Ага, проверки! На животных! А то ты не знаешь, как Фунтик препарат на себе испытал! Бабы сами в штабеля! И не только бабы!
Ну, Чаплыгин, так уж идеализировать тоже не надо! А побочные явления?
Какие побочные? Это ты про то, что как видит тетку, у него глаз дергаться начинает?
Не обязательно тетку, ухмыльнулся Карцев. Вообще лишний раз убеждаюсь, что во всем, даже самом плохом, можно найти и что-то хорошее
«Что-то хорошее»? Ну, Карцев, что может быть хорошего в нашем положении? Да мы в полной жопе
Хорошегочто мы, когда общались с ним, этой самой жопой к нему не поворачивались! Мы очень рисковали!
Карцев покосился на Чаплыгина и добавил:
Или все-таки?
Товарищ майор! одернул подчиненного полковник. Не уводите в сторону! На чем мы остановились?
На том что при приеме препарата глаз дергается, сказал Карцев, так что совсем не факт, что он не вреден, а стало быть и горевать по его потере рано. Проверка нужна
Ты уже напроверялся! Нет, ну это ж надоради денег обычных поганых крыс покрасить в белый цвет!
Товарищ полковник! Я бы вас попросил! Начинается! Как я их покрасил, как подбросил им бутерброд с препаратом, как его вместо крыс сожрал этот козел тамада Гаврилов Ну сколько можно попрекать и дергать
Ну ну ну ты обнаглел, Карцев!
Я просто хочу сказать, ну что Гаврилов, сколько можно дергать за эту оборванную ниточку?
Она была последняя!
Значит, надо дергать за предпоследнюю!
Уже дергали, Карцев!
Значит, надо еще подергать
И они рванули в аэропорт
Глава 2
Гаврилов до сих пор не понимал, почему он тогда не сел в этот тамбовский поезд. Какое-то предчувствие. Он уже было занес ногу над ступенькой лестницы, ведущей в тамбур, да так и замер с этой поднятой ногой
«Чувствую, с Маринкой что-то не то», подумал Сергей.
Ну что, что ты ногу поднял, как козел перед поссать? глядя на него сверху, ласково и по-дружески спросила проводница.
Он посмотрел на нее. Глаз задергался
У меня нельзя, торопливо зашептала проводница, ко мне начпоезда ходит проверяет с кем я что, ревнивый гад Пойдем за вагон
Там стоял соседний состав. Он пристроились к одному из вагонов Состав задрожал
Ммм, замычала проводница, какой ты страстный, дрожишь от нетерпения?
Гаврилов не ответил. Да он и не слышал, что говорила проводница, он в эту минуту разворачивал ее лицом к этому соседнему составу, а спиной к ее «родному» поезду и поднимал юбку
Не то, что бы это была его любимая поза, просто если ее ревнивый начпоезда высунется в окно, вряд ли он узнает свою проводницу. А как? На голове юбка, а по попке он вряд ли догадается ху их ху: ничего особо выдающегося в этой попке не было
Гаврилов вспомнил начальницу вокзала. У той, да, попка выделялась. Через всю шла тату, сделанная, видимо, для приключений на курорте: «Нечего пялиться на халяву! Лучше позвони девятьсот двадцать пять, шестьсот два, пятнадцать сорок» Уже по длине надписи на попке можно было легко догадаться о ее необъятных размерах
Гаврилов возился со своей молнией Заело Он обнаружил, что молнию стала заедать с тех пор, как он заметил за собой эту способность осчастливить все женское население планеты. Даже эта лучшая в мире молния марки «УКК» не выдерживала такой нагрузкивжих-вжих по 100 раз в день
И еще он заметил, что особенно часто эту «УКК» заедало, стоило ему в этот момент подумать о Маринке. Как будто эту молнию мучила совесть вместо ее хозяина.
Вместо хозяинапотому что самого Сергея совесть не мучила с тех пор, как Маринка стала княгиней Трубецкой.
Совесть не мучила, а беспокойство было. Он возился с проводницей, пыхтел, занимаясь своим изменщицким делом и думал с нежностью и тревогой: «Как она там, Маринка? Ох, чувствую там что-то»
Вот почему он не слышал восторгов проводницы, мол, ты прям дрожишь, как конь.
И, как выяснилось, напрасно он этого не слышал. Потому что он бы не расслабился и сообразил бы, что дрожит не он, а сам состав, к которому он притиснул проводницу
Состав дрожал не случайно Он прогревался. И вот он прогрелся, свистнул и покатил
И Гаврилов с проводницей оказались в не самом приличном виде прямо перед тамбовским поездом, больше не защищенные другим составом
Гаврилов не был евреем. И стало быть, не было в нем ни еврейского ума, ни еврейской смекалки Единственное, что в нем почему-то было от евреев это еврейское счастье
И именно этому счастью Гаврилов был обязан тому, что в самый неподходящий момент ушел состав, который до этого неподвижно стоял на путях три месяца
Но еврейское счастье всегда стреляет дуплетом. И вот он второй выстрел: как только Гаврилов и проводница остались незащищенные больше перед тамбовским скорым, в окне одного из вагонов показалась рожа начпоезда
Он их еще не заметил, но это было время нескольких секунд
Гаврилов поозирался вокругспрятаться было негде. Между ними и уродом в окне тамбовского лежала только куча угля. И вдруг, видимо, в полной панике, проводница сиганула в эту кучу, потянув за руку Гаврилова
Так появилась эта негритянская парочка на перроне
Если бы чекисты, заметив негров на видеокамерах, не отнеслись к ним с таким пренебрежением, они бы увидели, что негры побежали к составу, но мужчину остановила какая-то носатая тетка, а если бы чекисты еще и увеличили кадр, они бы поняли, что этоЛия Арменовна
Что за маскарад, Гаврилов? спросила она. Искусство перевоплощения никогда не было твоим коньком Решил спрятаться от славы? Замучила популярность?
Хватит подначивать!
Заслужил! Ищу тебя целый день! Мобильник молчит
Разрядился, наверное. Как ты меня нашла, Лия?
Вспомнила тот твой дурацкий сон про Тамбов, а я всегда говорюмысль материальна Вот, пошла на вокзал
Для тебя это подвиг, так искать
Он боялся спросить, оттягивал и все же спросил:
Что-то с Мариной?
Ну, дура и есть дура
Это ты про то, что тебе тогда не дала? не удержался Гаврилов, несмотря на чувство тревоги
Ну, дала бы тогда мне, может, не давала бы сейчас этому Трубецкому
Вот сука эта Лия, знает, как ударить побольней
Ну, это ее выбор, Сергей старался говорить, не показывая волнения.