Азирафаэ-э-эль! вновь с отчаянием заорал он, мысленно посылая ко всем чертям умоляющий заткнуться и позаботиться о себе инстинкт самосохранения. Замер, прислушиваясь. И, с бессильным стоном выругавшись, вновь сорвался с места. Не то чтобы беготня от одной открытой могилы к другой была особо хорошей идеей Но другой всё равно не было. Сверху он может не заметить Азирафаэля в одной из этих дырок. Зато его самого сумеет увидеть любой желающий. Тем более что крыльев, наподобие его, в Преисподней раз-два и обчёлся.
Спустя несколько минут он, завершив очередной круг, остановился и без сил рухнул на колени. Бесполезно. Сколько здесь могил? Тысяча? Десять тысяч? Миллиард? Сколько на Земле было еретиков? Вообще тех, кто осмеливался верить не в то, что считалось истиной в их эпоху? За шесть тысяч лет? Во имя Сатаны, да здесь должно быть почти всё население мира! Ну, за исключением богохульников и тех, кто не верил вообще ни во что. Как он должен искать здесь Азирафаэля?!.
Он со стоном окинул взглядом бескрайнюю каменную равнину. Стены Наивный дурак Данте! Он бы сошёл с ума, если бы понял, что «стены», которые он видел, на самом деле не окружают Дит, а тянутся на сотни тысяч километров, продолжаясь вглубь, внутрь и ещё в десяток измерений, человечеству вовсе незнакомых. Он вполне может обойти все эти измеренияв конце концов, он не самый последний демон в Аду, и объявление его отступником не лишило его сил, только возросших с момента Падения. Он можетно сколько на это понадобится времени? Сколько выдержит на этой раскалённой сковородке Азирафаэль?!.
Ты-ы-ы!.. бессильно запрокинув голову к равнодушному каменному небу, со стоном прорычал Кроули. Тебе это нравится, да?! Мстишь за свой чёртов План? Ненавижу Тебя! Ненави-и-ижу!..
Он захлебнулся бесслёзными рыданиями и, скорчившись, уткнулся лбом в горячий камень.
Несколько часов назад ему казалось, что боль от экзорцизма была сравнима разве что с Падением. Теперь он мог бы посмеяться над собой. Если бы только были ещё силы смеяться. Если бы не хотелось вцепиться себе в грудь, ногтями выцарапать из-за рёбер дурацкое сердце, хоть на миг заглушить невыносимую агонию, раздирающую изнутри
Он мог искать Азирафаэля до бесконечности. Только вот Азирафаэль не дождётся его. У ангела нет вечности. Есть только несколько минут, пока в непредсказуемом порядке нагревания и остывания могил не выпадет смертельный счёт. И, возможно, они уже истекли. Бессмысленный, обречённый на неудачу поиск. Кроули понимал этопонимал так же хорошо, как и то, что ему самому не оставит ни малейшего шанса святая вода. Так же, как не оставит шанса ангелу огонь, предназначенный для пытки лжеучителей и лжепророков.
Несколько минут спустя он со стоном поднял голову. Бесполезно. Если он хочет спастись хотя бы самнадо уходить. Уходитьи надеяться, что смерть Азирафаэля будет если не лёгкой, то хотя быне слишком долгой. Грудь сотрясали мучительные беззвучные рыдания. Глаза оставались сухи: тело демонавыжженный прах и пепел, откуда бы в нём взяться слезам? Если когда-то и были, то давно выкипели и выгорели от Адского огня, который был сущностью последователей Люцифера. Сейчас Кроули по-настоящему жалел, что не может заплакать, как плачут люди. Не может выплеснуть своё отчаяние, надеясь, что после наступит хотя бы временное облегчение. Он вытащил Азирафаэля из темницы, которая почти убила его
Только для того, чтобы отдать смерти ещё более страшной и мучительной.
Он услышал тихий сдавленный стони не сразу понял, что стонал сам. В голове билась воспалённая мысль, что священнику стоило дочитать свою чёртову экзарму. Быть может, тогда Азирафаэль хотя бы не мучился так долго. Быть может, тогда он сам не мучился бы так долго.
Кроули беспомощно всхлипнул. Обхватил себя руками, бездумно раскачиваясь и пытаясь хотя бы на миг заглушить заживо выгрызающую сердце боль. Правая рука наткнулась на что-то твёрдое.
Он замер.
А почему бы и нет? с истерическим смешком спросил он, чувствуя, как опасное злое веселье туманит голову. Поднял глаза. Это Тебя тоже посмешит, да? Смотри, смотри, Тебе понравится!
