Что теперь? спросил он.
По традиции ты поедешь в Авелорн и женишься на Вечной Королеве, ответил Миандерин. Она и есть истинный правитель Ултуана, и ее благословение нужно тебе не менее чем благословение Азуриана. Жрец придвинулся ближе и следующие слова произнес шепотом:Необходимо также, чтобы ты зачал наследницу, которой перейдет мантия Вечной Королевы.
Нет времени, ответил Каледор. Он посмотрел на князей. Нужна армия. Нагарит скоро выступит, если не выступил уже. Ни в одном отдельном княжестве нет армии, которая могла бы выстоять против него.
И что ты будешь делать с этой армией? спросил Аэретенис. Этот эльф был юн, едва-едва из детства, и только что унаследовал Эатан от своего погибшего дяди Харадрина. Какие земли ты станешь защищать этой армией?
Защищать? переспросил Каледор. Ултуан слишком велик, чтобы защищать его одной армией. Мы должны первыми вторгнуться в Нагарит.
От таких слов многие оцепенели, особенно среди только что ставших князьями наследников. Послышался ропот несогласия, и Титраин из Котика вышел вперед, чтобы облечь его в слова:
У нас воинов так мало, что просто говорить не о чем, сказал недавно коронованный князь. Те армии, что есть, защищают наши владения в колониях. Не только Котик, но еще Эатан и Сафери. Ивресс еще только оправляется от предательства Батинаира.
Можете предложить свое имущество! резко сказал Финудел. И себя самих. У Сафери есть маги, у Эатанаморская гвардия. Ополчение, еще созданное для борьбы с сектами, есть у всех.
И оно все еще ведет эту битву, возразил Титраин. Если пойти на Нагарит, мы бросим свои дома на растерзание неведомой опасности, грозящей нам от рук убийц Морати.
Это лучше, чем если в вашу страну войдут легионы Нагарита, сказала Атиель. Она посмотрела на Каледора с его суровым взглядом, потом на Корадреля. Крейс и Эллирион граничат с Нагаритом, на них обрушится первый удар. Тиранок также, хотя, боюсь, отсутствие их нового князя говорит, что нам не стоит ожидать помощи с той стороны, какая бы ни была тому причина.
Крейс будет драться, ты это знаешь, сказал Корадрель. Но князья правы, кузен. Я должен вернуться и организовать защиту моих земель перед тем, как идти с тобой на Нагарит. Когда граница будет защищена, я приведу к тебе всех оставшихся воинов.
Я пошлю весть искусным магам, чтобы они прибыли сюда для отражения всяческого колдовства Морати и ее шабаша, заявил князь Сафери. Как и у всех прочих, мечей и копий у меня мало, и многие из них будут заняты защитой от врага, который уже затаился среди нас.
Смирив свое недовольство, Каледор вспомнил, что был выбран королем, чтобы вести за собой, а не чтобы быть тираном. Князья были правы, опасаясь за безопасность своих государств. Это была не трусость: защищать свои народыэто их первый и главный долг.
Хорошо, сказал он. Давайте вернемся в свои княжества и сделаем те приготовления, что в наших силах. Сюда вернемся в первую зимнюю луну, через сорок три дня.
И будьте бдительны, добавил Тириол. Устремляя взгляд в сторону Нагарита, не просмотрите близкого врага. Сейчас, когда все открылось, почитатели китараев выступят в полной силе. Не тешьте себя иллюзиями: война уже идет, и мы обязаны победить.
И никакого милосердия, сказал Каледор. Минутная слабость погубит нас всех.
Долгий звук драконьего рога Дориена потряс голый склон горы, отразился от камней, и эхо его затихло в низко лежащем тумане. Тиринор посмотрел на Имрикана Каледора, напомнил он себе, и увидел, что новый Король-Феникс пристально смотрит на входы пещер, едва заметные сквозь дымку. Новый правитель Ултуана передал свежие новости о том, что стал Королем-Фениксом практически без эмоций, вложил в свои слова не больше чувства, чем если бы сообщал о погоде над Внутренним морем. Каледор отверг все предложения о торжествах и был еще более сдержан, чем обычно.
К логовам драконов ехали поспешно, и Каледор почти всю дорогу молчал. Тиринор спросил Короля-Феникса, что занимает его мысли, но не получил ответа. Каледор был встревожен, это Тиринор видел, и то, как он ждал ответа драконов на вызов, ничем не успокоило страхи Тиринора.
Каледор стоял, напрягшись, сложив на груди руки со сжатыми кулаками, стиснув зубы.
Представления, как в прошлый визит, не было. Маэдретнир возник из пещеры справа от эльфов и спланировал на голый склон.
