ничего не придумывается. Ну да ладно. Попробую так потрепыхаться. Шансов у меня теперь, конечно, поменьше стало, но они еще есть. Вытаскиваю ножи из пазух, карманы выгребаю. Унгву, однако же, в кармане рукава сохранилтолку от этого, длиной в полпальца, клинка, немного, но и то лучше, чем ничего. Нащупал трубку 'Жала Химеры' под лентнером. И приказал себе даже думать о нем забыть. Лучше бы его тоже выложить, от соблазна подальше, но не буду'Жало' у меня увидев, верги запросто и наброситься могут всенм скопом, договор недавний забывуж больно они этого оружия не любят.
Я готов, говорю я, выпрямляясь. Верги медленно расступаются, образуя небольшой круг. На месте остаётся только одинсовсем молодой. Ну, здесь они себе верны, похоже. Первыми пойдут самые слабые. Я стою в расслабленной позе, слежу краем глаза за приближающимся по сужающейся спирали вергом. Уши у него торчком, глаза шальные, хвост непроизвольно из стороны в сторону подёргиваетсяне похож он на опасного противника. На щенка играющего он похож.
Что тавро ваше означает? спрашиваю я его на имперском. На ответ я не рассчитываю, просто надеюсь по реакции сообразитьпоймёт он меня или нет. Ну и отвлечь, конечно. Но верг замирает.
Что?
На имперском, кстати, ответил. Неужели они и вправду теперь на нём думают?
Тавро, я взглядом на грудь ему показываютам три закорючки вытатуированы друг над другом. И если верхнюю еще за луну (очень любимый вергами символ) принять можно, то насчет двух остальных я в затруднении. Верг выпячивает грудь.
Ветер, кровь и серебро! сообщает с воодушевлением, мыклан Волчьего духа!
Волчьего духа? переспрашиваю я и демонстративно втягиваю ноздрями воздух. На вержьем-то'дух' и 'запах' ни в каких вариантах похоже не звучат. А вот на имперском их клан довольно двусмысленно называется. Чую я, быть им у нас 'Вонючками'. Верг яростно сверкает глазами и начинает отповедь:
Нет! Не духа но я ему договорить не даю. Даже как-то обидно от такой беспечности. Я ж целый лейтенант егерей, мной лично убиённых верговна приличных размеров клан наберётся. А онкак перед пустым местом распинается. Ну нельзя же так.
Щенок настолько увлекся собственной речью, что мою подсечку просто не видит. Он даже рот не успевает закрыть и так и валится на землюс открытой пастью. Думаю я, вкус этой травы он всю жизнь помнить будет. Я обеими коленями на спину ему падаю, потом удар кулаком в основание черепа намечаю. Ударь я со всей силыи лежать ему на земле со сломанной шеей. Но я сдерживаюсь. Отпрыгиваю в сторону, опускаю руки. Щенок быстро переворачивается на спину, приподнимается на локтях. В глазахотчаянная обида, еще чуть-чуть добавитьскулить начнет, а это уже позор несмываемый. Он оттого и встать не торопится: надеется, что я его сейчас добивать буду. А я вотне буду. Ни добивать, ни добавлять. Хоть и хочется. Но в стае и так напряжение недоброене очень-то моя победа на честную похожа. Да и вожак ему уж больно выразительные взгляды в спину бросал, как бы этот щенокне его щенком оказался. Ладно, будем выходить из положенияпоиграем в благородство.
Я подхожу к лежащему вергу.
Сражаешься, так только сражайся, и ничего другого. Все остальное отвлекает внимание и помогает противнику, протягиваю руку, извини, не сдержался. Да никто бы не сдержался.
Слышу краем уха чье-то одобрительное ворчание. Ох, попадет щенку по ушам сегодня. Верг мою руку игнорирует, одним резким движением поднимается на ноги, поджав хвост и прижав к склонённой голове уши, плетётся к своим. Получает мощную оплеуху от вожака, и, чуть не упав, скрывается за спинами. Одно очко в мою пользу. И насчет того, что щенок этотвожаку сыном приходится, я, похоже, правильно угадал. Интересно, где новы живут до того, как в наш мир попасть? Ведь живут где-то, потому что у нас они не поодиночке и не попарно, а уже сформированными стаями и кланами появляются. Зачастуюс подросшими щенками. Выходит, лет пять-шесть они в каком-то глухом углу проводят, как в колыбели. Найти бы эту колыбель
Второй верг решает времени зря не тратить и с ходу прыгает на меня, разинутой пастью в горло целя. Ну-ну. Если и дальше так пойдет, я даже вспотеть не успею. Здешних-то вергов мы давно от таких прыжков отучили, ну да я не против: хороший урок и повторить не жалко. Ловлю летящего на меня верга левой рукой за левую же лапу, шаг вперед делаю, толкая руку вверх, так что запястье мое аккурат ему в пасть расхлопнутую входит. Он тут же рот и закрывает: это у них рефлексесли что в рот попалокусай со всей дури. Так бы он мне руку насквозь прокусил, даже кольчуга бы не спасласила вержьих челюстей кость на раз ломает. Вот только под кожей наруча на левой рукесталь сплошная до самого локтя. Единственное железо в доспехах у егеря. Скорость и ловкость в лесу важнее крепости, поэтому тяжелые доспехи мы не жалуем. А наруч железныйэто против волков вержьихони-то как раз любят прыгнуть, свалить и горло разорвать. И отучить их от этого никак не получаетсяне одну сотню лет уже. Но мы, честно говоря, не в обиде: вот так вот ловишь его на левую руку, правой рукой мечом полоснул, челюсть круша, руку левую повернул, из пасти выдираяи волк с рассеченным горлом дальше летит, а ты себе идешь, как ничего не было. Одну секунду всё занимает, если со сноровкой. Ну а верг чтотот же волк, разве потяжелее будет. Только вот ни ножа, ни меча, чтобы мышцы подчелюстные рассечь у меня не было, поэтому на ногах я, ясное дело, не устоял, да и не пытался. Весу в вергепоболее, чем во мне самом, и стой я, как истукан, руку, намертво в пасти зажатую, он враз из сустава вынет. Так что я даже сам немного прыгнул в нужную сторону. Грянулись мы оземь, аж гул по поляне пошёл. Вот только не верг на мне оказался (как он ожидал), а я на нем. Да еще и левая лапа его моей рукой зажататой самой, которую он в зубах держит, а на вторую лапу я коленом навалился. У меня же правая рука свободна и горло верга передо мнойкак завтрак на тарелочке. Появись у меня желание, раз пять успел бы ему трахею по шейным позвонкам размазать. Но нет, рано еще стаю злить. Поэтому я посидел на нём немного, дал ему понять, что вывернуться из-под меня он не сможет, потом по гуляющему вверх-вниз кадыку щелбан отвесил.
Выплюнь, говорю, каку. Всё равно не прокусишь, только зубы пообломаешь.
Выплюнул. Обмяк, мышцы расслабил. Я его отпустил и назад отскочилнепривычно мне верга живым отпускатьчесть честью, а ну как бросится? Но не бросился. Поднялся медленно, облизнулся, пошевелил челюстями, посмотрел на меня недобро и молча в сторону отошёл. Два очка. Десять осталось.
Третий медленно принялся обходить меня широким кругом. Глядит искоса, с прищуром, шаг мягкий, расслабленный. Но я насчёт этой мягкости не обманываюсьпочти все бестии умеют прыгать, не подбираясьс ходу. Поэтому я внимания ни на мгновение не ослабляюповорачиваюсь медленно, слежу за вергом. На морде у него ряд глубоких царапин. Выглядят свежими.