Глава тринадцатая
Конец эпохи
Сотню? резко переспросил Каледор. Король-Феникс вскочил с кресла, медленными шагами пошел к гонцу, и герольд из Ивресса вздрогнул. Сотня копейщиковэто все, что может выделить нам князь Карвалон?
Мынарод мирный, извиняющимся тоном сказал герольд, сгибаясь в поклоне. В ополчение идет очень мало добровольцев, из них большинство нужно для гарнизонов наших городовзащищать их от нападений сектантов.
Каледор повернулся к присутствующим в святилище Азуриана, где он сделал себе тронный зал. С ним были Тириол, Финудел и Атиель, Дориен, Тиринор, Корадрель, Титраин Котикский, верховный жрец Миандерин и главный герольд Короля-Феникса Каратриль. Представители Эатана и Ивресса держались вместе, отдельно от князей, настороженно глядя на Короля-Феникса.
И как мне вести войну без армии? спросил Каледор. Шесть лет походов и боев. Друкаев мы сдержали. Настало время нанести ответный удар.
У нас тоже тяжелые потери, возразил Тириол. У наггароттов каждый двести лет обучался и готовился к этой войне, а многие дерутся куда дольше. Нельзя ожидать от наших рекрутов равной битвы с таким противником. Если бы не ваши драконы, Ултуан уже был бы покорен. О контрударе и речи быть не может.
Так что, мы должны просто ждать следующего нападения? спросил Дориен. Мы им даем собрать силы, пока их лакеи-сектанты заставляют нас гоняться за собой из княжества в княжество? Надо идти на Анлек и положить этому конец.
Титраин нервно засмеялся, и все глаза обратились к юному правителю Котика.
Анлек неприступен, сказал он. Мы все слышали рассказы о его укреплениях. Высокие стены окружены огненной рекой, подходы охраняются двадцатью башнями. Даже если мы без потерь пройдем Нагарит, такую крепость нам не взять.
У нас двенадцать драконов, возразил Дориен. Их никакая река не остановит.
Одиннадцать, сказал Корадрель приглушенным голосом. Князь Аэльвиан и Кардрагнир погибли в Крейсе в битве с наггароттами. Мои капитаны принесли мне вчера эту весть. Стрелометыдесятки стрелометов сбили их в полете.
При этих новостях кто-то застонал. Каледор посмотрел каменным взглядомКорадрель пожал плечами.
Да и какая разница? спросил крейсиец. Чему может послужить захват Анлека? Малекит отвоевал свою столицу, но пользы ему в этом не было. Мир изменился; наггаротты никогда не согласятся прекратить войну.
Так что ты хочешь сказать? спросил Тириол.
Истребление, ответил Каледор.
Тириол не сводил с Короля-Феникса прищуренного взгляда.
А сектантов? спросил он. Их тоже перебить до последнего?
Если придется, ответил Каледор, не отводя взгляда. Он свое заявление сделал безо всякого удовольствия, но если в Ултуане и может снова наступить мир, то лишь при устранении всех угроз. Мырасколотый народ. Процветание и обилие возможностей этот раскол замаскировали, но сейчас он стал явным. Друкаев следует перебить или изгнать из Ултуанакак и всякого, кто решит встать на их сторону.
Ты сам сказал, что у тебя нет армии, сказал Финудел. И ты думаешь, что можешь напасть на Нагарит?
Нет, ответил Каледор. Мы только потому сейчас еще живы, что противник разделил силы. Он оккупирует Тиранок и нападает на Эатан, Эллирион, Крейс и Авелорн одновременно, ища быстрой победы. Если мы заставим его собрать силы в кулак, а сами выступим против него, то рискуем проиграть войну раз и навсегда.
До тех пор, пока у нас нет армии не слабее друкайской, мериться с ними силами на равных мы не можем, сказал Тиринор. Наша самая большая надеждавыманивать их и громить каждую армию по очереди.
Твои драконы не могут быть всюду сразу, сказал Тириол. Как ты собираешься останавливать новые наступления?
Никак, ответил Каледор, снова садясь. Он оглядел князей по очереди, оценивая их решимость. Увиденное его не порадовало, но он все равно продолжал речь:Мы не должны давать друкаям ни одной большой победы. Отступая перед ними, сжигать поля, сносить амбары. Нагаритне плодородная земля, наггаротты содержат армию тем, что им удается захватить.
