Я слышал, вчера ночью ты к пекарям ходил. Любой ремесленник, которого заставляют вставать раньше, чем священники поднимаются, будет очень недоволен!
Он вновь расхохотался, потом повернулся к своему постоялому двору и жестом пригласил кого-то выйти. Появились два подмастерья, пошатывающиеся под тяжестью громадного котла.
Этого хватит человек на пятьдесят. Когда я послал парней к мяснику, он спросил, сколько же всего народу у меня на постое!
Искренне благодарен тебе за то, что сделал все это за такое короткое время,сказал Лоуренс.
Не стоит благодарности. Гильдия указывает, сколько денег я могу зарабатывать на ее правилах,а если сейчас я смогу заработать немного больше, эту услугу я тебе окажу с удовольствием!
Два подмастерья поставили котел на двуколку и закрепили веревкой. В котле была жареная баранина с обильной добавкой чеснока; Лоуренс слышал шипение жира.
Следом появилась большая бадья, доверху наполненная ломтями хлеба. Потомдве бутыли дешевого вина.
Теперь двуколка была загружена полностью. С помощью владельца постоялого двора Лоуренс надежно закрепил весь груз веревкой. Лошадь оглянулась на них двоихедва ли это было совпадение.
«Мне что, придется это все везти?»так, вне всяких сомнений, спросила бы она, если бы умела говорить.
Однако заработать деньги, даже с такими приготовлениями нумедленно произнес владелец, закончив пересчитывать плату за еду. Потом он протянул подмастерьям несколько наиболее стертых монетокдолжно быть, он так делал всякий раз, когда ему выпадал случайный заработок. Подмастерья вернулись на постоялый двор в восторге.
У тебя на самом деле все будет хорошо?спросил он.Дорога в Рувай идет по краю леса.
Ты имеешь в виду, что в лесу водятся волки и дикие собаки, да?
Именно. Торговый дом Оома проложил дорогу в спешке, чтобы побыстрее доставить материалы в Рувай. Все собаки там взялись из города, потому людей они не боятся. Говоря откровенно, везти там то, что пахнет так вкусно, просто опасно. Готов спорить, многие думали сделать то же, что и ты, но все отказалиськак раз из-за опасности.
Лоуренс вспомнил разговор, подслушанный Хоро в комнате. Если бы можно было что-то поделать со зверями, то, продавая еду и питье в Рувай, можно было бы заработать хорошие деньгиспрос там был велик.
Ха-ха. У меня все будет в порядке,с улыбкой ответил Лоуренс, глянув на двуколку.
Там был кое-кто, кто закрывал груз дощечками. Кое-кто хрупкий, стройный, в небрежно надетой юбке, из-под которой выбивался меховой то ли пояс, то ли подкладка. Закончив прилаживать дощечки, девушка уселась на них с удовлетворенной улыбкой.
Поймав взгляд владельца, смотревшего туда же, Лоуренс улыбнулся.
На нос корабля ставят богиню удачи, чтобы она оберегала корабль от бедствий и морских демонов. А этомоя богиня удачи.
Хооо но все жепротив собак?с сомнением произнес владелец постоялого двора; однако Лоуренс лишь убежденно кивнул и ничего не ответил.
Будучи владельцем постоялого двора, его собеседник, конечно же, видел немало талисманов на удачу, которые приносили с собой путешественники из разных краев. Лоуренсу было вполне безопасно признавать, что у него есть такой талисман, если только он не делал жертвоприношений каким-нибудь лягушкам или змеям.
А поскольку он самому владельцу только что сделал приятное жертвоприношение в виде прибыльной сделки, тому было не на что жаловаться.
Да пребудет с вами благословение Господне,произнес владелец и отошел от двуколки на несколько шагов.
Большое тебе спасибо. А, и еще
Да?
Прежде чем ответить, Лоуренс запрыгнул на козлы. Двуколказрелище вполне обычное; однако все меняется, когда в ней сидит красивая девушка. Прохожие смотрели с любопытством, дети, бегающие по улице, невинно махали Хоро, точно она была частью какого-то представления.
Возможно, я к вечеру вернусь с таким же заказом.
Рот владельца открылся в беззвучном «о», потом мужчина рассмеялся во все горло.
У меня полно постояльцев, так что в помощниках нехватки не будет. В правилах гильдии ничего нет про то, что гостей нельзя заставлять работать!сквозь смех произнес он.
