Мой лорд, смею начал было шептать ведун, когда лодка отвалила от берега, но Корзон сунул ему под нос кулак в железной рукавице. Ночью на гладкой воде был далеко слышен всякий шорох, всплеск, шепот.
Дальше всё шло как по маслу. Бойницы, как и говорил Хаффи, не охранялись, а стражников, дремавших у входа во внутренние покои, даже не пришлось убивать просто связали и заткнули рты их собственными подшлемниками. С восточной стены, обращенной в сторону Великих Вод, донесся шум схватки, но это уже не имело никакого значения. Цель близка, если, конечно, Харл Салан устроил себе опочивальню там же, где и прежние лорды
Дюжина бойцов во главе с каким-то мелкопоместным эллором преградила им путь по галерее, но, увидев перед собой толпу разъяренных вояк, эллор бросил меч в ножны и приказал своим расступиться. Разумно Но если придётся взять этого разумника на службу, лучше не ставить его в ночные дозоры
Дверь в опочивальню, к удивлению, оказалась не запертой изнутри, и Корзон, подойдя к ней первым, осторожно просунул меч в щель между створками. Немного расширив просвет, он увидел, что его соперник преспокойно лежит на белых льняных простынях с открытыми глазами и, не отрываясь, смотрит на что-то с жадностью и восторгом.
А ну, вставай, скотина! взревел Иллар. Возьми меч и прими смерть как мужчина.
Т-с-с-с Харл Салан приложил палец к губам, по-прежнему глядя куда-то мимо того, кто пришёл его убить.
Ну хватит! Корзон ввалился в опочивальню, и полдюжины эллоров последовали за ним.
Забава первая: ухватиться всем за один край тяжелой дубовой кровати и перевернуть её вместе с хозяином. Забава вторая: швырять под перевернутую кровать всё, что под руку попадет, фигуристые вазы из белой глины, серебряную посуду вместе со снедью и напитками, горящие светильники
Простите, мой лорд, это мое! Мой лорд, мы же договорились! Ведун обеими руками вцепился в книгу, которую Корзон (теперь уже точно лорд) собирался метнуть в общую кучу, под которой что-то продолжало копошиться.
Иллар только теперь обнаружил, что именно попало ему под руку. Книга! Ого! Надо же, чем развлекался покойный Халлак! Потому у него и крыша съехала, что книжки читал
А тебе она на кой? Книгу можно было и отдать, но Корзона возмутило, что Хаффи смеет что-то вырывать у него из рук. Мог бы потом просто подобрать. Потом Отдыхай пока. Иллар ударил ведуна кулаком по лбу, и тот со стоном осел на пол. Отдыхай пока. Понадобишься свистну
И тут забава кончилась. Новоявленный лорд увидел то, на что, не отрываясь, смотрел его поверженный противник. Каменная баба была как настоящая. Даже лучше, чем настоящая! Будь она живой плевать бы и на трон, и на пожрать
Эй, Хаффи, очнись. Лорд дружески потрепал по плечу ведуна, сидевшего на полу, обхватив голову руками. Хватит стонать, я пошутил, Хаффи Шуток не понимаешь?
Ведун что-то промычал в ответ, продолжая раскачиваться из стороны в сторону. Толку от него теперь не было никакого, но Иллар продолжал говорить, надеясь, что тот его хотя бы слышит:
Слушай, дружище, когда очухаешься, оживи мне эту кралю. Ты же молодчина, ты же всё можешь Знание сила, правда ведь Он окинул быстрым взглядом сподвижников, которые продолжали резвиться как ни в чем не бывало. А ну, все вон отсюда! И этого с собой прихватите. Иллар швырнул собственный шлем в Харла, продолжавшего копошиться под кучей всякого хлама. Только не убивайте. Может, он поймет ещё, кто в доме хозяин.
Бывшего претендента на трон быстренько откопали и утащили. Они остались в опочивальне втроем лорд Корзон, ведун Хаффи и каменная баба неземной красоты
Хаффи, если ты сделаешь это, не представляешь, что тебе будет А если не сделаешь тоже не представляешь! Теперь Иллар нетерпеливо ходил вокруг ведуна, надеясь дождаться, когда тот хоть немного очухается. Не лез бы ты под горячую руку, всё было бы нормально. А ну, вставай, скотина!
Ведун поднялся, опираясь на локоть Иллара, но глаза его, залитые кровью, стекающей со лба, пока ничего не видели.
Да, мой лорд Всё сделаю, мой лорд Дайте срок, мой лорд
То-то же, удовлетворенно сказал Корзон. Иди отдыхай. А завтра с утра, чтоб здесь был! А теперь иди. Я тут с подружкой пообщаюсь.
