Не уползешь, скотина, пообещал брат Унно, на всякий случая придерживая пряжку рукой. Уж недостойный брат позаботится.
Глава 9
Неприметный человечек с длинным носом прожженного плута доставил послание ночью. Главный посол Риэсты предупреждал Камарена: готовься покинуть Хинаи. Вероятно, сразу отправят на родину. Не стоит находиться здесь, когда начнется война. Тепло разлилось по венам, когда прочиталнаконец-то домой, к жене, к детям. Обнять их, выдохнуть, устроиться у родного очага Устал чувствовать занесенный над головой клинок. Вчера генерал Таэна почти открыто обвинил в шпионаже в пользу Столицы это было настолько нелепо, что Камарен искренне удивился, видимо, тем и спас положение.
Но вот надолго ли спас?
Он устал. Еще немного, и начнет совершать промахи.
Перечитал письмозолотистый шелк бумаги, стоит такой листок, как бусы для здешней крестьянки; бросил в огонь, позаботился, чтобы пламя как следует прожевало изящно выписанные знаки. Здешние школы письма сквозят, даже когда пишешь на своем языке.
Пора уезжать, но еще закончил не все. Автор послания не учел неожиданного помощника, о нем не писал Камарен. Придется доделать начатоеда и, провались оно все, игра захватила.
Как-нибудь потом он привыкнет снова спокойно спать, не ожидая, что на шее захлестнется шнурок. И сына обязательно нужно после себя оставить, хоть и жены, и дочери в Риэсте наследуют, не то что у этих птичьих отпрысков.
Забавное Энори выбрал место для встречодин из веселых домов. Камарен приходил туда к одной из трех заранее оговоренных девушек, поднимался наверхи девушка уходила в другую комнатку, появлялся помощник. Казалось, его забавляют такие встречи, но стены здесь и вправду были толстыми, трудно подслушать.
Когда разговор завершался, Энори исчезал за дверью, девушка вновь выходила, и только дурак тут же с нею бы попрощался.
Сегодня была самая бойкая из троих, завивавшая волосы в кольца на южный манер, очень смешливаяне удивился бы, если бы все время, пока сидела за дверцей по соседству, хихикала.
А вот Энори сегодня был непривычно задумчивым. И не только задумчивымпожалуй, он был еще и недоволен и даже чем-то расстроен; интересно, не мог или не хотел скрывать свои чувства?
Наступление начнется вот-воттолько дайте сигнал. Как уже говорили, мне придется сперва отправиться в Ожерелье. На север
Ты все же уверен, что не рано пока?
Уверен.
Но снег, лавины, а после сель
Если рухэй согласны рискнуть небольшим отрядом-двумя, увидят все сами. Если нет Крепости наведут у себя порядок, а генерал будет начеку. Ждите тогда другого удобного случая. Десятки лет.
Ты очень много на себя берешь, сказал Камарен, и голос показался ему чужим. Столь хорошо знаешь горы и Эннэ, и Юсен? Снова спрошуоткуда?
Какая вам разница.
Любой сказал бы, что ты хочешь погубить чужую армию.
Вот именно. Поэтому надеюсь на вашеи ихдоверие.
Среди рухэй тебе может грозить опасность. При первом же подозрении
Надеюсь, завоевать горы Эннэ и крепость Трех дочерей они захотят больше, чем убить одного проводника.
Камарен наконец понял, что его так тревожило в своем нежданном помощникепомимо всего остального, конечно. Раньше может, то была видимость, но прежде он казался беспечным, далеким от земных страстей и тягот. Свободным, если угодно. Сейчас это все исчезло, и что-то связывало его, лишало былой легкости.
Тогда вот тебе напоследок, придвинул листок. Пока рано, я назову тебе срок. Про мою птичью почту ты знаешь, так проверь тайник у крепости Черностенной, когда прибудешь туда.
Энори быстро пробежал глазами значки.
Люди Тори Аэмара? Но разве он прикусил губу. Потом рассмеялся, и в этот момент мальчишкой выглядел, который веселится собственному глупому промаху. Так заразительно смех звучал, что Камарен едва не хлопнул его по плечу, как поступил бы на родине. Потом вспомнил, что перед ним не просто один из этих детей замороженной ящерицы, но убийца.
Ты не ошибся, это именно его люди.