Голос сорвался на рыдание, и он осёкся, тяжело дыша. Посидел минуту, пытаясь заставить себя думать хоть о чём-то. И с мёртвым равнодушием сунул руку за пазуху, нащупывая гладкий стеклянный бок. Последний флакон. Но ему хватит.
Пальцы вдруг наткнулись на что-то мягкое, заскорузлое от крови. Он судорожно вздохнул, до боли стискивая перо в ладони, и на несколько секунд задохнулся он нового острого укола.
За что?.. чувствуя, как сводит горло мучительным спазмом, прошептал он. Скажи, за чтоего?! Хотя бы сейчас ответь мне Ну?!
Ответа, разумеется, не было. Он сломлено засмеялся. И, скривившись в горькой кривой усмешке, непослушными пальцами вытащил из кармана пузырёк.
Ты не одобрил бы, да, ангел? всхлипнул он, с тоской глядя на склянку. Это же грех, ты не любишь, когда я грешу. Но какая теперь разница, тебя всё равно больше нет!
Перевёл сбоящее дыхание.
Надеюсь, ты уже не мучаешься.
Это была лишняя мысль. Раскалённое лезвие в груди провернулось вновь, и Кроули со стоном зажмурился, пытаясь хоть на миг заглушить грызущую внутренности агонию. Хастур оценил бы иронию: он избежал купания в святой воде, а теперь сам ищет в ней спасения от боли!
А кто предложит облегчение страданий Азирафаэлю?
Кроули тихо всхлипнул.
А потом, прерывисто вздохнув, осторожно прижал ладонь к груди, нащупывая сквозь ткань измятое перо.
И нехотя сунул смертоносную склянку обратно в карман.
В конце концов, у него всегда будет время, чтобы сделать это. Потом. Когда Если поймёт, что всё кончено.
А пока
Азирафаэль, чёрт тебя побери измученно прошептал он, чувствуя, как кривится в бесслёзном плаче рот. Дай же мне хоть какой-нибудь знак, чёртов идиот Ради ради Бога, дай мне найти тебя!..
Он с яростью вскинул голову, с ненавистью глядя в низкий потолок. Когда-то он, как, наверное, каждый из Падших, кричал, звал, умолялпросил если не прощения, то хотя бы ответа. Сейчас Сейчас он не хотел уже ничего. Какой смысл молить о милосердии равнодушную Создательницу, планирующую уничтожение всего сущего, словно забавную карточную партию?..
Он медленно выдохнул, заставляя себя не думать, не вспоминать<i>белый ослепительный свет, равнодушно-жестокие лица, столб адского пламени: «Заткнись и умри наконец!»</i> Не представлять, как этот огонь охватывает корчащегося Азирафаэля.
Он крови закусил губу, опираясь ладонями о землю. И, шатнувшись, встал на подламывающиеся ноги.
И вдруг замер.
Вокруг было тихо. Только стонали, рыдали проклятые души. Или?..
Кроули задержал дыхание, боясь шевельнуться и мучительно напрягаяне слух, нетвсе чувства, которые вообще только были. Шестое, десятое, двадцатое Показалось? Нет! Ещё раз, сновадалёкий, чем-то неуловимо отличающийся от бесплотных стонов звук
Он судорожно вздохнул. И, не позволяя себе больше задумываться, рывком бросился вверх, одним движением выбрасывая в материальный план застонавшие от напряжения крылья.
Миг спустя он, стискивая зубы, безумной птицей уже рушился вниз, туда, откуда, как ему показалось, доносился едва слышный, захлёбывающийся исступлённый крик.
Азира он задохнулся ударившим в лицо ветром, Азирафаэ-эль!
Он сощурился, пытаясь разглядеть что-то внизу. Движение, должно же быть хоть какое-то движение, хоть что-то кроме зияющих могил и метущего по земле горящего песка! Заметался в панике, осознав, что потерял направление. Крик оборвался, стоило ему взлететь.
Азирафаэль, где ты?!.
Резкий порыв ветра, чуть было не сбивший его на землю. И вновьедва слышный срывающийся крик. Кроули взвыл от отчаяния, запоздало осознавая, что предательский ветер обманул его, заставил искать совсем не в том направлении, где умирал сейчас Азирафаэль.
Резко, чуть не выламывая болезненно вывернувшиеся крылья, он заложил крутой вираж. Да. Там. Скорее! Он чувствовал, как мучительно скрутилось что-то внутри. За те мгновения, что он метался в воздухе, пытаясь найти нужное направление, крик затих, превратившись в сдавленный задыхающийся хрип. Нет. Он не может опоздать. Только не сейчас. Только не