Невероятно. Но очень глупая.
Вот как? Это интересно.
Напомни мне о ней в самолете, расскажу в подробностях
Когда, наконец, целые и невредимые, вопреки моим ужасным предчувствиям, мы подошли к стойке номер 17, где уже проходили регистрацию немногочисленные пассажиры рейса Амстердам-Лондон-Монреаль-Атланта, я напоминала себе многократно использованное банное полотенце. Рухнув в полном изнеможении в мягкое кресло, я вытащила из сумочки сигарету, с наслаждением затянулась и стала наблюдать за действиями Юджина, который небрежно протянул симпатичной девушке в пестрой косынке пачку документов и продолговатые бланки авиабилетов.
Пока они там щебетали по-английски, я продолжала курить, стряхивая пепел в изящный хромированный цилиндр с позолоченным ободком, скорее похожий на вазу для цветов, чем на пепельницу. Когда я, с сожалением, загасила сигарету и раздумывала, не отравить ли себя еще парой-тройкой капель никотина, сбоку от меня что-то содрогнулось. Сердце мое оборвалось. Я резко обернулась и сразу определила природу звука, отдаленно напомнившего легкий подземный толчок: на соседнее кресло совершила далеко не мягкую посадку невероятно толстая дама лет пятидесяти в необъятной леопардовой шубе и нелепой шляпке с задранной вишневой вуалью
5Москва. Лубянка. КГБ СССР
3 января 1978 года
Как это могло случиться? голос Андропова по обыкновению не выражал ничего, кроме интонации, в данном случае вопросительной.
Детали мне пока неизвестны, ответил генерал-лейтенант Юлий Воронцов, начальник Первого управления КГБ. Думаю, к вечеру буду иметь полную информацию
Воронцов осторожно взглянул на гладкое, чуть одутловатое лицо шефа, уставившегося в какую-то точку поверх головы генерал-лейтенанта, словно проверяя, достаточно ли спокоен Андропов для продолжения столь щекотливой беседы. Вообще говоря, с приходом Андропова в центральный аппарат порядки в КГБ резко изменились. Истерики, топанье ногами, бесконечные угрозы начальства в адрес подчиненных, скоропалительные решения, непрофессиональные выводы, словом, все эти угловатые атрибуты, присущие стилю партаппаратчиков, «выдвинутых» в органы, ушли в прошлое. Юрий Андропов был в высшей степени умным, тонким и прагматичным политиком. Воронцов полностью отдавал себе отчет в том, что с нынешним председателем работать легко и приятно. И тем не менее генерал, служивший в центральном аппарате КГБ почти тридцать лет, довольно часто, особенно в экстремальных ситуациях, ловил себя на мысли, что куда охотнее имел бы дело с тупым и ограниченным выдвиженцем, нежели с этим напоминавшим академика человеком, в глазах которого читались лишь легкая снисходительность и почти неуловимый налет усталости. Ибо просчитать выводы Андропова, а значит, обрести крайне необходимое для работы в столь сложной организации душевное спокойствие, не удавалось почти никому.
Вы хотите сказать еще что-то, Юлий Андреевич? тихо спросил Андропов, посмотрев прямо на Воронцова.
Да, Юрий Владимирович. Конечно, еще рано делать окончательные выводы, но, думаю, и время терять тоже нет смысла
О чем вы?
Меня беспокоит отсутствие тел Тополева и Мальцевой.
Я сужу о ситуации, исходя из вашей оценки происшедшего в Волендаме Андропов говорил медленно, словно пробуя на вкус каждое произносимое слово. Вы, Юлий Андреевич, довольно четко обрисовали профессиональный портрет Мишина. Да и число трупов, которые этот гражданин оставил после себя в Буэнос-Айресе и там, в Голландии, подтверждают вашу оценку. Что же вас в таком случае беспокоит?
Я допускаю, что эти двое, возможно, живы.
Любопытно не отрывая от генерала сочувственного и в то же время тяжелого взгляда, Андропов налил в хрустальный стакан боржоми и сделал маленький, аккуратный глоток. Весьма любопытно. Мне бы очень хотелось, Юлий Андреевич, чтобы в своих опасениях вы оказались неправы.
Мне тоже, Юрий Владимирович, вздохнул Воронцов.
