Гилтас встряхнулся, прогоняя эту фантазию.
За своей спиной Гилтас услышал, как Планше возвращается в библиотеку, как хрустальный графин звенит о хрустальный кубок. Король не обернулся, но продолжал смотреть на мосты. Отрубленные головы эльфов взгромоздились на Восточном мосту. Его живот перевернулся, когда он почувствовал зловоние гниющей плоти, принесенное ему недобрым ветерком. Он гадал, где же сейчас рыцари Тагола, вездесущие патрули, обычно марширующие над захваченным городом.
Через весь город из неосвещенной восточной башни вышла высокая темная фигура, освещенная светом звезд и только что взошедшей Луной. Глаза короля эльфов сузились. Фигура стояла у внутреннего парапета, прислонившись к стене и положив руки по обе стороны от отрубленной головы. Он, казалось, не замечал их и не обращал внимания на то, что вдыхает зловоние разложения. Ночной ветерок подхватил плащ фигуры и сдернул его с плеч, вспыхнув, как крылья. В свете звезд лицо мужчины казалось белым, как шрам.
Лицо короля вспыхнуло от гнева, пульс бешено застучал где-то высоко в горле. Он мысленно произнес имя рыцаря-Эамутт Тагол!- и человек обернулся, как будто услышал, что его зовут.
Гилтас моргнул. За его глазами вспыхнул огонь, факелы и пламя, а дым поднялся к небу, затмевая звезды. В его ушах звучали голоса кричащих эльфов, мужчин и женщин. Он услышал детский крик, и этот крик внезапно оборвался, как будто его ударили ножом.
Гнев сменился растущим страхом, когда Гил увидела зло в глазах сира Эамутта Тагола. На мгновение его желудок сжался. Король эльфов глубоко вздохнул, а затем услышал гром драконьего марша. Воздух наполнился звоном стали и кольчуги, шипящим смехом, похожим на яд в воздухе. Король марионеток и Рыцарь Черепа стояли на расстоянии глаза в глаза, и когда они сломались, первым сломался король эльфов. Высоко подняв голову, Гилтас коротко кивнул, как бы отпуская его. Он повернулся и пошел в свою библиотеку. В его ушах все еще звенел звук драконьих шагов. Он подумал о Кериан, и сердце его сжалось от страха за нее.
- Планше, я передумал, - крикнул он. Напомни, кого вы послали за Кериан.
Планше появился снова, его глаза слегка расширились от удивления. - Милорд король?
Отзови их. Мы не будем преследовать ее, мы не будем искать ее.- Он снова посмотрел в ночь на Рыцаря-Черепа в своем развевающемся на ветру плаще. Мы не приведем к ней Тагола.
"Мы оставим ее на произвол судьбы", - подумал король. С горечью подумал он, мы должны оставить ее и надеяться, что какой-нибудь Бог найдет ее.
Время шло, и в это время года быстрее, чем в другие, ибо осень недолговечна. К концу второй недели пребывания Кериан среди разбойников она почувствовала в утреннем воздухе жестокий морозный запах. Утром, наблюдая, как охотники спускаются по склонам с охапками зайцев и жирных перепелов, Кериан разбудила центральный костер, придвинулась поближе, чтобы согреться, и вытащила нож из ножен. Ей не разрешалось выходить с охотниками, даже ставить или проверять капканы. Однако от нее ожидали, что она будет чистить и готовить их улов.
Работаю над твоим ужином, - сказал Джератт, криво улыбаясь. Она уже привыкла к его дружеским насмешкам.
Один за другим трапперы и охотники бросали свою добычу рядом с ней. В это холодное утро Кериан почувствовал запах снега в ветрах, пересекающих каменистые земли на востоке. В то утро и весь день она чувствовала перемены. Позже, когда солнечный свет померк перед пурпурными тенями, изгнанники, весь народ, укрывшийся в скалистой твердыне за Молниеносным Водопадом, собрались вокруг старухи, которую они называли старейшиной.
Вместе с ними в круг совета вошла еще одна женщина, и вид ее наполнил Кериан изумлением. Это была Буэрен Роуз, белая, как зимняя Луна. В ее глазах горел огонек, похожий на пылающий погребальный костер. Кериан набрала воздуха, чтобы окликнуть ее по имени, шагнула к своей старой подруге и спросила, как она здесь оказалась. Твердая рука Джератта удержала ее.
- Нет - сказал он. - Успокойся, Кериансерай. Оставь ее в покое.