Ну, мы поехали.
Счастливой дороги!
Раздался стук копыт, и двуколка покатила вперед.
Движение сквозь утреннюю городскую толпу сопровождалось частыми остановками и сменой направления; удерживаться на шаткой двуколке было непросто. Каждый раз, когда она качалась, Хоро цеплялась за что попало, чтобы не упасть, и испуганно вскрикивала. Но в конце концов они с Лоуренсом добрались до окраиныдо более просторного мира, где двуколка чувствовала себя более естественно.
Ну что, ты готова?
Хоро, по-прежнему сидящая в двуколке, подалась вперед, обвила руками шею Лоуренса и кивнула.
Ты же знаешь, я могу быстрее. Скорость лошади против моейничто.
Да, но это когда ты на своих ногах.
Обычно это Лоуренс цеплялся за Хоро.
Сейчас он нервничал, но совсем не так, как, например, если бы вел торговлю, пользуясь чьими-то чужими деньгами.
Обнимая Лоуренса, Хоро положила голову ему на плечо.
Что ж, тогда мне остается лишь держаться крепче, да? Как ты всегда делаешьотчаянно цепляешься, стараясь не заплакать.
Да ладно тебе, я не плачу
Хе-хе-хе.
Дыхание от смешка Хоро пощекотало Лоуренсу ухо.
Он издал долгий, страдальческий вздох.
Я не остановлюсь, даже если ты начнешь плакать.
Я не
Слова Хоро оборвались, когда Лоуренс хлестнул лошадь по спине. Та побежала, и колеса закрутились веселее.
Вопрос, плакала Хоро или не плакала, вероятно, станет впоследствии поводом для многих перепалочек.
***
Поездку можно было описать одним словом: «бодрящая».
На двуколку не поместишь много груза, и по устойчивости она уступает четырехколесным повозкам, зато ее скоростьэто что-то чудесное.
Лоуренс нечасто пользовался этаким способом передвижения, но сейчас, когда еду желательно было доставить еще горячей, он был самым подходящим. Сидя на козлах и держа поводья, Лоуренс ощущал, будто правит не двуколкой, но пролетающей мимо картиной.
Хоро сначала нервно прижималась к Лоуренсу, но вскоре привыкла к качке. К тому времени, когда они подъехали к лесу, она уже стояла на дне повозки, положив руки Лоуренсу на плечи и весело смеясь в потоке обдувающего ее воздуха.
Под гнетом слухов о диких псах большинство людей на дороге смотрели настороженно; некоторые из них держали наготове мечи. При виде девушки в двуколке, смеющейся так беззаботно, их, должно быть, охватывало чувство стыда, что они так боялись каких-то там собак.
Лица людей, мимо которых проезжали Лоуренс с Хоро, начинали светиться от улыбок; многие путники махали им руками. Не раз и не два Хоро начинала махать в ответ и, потеряв равновесие, чуть не вываливалась из двуколки. Всякий раз ей приходилось поддушивать Лоуренса, сжимая его шею, чтобы удержаться, но хихиканье выдавало ее с головой, и Лоуренс совершенно не беспокоился.
С учетом ее живого характера было совершено неудивительно, что Хоро была в ярости, когда ей пришлось целый день провести в комнате.
Вдруг из леса донесся вой. Все на дороге застыли и повернулись в сторону деревьев.
Тогда Хоро тоже завыла, точно ожидала этого момента, и люди перевели потрясенные взгляды на нее.
Потом они осознали, видимо, свою трусость, и, словно признавая храбрость девушки в двуколке, завыли вместе с ней.
Лоуренс и Хоро прибыли в деревню Рувай, и поездка эта ни за что не доставила бы Лоуренсу столько наслаждения, будь он один.
Собравшаяся там толпа изумленно уставилась на двуколку, груженную не деталями водяной мельницы, но бутылями, закутанным в одеяла котлом и поверх всего этогодевушкой. Под многочисленными взглядами Лоуренс остановился и помог Хоро сойти. Она была так довольна, что Лоуренс не удивился бы, услышь он шелест хвоста.
Оставив Хоро расставлять вещи, Лоуренс направился на поиски деревенского старейшиныс ним необходимо было договориться. Сунув ему в руку несколько серебряных монет, он получил разрешение продавать в деревне еду, раз уж так вышло, что работники настолько заняты, что им даже воду из реки зачерпнуть некогда.