Ну-с, посмотрим, что мы имеем в том случае, если вы все-таки не ошибаетесь.
Ничего хорошего, буркнул генерал-лейтенант.
Если можно, поконкретней, Андропов сделал второй глоток и аккуратно отставил стакан.
Ну, я ставлю себя на место Мишина Воронцов сидел за приставным столом, положив обе руки на неизменную синюю папку, с которой он являлся на вызов председателя. Его спина была ровной, плечишироко развернутыми, взгляд сосредоточился на бликующих от света настольной лампы очках председателя КГБ Даже самый ревностный радетель субординации и строя не смог бы придраться к генералу. Этот парень начинал у меня. Он как оперативник, можно сказать, вырос на моих глазах. Безусловно, Юрий Владимирович, Мишин обладает незаурядными, я бы даже сказал, сверхнезаурядными качествами. Но ликвидировать в одиночку всех без исключения участников группы, особенно если учесть спланированный характер акции против него, не смог бы даже Мишин. Следовательно
Следовательно? как эхо, глухо откликнулся Андропов.
Следовательно, он был не один. Совершенно очевидно, что ему помогали. То есть информировали, наводили, прикрывали, обеспечивали наблюдение за необходимыми объектами. И так далее. Если принять за основу это соображение, то исчезновение Тополева и Мальцевой видится мне в принципиально ином свете. Вполне вероятно, что оба они живы и захвачены какой-нибудь спецслужбой.
Самый нежелательный вариант, пробормотал Андропов.
Простите, Юрий Владимирович? переспросил, не расслышав, Воронцов.
Что Мишин?
Ищем.
Боюсь, вы его упустили.
Хочу напомнить, Юрий Владимирович, что операция осуществлялась непосредственно людьми Тополева. Моя служба, по вашему приказу, оставалась в стороне.
Да, я это помню, вялая улыбка тронула тонкие губы Андропова. И тем не менее я был бы благодарен вам, Юлий Андреевич, если бы вы устроили мне личную встречу с этим отчаянным подполковником.
Делается все необходимое, Юрий Владимирович. Я полагаю
Когда вы сможете оперировать не предположениями, а фактами?
Я в постоянной связи с нашей резидентурой в Голландии. Сейчас одиннадцать. Думаю, к семнадцати часам картина будет полной.
А до семнадцати часов? Андропов снял очки и начал медленно протирать стекла замшевой тряпицей. Какие меры принимаются? Что делается на месте? Что там вообще происходит, Юлий Андреевич?
По официальной линии наш посол в Нидерландах заявил протест в связи с убийством четырех граждан СССР. Голландская полиция объявила розыск Мишина, распространенный на все страны Бенилюкса. К розыску подключен также Интерпол. Думаю, с континента ему не скрыться.
А по неофициальной?
Еще вчера ночью я дал указание нашему резиденту перекрыть Схипхол, железнодорожные и морской вокзалы, а также частные пристани.
Людей у него хватит?
Пришлось подкинуть десяток человек из Бельгии и ФРГ.
Справятся?
Должны, Юрий Владимирович.
Хорошо Андропов водрузил очки в золотой оправе на переносицу, от чего его лицо сразу приняло прежнее величественно-спокойное выражение. Держите меня постоянно в курсе дела. О любых новостях сообщайте немедленно. До восьми я буду у себя.
Понял! Воронцов встал.
Да, и вот еще что, Юлий Андреевич Андропов поднял ладонь, как бы останавливая генерала. Если ваши м-м-м предположения верны, то сделайте все необходимое, чтобы все трое были возвращены в Москву. Желательно живыми. В первую очередь это касается подполковника Тополева.
Понял, Юрий Владимирович
6Амстердам. Международный аэропорт Схипхол
3 января 1978 года
Голландцы все как один отмороженные! дама сообщила мне эту потрясающую новость на французском, причем таким доверительным тоном, словно я была ее единственной и любимой невесткой. Представляете, мадам, я говорю этому лашпеку в пуговицах и кепочке, что мне нужно к семнадцатой стойке, а он, сволочь картофельная, посылает меня в противоположный конец аэропорта. Ну не кобель?
Конечно, кобель, покорно кивнула я и закурила вторую сигарету. Все мужчины кобели.