Я был должен понять, что не захотите доводить их грызню до конца. Тогда я хочу кое-что у него попросить
Он прервался, глянул на красную занавеску, за которой таилась дверца.
Еще немного, и эта любопытная девица отодвинет дверную створку настолько, чтобы слышать наш разговор. Пожалуй, мне тут больше нечего делать.
Уже поднимаясь, добавил:
Если к вам через пару недель, или вроде того обратится женщина вы поймете, о ком я говорил. Помогите ейона то, что вам будет очень кстати.
**
На совет в Хинаи приехали командиры всех крепостей, кроме глав Трех Дочерей и двух верхних ОжерельяЧерностенной и Северной, от них прибыли заместители. Ах, нет, еще один не явился
Командир Сосновой, глубокоуважаемый Таниера передает нижайшие извинения за свою болезнь
Знаем мы, чем он болен, послышался голос. Как завести себе молодую красотку, так для этого он в силе Такая, говорят, ягодка, все при ней. А жена скрипит зубами со злости.
А может, его красотка и умотала?
Смешки раздались.
Созывался общий совет, не военныйпоэтому и крупнейшие чиновники Хинаи были здесь. Тори Аэмара впервые не улыбался на подобном сборище, и выглядел плоховато, бледный чуть не в зелень. Понятно, с чего. Но не очень ясно, почему он так мрачно поприветствовал двоих Иэра, старшего, Хоиру, и младшегоне оттого же, что, хоть оба Дома потеряли сыновей, у Иэра все-таки остался наследник?
И вот опять большой зал в доме Таэна, впервые за многие месяцы полон людей: справа железо, коричневая жесткая кожа, медные бляхи; слева многослойный тяжелый шелк. Справа сидят на отведенных местах военные, слева те, чье оружие кисть. Тот самый торжественно-красный зал, сейчас полыхающий, залитый солнцем, и древний меч на подставке сможет ли Кэраи воспринимать его так, как привык с детства, или всегда теперь будет вспоминать о трещине, разделившей братьев? И меч словно это он разрубил пол между ними.
Тагари молчит. Хмурится, но выглядит спокойнее, чем в последние дни. Сидит, опустив на подлокотники тяжелые руки. Солнце стекает по железным пластинам доспеха. Две недели, выданные младшему брату, еще не истекли, и на совет вынужден был его пригласитьдо того, как прозвучит окончательное решение, нельзя показывать семейный раздор посторонним.
Хотя что тут показывать, все у старшего на лбу написано. Остается сохранять полнейшую невозмутимость, встречать любопытные взгляды с легкой улыбкой уверенного в себе человека. Четверть часа назад Кэраи выслушивал учтивые приветствия прибывающих, отвечал имблагожелательно, кому несколько свысока, кому почти на равных, а сейчас придется только слушать, смотреть и ждать. Тоже немало. Говорить же любое слово может сыграть против него самого.
Все также молча Тагари указал, кому говоритьпервому, за ним второму, и дальше.
Согласие было полнымникто не сомневался, что в середине или даже начале апреля начнется наступление. Подставу с оружием во многом поправить удалось, хоть и не до концамастера все-таки были людьми, а не сказочными умельцами. А вот с продовольствием тугокрестьяне и без того пострадали от наводнения, у них сейчас отбирали по сути последнее. И как прожить весну, неизвестно. То, что еще можно было употребить в пищу, но для воинов не годилось, раздали желающим
Но эти скоты неблагодарные не больно-то рады, хотя могли и вовсе не получить ничего, сквозь зубы сказал командир Глядящей Сверху, Атога.
Все-таки очень он походил на Тагари, словно родной дядюшка, только ростом не вышел, и полнее был, кряжистей. Свирепая мощь. Жаль, что он выбрал себе Нэйта в друзья, думал Кэраи.
Сам так и молчал, только смотрел и слушал. Делал вид, что просто сказать нечего.
Командир Срединной, Асума, одними уголками губ улыбнулся ему. Помнит прежние разговоры и договоренности. Тут же сухое лицо командира вновь лишилось и намека на выражение. В свою очередь получив слово, он, поклонившись, отметил: если понадобятся ополченцы, придется действовать силой, особенно в северных областях. Сам народ не пойдет. Обвел глазами глав крепостей Ожерельявозразят ли? Только согласное гудение было ему ответом.