Между прочим, он это почувствовалникогда меня так не ревновал, а тут ну просто взбесился! сообщила она.
Я насторожился и, холодея, спросил:
Что? Что он почувствовал?
Кокетничая, она призналась:
Ну то, что вы мне понравились. Вообще-то он знает, что я балдею от красивых мужчин. Всегда напрягается, если видит рядом такого.
Я растерялся:
Что-то не пойму, вы о ком? О ком говорите?
Да о вас, о вас.
Вы действительно находите меня красивым?
Даже слишком. Для мужчины чрезмерно, поэтому так и рассвирепел мой бедный Вован. Чувствует мою слабость. Знаете, у одного смазливо лицо, у другого длинные ноги, у третьего какая-то необычайная стать, у четвертого в движениях завораживающая раскованность: не идет, а несет себя, небрежно, самоуверенно Короче, в каждом свои навороты, так вот у вас есть сразу все. Глянешь со стороны: супермен, а не просто мужчина. Как тут не обалдеть?! спросила она, после чего обалдел как раз я.
Нет, я знал, что совсем не урод, но за свои сорок пять ни разу не слышал в свой адрес таких дифирамбов. Вообще никаких не слышал, если не считать того бреда, который сегодня несла моя матушка в пароксизме желания женить меня на пенсионерке.
Чувствовал, как в душу закрадываются сомнения. Уж не издевается ли она? Уж не насмехается ли? Кстати, что она мелет? Как мог приревновать ко мне ее горилла-Вован, когда против него я старик: мне сорок пять, а он едва ли не вдвое моложе? Нет, она глумится надо мной!
Послушайте, рявкнул я, мне сорок пять, разве вашему Вовану этого не видно?
Она усмехнулась:
И не ему одному. Никому не видно. Гилям Шоломович! вдруг крикнула она администратору, кивая на меня. Как думаете, сколько лет этому мужчине?
И администратор с пристальным взглядом предположил:
Лет тридцать пять, не больше.
И это при том, что он видел мой паспорт!
Я был потрясен.
Видите как вы, оказывается, молоды. Выходит, всего на три года вас младше Вован, рассмеялась остроносенькая.
Черт! Какая она остроносенькая? Что за слово дурное привязалось ко мне? Просто стыд: чушь какую порю! Где были мои глазасам удивляюсь. Да она же красавица! И почти влюблена в меня! Бедный Вован! Как я его понимаю!
А как вас зовут? спросил я, любуясь ее тонким изящным носом и пухлыми розовыми губами, очень удачно расположенными под ним.
Лидия, смущаясь, ответила она. Видимо было нечто чертовское в моем взгляде.
Лидия? Очень красивое имя. И редкое.
Она удивилась:
Неужели?
Поверьте моему опыту, сказал я, отводя ее подальше от ушей администратора и многозначительно лаская глазами.
Вашему опыту? Надеюсь, он у вас большой? чувственно прошептала она.
Никто не жаловался, ответил я с придыханием.
И ужаснулся своей глупости, и выругался в душе самыми последними словами. Это надо же быть такому дураку: до сорока пяти лет дожил, но так и не научился соблазнять красивых женщин. Никаких не научился.
Однако, деваться мне было некуда: время сильно поджимало, поэтому я сразу предложил:
Может поедем ко мне?
Лидия удивилась:
Как? Прямо сейчас?
А к чему проволочки? отчаянно изображая плейбоя, ляпнул я.
Лидия призадумалась. Судя по всему, предложение показалось ей заманчивым, но были проблемы.
Нет, с горестным вздохом отказала она, прямо сейчас не могу. Придурок-Вован ждет меня в казино. Я ему обещала быть там через час.
Через час? обрадовался я. Мы успеем! Я живу совсем рядом!
Лидия рассердилась:
Успеем? Что?
Я смутился:
Простите, веду себя, как болван.
Она смягчилась:
Не ругайте себя. Сама знаю, что такое настоящая страсть. Ваше поведение простительно, но, к сожалению, я действительно не могу. Вован убьет меня, если узнает, что я уехала с вами. Понимаете, переходя на шепот, сообщила она, за нами возможна слежка.
По моей спине прошелся мороз. Только слежки мне не хватало. И что теперь делать? А-а, была не была, я решил идти ва-банк.
Тогда пройдемте в мою машину, инфернальным тоном попросил я. У меня для вас архиважная новость.
