Хотелось бы подробнее узнать о работе Но нет-нет, не подумайтеМесье Рош сам себя осадил под взглядом друида.
Все же были таинства, которые не предназначены для обычных людей. Без посвящения в служители не позволялось говорить о тех, кто помогает миру стоять. Обычному человеку довольно и того, что нас держит крона Великого древа, а корни его уходят в Бесконечное Ничто. А уж каким образом служители и друиды помогают древу, неважно. Главное, слушаться знающих людей, чтобы мир и дальше существовал в гармонии.
Но капитан быстро оправился от своей оплошности и уже как-то внимательнее присмотрелся к друиду.
Значит, вы, месье Дюбоис, тоже были там, когда нашлось тело?
Именно он его заметил, пояснила я.
Занятно. Заметили, поняли, что был закопан в земле И живете там, неподалеку.
Дальше так и напрашивался вопросне вы ли притаскиваете к травнице мертвецов? Но разве можно в таком подозревать целого друида? Повисла тишина, и капитан потер лоб. Он снова будто морщился от боли.
Ладно, пойду смотреть на тела. Жиро, первого еще не закопали?
Да кто знает? Служитель к нам приходит каждый день, мог уже забрать.
И надо было всему случиться именно сейчас. Капитан опять сморщился.
Под сейчас подразумевался, похоже, в целом срок службы месье Роша. Вот когда он выйдет на пенсию, тогда пусть все и случается. Я бы тоже не отказалась, чтобы подобное происходило после меня.
Жиро проводил до выхода и все же остался с капитаном. Проследить. Он подмигнул и обещал сводить меня в особенное место. Но я думала только о том, как быстрее уйти из здания стражи, а лучше сразу оказаться дома. Там, где витает приятный запах леса и нет намека на пропавшее вино или затхлость.
Друид каким-то образом договорился с мужичком на телеге проехать до нашей деревеньки. Я вскочила в повозку даже раньше, чем Жан Дюбоис обернулся ко мне.
И хотя езда на телегеэто не очень-то приятная штука, дорога прошла в мирном молчании. Я даже как-то лучше стала относиться к неразговорчивому друиду. Он все время то ли спал, то ли просто притворялся, но сидел, низко склонив голову в капюшоне.
От тряски, как всегда, занемели все конечности. Поэтому первый шаг по земле после трех-четырех часов езды отдавал тупой болью в теле.
Я спрыгнула на землю и потянулась. Кости приятно ломило, и я даже улыбнулась.
Позади кто-то болезненно ахнул. Оказалось, это друид неловко сполз с телеги под смеющимся взглядом мужичка на козлах
Мадемуазель, вы уж помогли бы дедушке. Что стоите-то? сказал в итоге возница.
Смешно, конечно, что все считают его стариком, но ведь, правда, иногда не отличишь от какой-нибудь развалины.
Сейчас хозяин леса смотрелся особенно паршиво. Друида качало, и костяшки пальцев побелели от того, с какой силой он вцепился в посох.
Дюбоис от моей помощи не отказался и послушно проковылял сколько-то шагов, опираясь на плечо. Только когда лошадь процокала дальше, он приостановился.
Доброй ночи, мадемуазель Морель, пробормотал друид и постарался уйти.
Да вы на ногах еле держитесь. Идемте, хотя бы передохнете. Морса вам налью.
Я лукавила. Его было жаль, и передышка не повредила бы, но больше всего мне хотелось просто с ним переговорить. Нормально обсудить мою работу, его помощь, если она будет и, может быть, немного узнать о самом друиде. Может быть, это единственная возможность поговорить Потом он выздоровеет и убежит.
Хозяин леса шел, с усилием переставляя ноги, и даже не стал сопротивляться, когда я усадила его на табурет. Я зажгла свет и поставила перед ним толстую глиняную кружку с морсом.
Мадам Бернар кроме этого оставила еще гренки и сыр, но не стоило спешить. Возможно, позже потребуется «подсластить» разговор. Я села за стол и подперла щеку кулаком. Не меньше пяти минут мы молчали, друид даже не пил. Просто замер на табурете и почти не шевелился.
Вы постоянно ходите в капюшоне, заметила я, когда мне надоела тишина.
Он будто встряхнулся и с заметной остановкой поднял руку, чтобы наконец-то стянуть капюшон.