Глава 10
Для победы порой необходимо сделать множество верных шагов, а чтобы погибнуть достаточно одного неверного. Тот, кто решился вступить в схватку, должен понимать, что не только в победе, но и в гибели может быть заложен какой-то смысл.
Как только солнце поднялось над верхушками деревьев, туман, заполнявший дно ложбины, рассеялся, и Юм вдруг почувствовал себя беззащитным. Лес после рассвета не казался уже надежным убежищем, и временами чудилось, что сквозь шелест листвы и птичьи трели то и дело пробивается лай гончих псов и топот конских копыт. Хотелось броситься вперед сломя голову или просто упасть в высокую траву и пролежать в ней день, ночь, оставшуюся жизнь. Юм вдруг понял, что его гнетет Не опасность вновь стать пленником Тарла, не муки совести, напоминающие о том, что он оставил старика Кряжа там, у приграничной башни (в конце концов, тот сам выбрал себе судьбу), не ноющая боль в левой ключице Сегодня перед рассветом он впервые отнял чужую жизнь И пусть те двое, оставшиеся лежать в сыром подземелье, сами пришли, чтобы убить его всё равно казалось, что он потерял какую-то часть самого себя, что отныне лай собак и конский топот будут преследовать его всегда, где бы он ни был, куда бы ни шел, что бы ни делал.
И ещё было воспоминание о Сольвей, пришедшее вместе с видением, в которое погрузил его ведун
«Нет уж, милок, жажнобу швою ты не увидишь, пока крашота её не увянет, а может, и вообще не увидишь»
Стоп! Вот где он видел эту старуху. Когда Сольвей исчезла, он оседлал Грума и несколько дней и ночей скакал по всему Холм-Долу, надеясь перехватить её на какой-нибудь лесной дороге. Несколько всадников, которых, конечно же, отправил за ним Олф, наблюдали за ним издалека, но никто из них даже не попытался предложить ему помощь в бесплодных изматывающих поисках. Он не чувствовал ни голода, ни жажды, ни усталости, а когда вернулся к воротам замка в лохмотьях, ведя на поводу обессиленного Грума и перед ним начали раздвигаться тяжелые створки ворот, ему вдруг представилось, что вот сейчас он войдет в своё родовое гнездо, и опустится решетка, и сомкнутся ворота за его спиной, а она навсегда останется там, снаружи. Она снаружи, а он внутри! Он бросил поводья стражнику, а сам пошел прочь, куда глаза глядят И вот тогда-то ему встретилась эта старуха
«Посеребри ручку, вшо, как ешть, рашшкажу»
Как это он её сразу не узнал? Юм нередко вспоминал о ней, испытывая то тоску, то брезгливость Но тогда он ей поверил. Поверил и успокоился, хотя никаких причин для этого не было. «не увидишь, пока крашота её не увянет» Тогда она была одета как нищенка, а там, в башне у лорда Тарла, на ней был длинный темно-синий бархатный балахон, ниспадающий до пола многочисленными складками, и белая головная накидка с алым подбоем мечта всех модниц из семейств богатых торговцев и цеховых мастеров. Куда-то исчезли и прежняя сгорбленность, и шаркающая походка, и мелкая дрожь в руках Но тонкогубый беззубый рот, нос крючком, обвислые морщинистые щеки всё это осталось прежним. И голос! «Вшо, как ешть, рашшкажу» Значит, старуха просто заставила не узнать её
Юм ускорил шаг, уже не заботясь о том, чтобы двигаться бесшумно. Под ногами трещали ветки, а если на пути попадались заросли, он прорубался сквозь них, орудуя тесаком, отобранным у стражника, чтобы скорее стерлась кровь, запекшаяся на клинке.
Значит, сперва его хватают какие-то призраки, явившиеся из тумана, а дружина в это время сражается с тенями Потом какой-то престарелый ведун заставляет его бежать сломя голову окольными путями, когда до границы своего Холма рукой подать. И ещё эта старуха успела между делом затуманить его разум. Нет, прекрасная Сольвей, не впрок пошли твои уроки ведовства Снова пришло воспоминание на этот раз о том, как они вместе с ведуньей собирали целебные травы и коренья, и она неторопливо объясняла, какие снадобья можно из них приготовить Встань-трава с беспечальником отваривается в горьком соке подорожника, а после смешивается с медом диких пчел иначе горечь будет нестерпимая Вот так. И ни одного яда или дурманного снадобья она не передала ему, хотя сама знала, наверняка знала Способностью видеть через расстояния или погружать собеседника в видения, подавлять его волю всем этим она тоже не поделилась с ним. Поэтому теперь любой и может обставить его как мальчишку