Говорите здесь, возразила она.
Нет, будет лучше, если вы перед этим присядете, заверил я и решительно потащил ее к своему автомобилю.
Она упиралась, но не слишком энергично, поэтому минуту спустя мы оба оказались на передних сидениях моего «Вольво». Как только двери закрылись, я повернул ключ в замке зажигания и категорично выжал сцепление.
Что происходит? закричала она. Вы меня похищаете?
Вынужден это сделать, искренне сожалея, сознался я.
Ах вот как! Но это непросто!
И Лидия произвела попытку открыть дверь, но автоматика в моей машине работала исправно.
Не надо глупостей, воскликнул я. Сегодня вы их немало сделали.
Вы что, маньяк? закричала она.
Должен отметить, она была в панике. Я сжалился над бедняжкой и сказал правду:
Я честный и добрый человек, но, увы, напоил вас ядом. Вы обречены.
Глава 5
Мое сообщение не произвело на Лидию должного впечатления.
Что за чушь? рассердилась она. Ничем вы меня не поили. И сейчас же остановите машину, в противном случае разобью стекло
Она внезапно осеклась и радостно хлопнула себя по лбу:
Ха! Вот я дура! У меня же есть газовый пистолет!
И Лидия полезла в сумочку. Я резко затормозил, с укоризной взглянул на нее и сказал:
Вам бы сейчас о душе молиться, а не баловать с оружием. Я не шучу, в моем бокале был яд. Страшный яд.
Она усмехнулась:
Почему же я до сих пор жива?
Я пожал плечами:
Яды разные бывают: от одних погибают сей же момент, от других
Через сто лет, закончила она за меня и рассмеялась.
Напрасно хохочете. Яд концентрированный, им можно отравить всю Москву. Сам удивлен, что он так долго действует, но наука шагнула далеко Вы и не представляете, что эти химики могут придумать. А если принять во внимание мою теорию, то и вовсе страшно становится. Коль я до такого додумался, то чем же химики хуже? Так что, дорогая, мне не до шуток.
Честное слово, думал, что вот теперь-то Лидия начнет волосы рвать на себе, она же лениво поинтересовалась:
Вы что, ученый?
Да, профессор и теоретик, доктор наук. Три месяца в году читаю лекции в Оксфорде, остальное время посвящаю своей теории.
Я вам не верю, заявила она.
Не верите, что я профессор или что я теоретик?
Да нет, что в бокале был яд. Зачем вам, такому, травиться?
Какому «такому»?
Благополучному.
Я снисходительно посмотрел на нее:
Откуда ты знаешь, девочка, о моих бедах. Причины у меня веские, уж поверь.
Лидия тряхнула челкой и заявила:
А я не верю!
Ах, не веришь! Не веришь! воскликнул я и, горячась, достал из кармана пустой флакон. Вот! Вот, потрясая флаконом, вопил я, не веришь? Не веришь, а здесь был яд, а теперь, видишь, видишь, пусто
Это смешно. К столько слабому и неубедительному аргументу я прибег от отчаяния, однако подействовал на Лидию именно он. В глазах ее появился испуг.
Так это правда? Правда? залепетала она и залилась слезами. О, боже! Боже!!! Как вы жестоки! За что? За что вы меня отравили?
Случайно. Мне очень жаль, оправдывался я, но в конце концов разозлился и закричал:Никто тебя, девочка, не просил хватать мой бокал! Сплошные у меня от тебя неприятности! Думаешь, счастье большое тебя тут катать?
Но мы же никуда не едем, всхлипывая напомнила она.
Потому что ты угрожаешь, тратишь зря драгоценное время.
В глазах ее появилась надежда:
Куда вы меня везли?
Я смутился и, пряча черные мысли, солгал:
Вез вас спасать. В моем доме есть противоядие
Лидия ахнула и закричала:
Так почему мы стоим?! Скорей везите меня туда! Скорей! Скорей! Умоляю!
* * *
Несмотря на то, что я действительно жил совсем близко, Лидия все же успела мне запарить мозги. В подъезд я влетел, как угорелый, волоча ее за собой, совсем забыл, что надо было для конспирации сначала подняться в квартиру самому, а потом незаметно впустить Лидию. Зачем соседям знать кто у меня в гостях.
Просто чудо, что мы никого не встретили.