Ничего неожиданного я не увидела. У него не выросли рога и даже цвет глаз, кажется, не изменился. Хотя в неярком свете могло и мерещиться. Из нового появилась усталость. Кожа посерела, и щеки немного запали. Будто он не спал уже пару-тройку дней.
Почему вы так смотрите? поинтересовался друид и отпил морса.
Думаю, почему вы прячетесь под капюшоном, если у вас нет ни рогов, ни рыльца.
Он отставил кружку и с неудовольствием посмотрел на меня. Понимаю, что вряд ли кому-то понравится сравнение с бесом, но сам же спросил. Да и невозможно с ним иначе. Пока не уколешь, он молчит.
Мой резковатый тон Дюбоис отметил только взглядом, зато наконец-то заговорил:
Капюшон позволяет мне ходить там, где я хочу, и не останавливаться через каждые два шага, чтобы ответить на глупый вопрос прохожего. Пока люди не знают моего лица, я живу спокойно. Стоит кому-то понять, как выглядит друид, проблем не оберешься.
Вроде тех проблем, что голыми вас поджидают у дома? не смогла сдержать очередной укол.
Других. Вроде «я срежу всего один колосок», а потом половина леса истреблена, ответил друид со спокойствием удава.
Как по мне, это все глупости. Друидов уважают и даже боятся. Никто бы не стал вас отвлекать попусту. Зато люди могли бы заглянуть вам в глаза и понять, что вы на них не сердитесь и не угрожаете. А то, знаете, с вашим ростом даже шаг вперед уже угроза, добавила я, все еще подпирая щеку кулачком. А глаза многое говорят.
Глаза ни о чем не говорят, с равнодушием ответил друид. Говорят всегда только поступки.
И о чем же говорит тот поступок, когда вы не пришли на мой зов? А когда появились, то сразу исчезли?
Его невозмутимость задела. Таинственный и хмурый друид глаголил прописные истины и, похоже, совсем не понимал, что до сих пор мы с ним ничего не обсудили. Даже ту злополучную карту.
Я был занят, просто ответил он. Великое древо волновалось. У друидов прибавилось работы.
Вы не отвечали три дня. А когда появились, сразу бросили меня ночью один на один с трупом.
Мне нужно было идти. Его голос стал на тон ниже и показался еще более успокаивающим, чем раньше. Утром все разрешилось, так что не сгущайте краски.
Простите за любопытство, но куда же вам нужно было идти ночью?
Друид какое-то время рассматривал меня, а потом с нескрываемой усталостью потер лоб.
Когда древо волнуется, мир нестабилен. Тогда друиды берут посохи и скрепляют землю своим словом. День
И ночь они стоят, чтобы землю не трясло, закончила я за него, поднимаясь. Вы бы мне еще, месье Дюбоис, рассказали целиком Песнь о мире. О том, как в корнях Великого древа снуют бесы, которые хотят попасть в наш мир, но сила древа их сдерживает. И всякая душа попадет вниз, если потревожит покой древа, что держит мир. А коли сможет жить и не мешать другим, так останется в кроне. Заново родится и выберет, быть ему человеком или добрым духом.
Я выдохлась к концу речи, но все же договорила:
Моя наставница хорошо меня учила.
Тогда зачем спрашивать?
Затем, что мне было страшновато!
Он думает легко быть одной на новом месте? В той части королевства, о которой даже наставница толком ничего не знала. Но уверила, что меня ждет друид и он поможет устроиться.
Но кто же о таком говорит в глаза?
В общем, я лишь вздернула выше нос и отошла к двум грубо обтесанным полкам, на которых стояли утварь да всякие нужные в хозяйстве баночки.
Друид говорил о поступках. Вот и посмотрим, как он оценит мои, так скажем, благородство и порыв. Я перебрала склянки, перетряхнула две коробочки, но медовые соты, которые должна была оставить мадам Бернар, так и не нашла. Что ж, будет месье друид пить горькое лекарство.
Я пересмотрел карту, заговорил он, и я чуть не выронила миску с травяным сбором от неожиданности. Вы можете ходить везде и собирать любые травы, кроме золотой путейки. Ей надо подрасти.
Не ожидала, если честно, сказала я и развернулась к друиду. Сначала вся карта красная, а теперь наоборот?
Я оценил ваши содранные локти.
Кажется, это можно было принять за извинения. Друид, конечно, ничего к этому не добавил. Только смотрел как будто бы с долей надежды. Пришлось кивнуть.