И долго? На лице Титраина был написан ужас. Эти земли и нас кормят. Эдак и мы будем голодать. Пару лет, быть может, обойдемся тем
Сколько понадобится, ответил Каледор. Мы истощим друкайские армии голодом и боями. И должны быть в этом тверды. Да, будут трудности, но будет и победа.
Нет, возразила Атиель, заработав недобрый взгляд Короля-Феникса. Пастбища Эллириона слишком ценны, чтобы так их терять. Наши поля и табуны взращивались поколениями, и их усилия мы не отринем. Это было бы торжество наших врагов.
Взгляд Каледора сверлил княжну насквозь, но она не дрогнула. Обернувшись к Финуделу, Каледор увидел, что тот колеблется, но знал, что в любом споре брат встанет на сторону сестры.
А что в Крейсе? спросил он, глядя на Корадреля.
Друкаи постоянно уничтожают даже те чахлые посевы, что мы растим, ответил крейсиец. Охотники наши заняты войной, и горные чудовища осмелели, нападают на фермы большими стаями. То, что у нас осталось, нужно нам самим.
Восточные княжества должны снабжать тех, что осаждены на западе, сказал Каледор. Не можете послать войска, помогите хотя бы продовольствием.
Боюсь, мы слишком мало можем дать в этом отношении, ответил Тириол. Слишком долго мы полагались на поставки из колоний. Они сейчас иссякли. В Элтин Арване та же смута, что и в Ултуане.
Если ваш народ не желает трудиться на земле, то пусть сражается. Пусть будет обучен каждый эльф, способный держать копье. Иначе они умрут безоружными.
А ты? спросил Титраин. Что будешь делать ты, пока мы соберем для тебя новую армию?
Ждать нового прихода друкаев, ответил Каледор.
Каждый хриплый вздох ржавым гвоздем вонзался в сердце Морати. Склоняясь над неподвижным телом Малекита, она видела прежнего красавца-эльфа, а не обгоревшее существо. На миг в его глазах что-то мелькнуло в ответ на ее взгляд, и это было узнавание. Высохшая рука поднялась к ней, и Морати прижала ее к груди, стоя на коленях возле ложа.
Какие вести? прошептал треснувшими губами князь Нагарита.
Сплошное разочарование, милый, ответила Морати. Каледор, этот выскочка, отбил наши последние нападения. Он избегает открытого боя, нападает своими драконами на наши армии на марше, а сам отходит.
Он труслив.
Нет, он умен, ответила Морати и погладила обожженную голову, осыпающуюся чешуйками на белую простыню. Он знает, что нас ему не разбить, но стремится как можно дольше оттягивать миг нашей победы. Наши полководцы слишком долго играют в эту игру. Я заставлю его действовать.
А прочее? спросил Малекит, чуть приподнимаясь на кровати и не сводя с матери пристального взгляда.
Все развивается как надо, сын мой, ответила Королева-Чернокнижница. Ты отлично выдержал эти годы мучений, но придется тебе продержаться еще долго. Чтобы такую работу сделать в совершенстве, нужно много времени, зато потом ты восстановишься во всей силе и славе.
Сожженное лицо Малекита треснуло улыбкой.
Я могу подождать, сказал он. Но вернусь триумфатором, и ничто предо мной не устоит.
И ты восторжествуешь, согласилась Морати. Но пока мы должны хранить в секрете, что ты жив. Твоя жертва в пламенисимвол для нашего народа, и до твоего воскресения во всей мощи своей пусть пока так и остается. Мне так же больно, как и тебе, что ты перестал быть правителем Нагарита, но это к лучшему.
Малекит ничего не сказал и закрыл глаза. Морати встала:
Я должна заняться одним неприятным делом. Отдыхай и поправляйся.
Бросив на сына прощальный взгляд, Морати вышла из комнаты, пронеслась по своим покоям, собирая за собой шлейф горничных и слуг. Спускаясь по широким ступеням в центре дворца Аэнариона, она услышала вопли пытаемых, отдающиеся под сводом подземной тюрьмы.
Мне казалось, я велела, чтобы всем пленникам зашили рты, сказала она ближайшей служительнице.
Я прослежу, чтобы палачи обратили внимание на свой недосмотр, ответила женщина, блеснув глазами в предвкушении злой радости.