Что-то в тебе переменилось, сказал дракон. Раздув ноздри, он понюхал воздух, двигая головой взад-вперед. Тебя коснулась магия. Древняя магия.
ЯКороль-Феникс, ответил Каледор. Ты чуешь пламя Азуриана.
Король-Феникс? Дракон изумленно выгнул шею. Бел Шанаар мертв?
Надвигается война, сказал Каледор, не отвечая на вопрос. Будут ли драконы сражаться в одном строю с князьями Каледора?
Ты стал еще резче, чем был, Имрик, ответил Маэдретнир.
Я принял имя Каледора, сказал Король-Феникс. В честь этой земли и того эльфа, что первый заключил союз с драконами.
Маэдретнир фыркнул, и непонятно было, выражает он веселье или пренебрежение. Так или иначе, но дракон наклонил голову и взмыл в воздух, сворачивая к пещере, из которой вылетел.
Ждать пришлось долго. Тиринор пытался заговорить с Дориеном, но тот будто заразился настроением брата и отделывался короткими ответами. В конце концов Тиринор оставил эти попытки и сел на камень, погрузившись в собственные мрачные мысли.
Уже наступали сумерки, когда Маэдретнир явился снова. С ним из пещеры вылетели еще два дракона: Анаэгнир и Немаэринир. Драконы сели вокруг эльфов, от крыльев сгущающийся туман взвихрился.
Это все? спросил Каледор.
Мы троете, кто пойдет, ответил Маэдретнир. Больше ни один на зов не ответит.
Три драконаэтого хватит, чтобы уничтожить Нагарит, сказал Дориен и повернулся к Немаэриниру, своему боевому дракону. Спасибо, что откликнулся на зов.
Я только задремывал, ответил дракон с красной чешуей. Еще годи я, наверное, уже не ответил бы тебе.
Маэдретнир говорил о войне, а ты вспомнил Нагарит, сказала Анаэгнир, и голос ее был мелодичнее, чем у самцов. Что за зло заваривается там на севере?
Коварство и измена, ответил Тиринор. Наггаротты хотят узурпировать власть, а у других княжеств слишком мало сил, чтобы их остановить. Драконам Каледора придется пройти долгий путь, чтобы восстановить равновесие власти.
Драться с эльфами? спросил Немаэринир и издал горловое рычание. Неприятное дело.
Да, ответил Каледор. И все же нам оно предстоит.
Наггаротты распространяют почитание низших богов, сказал Тиринор. Если они победят, то весь Ултуан отдадут в рабство Каину и Эрет Кхиали.
Есть и похуже боги, к которым можно попасть в рабство, возразил Маэдретнир.
Разделенность ослабляет нас, сказал Дориен. Боги Хаоса учуют нашу слабость и будут действовать.
Если эльфов не станет, кто удержит портал, не даст ему разрушиться? Гномы? Люди? Орки?
Дориен прав, поддержал его Тиринор. Мы должны драться не только ради своей судьбы, но ради будущего мира. Если будет править Морати и те, кто идут за ней, они принесут с собой темную магию и чернокнижие, и демоны придут снова.
Да не будет так! взревела Анаэгнир. Мы вам поможем.
Хорошо, сказал Каледор. Мы возвращаемся в Тор Калед. Встречайте нас у дворцов, когда будете готовы.
А куда потом? спросил Дориен. Наггаротты могут пойти прямо через Тиранок и оказаться у наших границ раньше, чем мы об этом узнаем.
Глупо было бы с их стороны идти в поход до весны, ответил Тиринор. У нас есть время собрать армию.
Армия подождет, а сектанты не станут, возразил Дориен. Они восстанут и подготовят путь для наступления наггароттов. И будет этой зимой смерть, попомни мое слово.
Дракон за сектантами гоняться не может, напомнила Анаэгнир. Если ты не хочешь, чтобы рухнули твои города и сгорели твои поля.
Ты права, согласился Каледор. Мы будем ждать армии Нагарита. И перебьем ее.
Глава десятая
Осада Лотерна
Каратриль открыл дверь в распивочную, и на улицу вырвались клубы ароматного дыма. Герольд жестом пригласил Аэрениса пройти первым и потом вошел сам, закрыв за собой дверь. Было тихо, как и следовало ожидать в середине дня, и только несколько завсегдатаев собрались у стола вблизи огня. Каратриль узнал в них воинов Дворцовой Стражиснова-таки ничего неожиданного, поскольку именно в эту винную лавку заходили почти исключительно эльфы из охраны князей. Один из них, Митреир, приветственно поднял руку и жестом пригласил вошедших за стол, за которым сидел сам.