Небо над головой стало темно-синим, и тонкий серп Луны, еще призрачный, рано поднялся над деревьями. Буэрен не оглядывалась и не пыталась разглядеть людей, среди которых она стояла. Казалось, она не заботилась о большем, чем то, что поглощало ее.
Кериан держалась за пределами круга. Если Буэрен увидит ее, тем лучше, потому что она воображала, что дочь трактирщика хотела бы видеть дружелюбное лицо в этом странном месте. Старшая подняла ее руку.
Ийдахар отошел от жены и разделил круг. Он не стал стоять перед старухой. Вернее, он держался к ней спиной. Высоко подняв голову, он смотрел куда-то вдаль, туда, где больше никого не было видно.
- Слушайте!- Голос Ийдахара заставил Кериан вздрогнуть. Сильное и глубокое, это единственное слово было тяжелым, как камень. Собравшиеся замерли еще больше, и Кериан показалось, что никто не дышит. - Слушайте, ибо что-то было сказано, что-то было сделано, и все должны знать.
Кериан стояла неподвижно. Вокруг нее разбойники делали то же самое, внимательно прислушиваясь.
Это приказ!
В небе парил краснохвостый ястреб, его тень закруглялась на камне.
- По приказу захватчика, милорд сэр Эамутт Тхагол, он из Нераки, а в последнее время из Монастырской Кости, за преступления убийства и мятежа женщина Кериансерай, служанка Кагонести из дома сенатора Рашаса Квалиноста, объявлена вне закона.
Те, кто находился в круге, зашептались, их голоса были похожи на тихое эхо грохочущих водопадов за пределами их убежища.
По приказу захватчика, - нараспев произнес Ийдахар, - с согласия сенатора Рашаса, такой указ делает ее персоной, лишенной всякого уважения по законам ее короля. Она также не получит милости и пользы от законов зеленого Берилла, дракона, который правит здесь.
Кто-то фыркнул, комментируя преимущества законов зеленого Берилла.
- Всем, кто видит эту женщину, приказано отказаться ей в помощи, отказать в пищи, оружии и крова. Всем, кто увидит ее, приказано схватить ее любыми необходимыми средствами и доставить живой к лорду Таголу в Квалиност. Там она будет обезглавлена, и этот приговор будет приведен в исполнение на глазах у жителей города.
- Все, кто настолько глуп, чтобы помочь ей, разделят ее преступление и приговор.
Это приказ!
Потрясенный Кериан стояла неподвижно, как камень, когда Буэрен Роуз выступила вперед, чтобы заговорить. Она рассказала о смерти своего отца и других несчастных жителей своей деревни.
- Мой отец пал от обезглавливающего меча рыцаря, - произнесла она напряженным, словно ледяным голосом.
Эта новость сильно поразила Кериана. Женщина рядом с Кериан вздохнула. Буэрен запрокинула голову и закричала в темнеющее небо: по приказу Тагола мой отец был убит рыцарем, которого его товарищи называли Палачом!
- Голос Джератта резанул, как лезвие ножа. - Вот ублюдок! Ах, Рози-
Буэрен Роуз подняла глаза, слезы текли. Ее губы шевелились, но Кериан не могла разобрать слов.
Голоса поднялись в негодовании, гром прокатился по каменистой котловине, поднялся на холм и загрохотал вниз, как надвигающаяся буря. - Громко крикнула старейшина, пронзительно и горько злясь. Мужчины и женщины потянулись за оружием. Волосы на затылке Кериан встали дыбом. Ей стало стыдно за причиненные ею неприятности. Хуже того, Кериансерай из Квалиноста, беглая слуга сенатора Рашаса, должна была быть поймана и возвращена для публичной казни.
Она огляделась вокруг, держа руку на подаренном гномом ноже, сжимая пальцами отточенную рукоять маленького оружия, которое одновременно спасло Айеншу и сделало сиротой Буэрен Роуз. В пурпурном свете она не увидела ни сочувствия, ни его отсутствия на лицах собравшихся разбойников.
Ты, - сказал Ийдахар, указывая на нее через круг. Подойди сюда.
Она подумала: "Это не мой брат! Такой свирепый взгляд, такое суровое выражение лица, что она не узнавала даже очертаний его лица.
Сердито прищурившись, она подняла голову, и ее дыхание резко прервало тишину. Прежде чем она успела заговорить, чей-то палец сильно ткнул ее в ребра, и Джератт прорычал: - Не спорь со мной.
За спиной брата она увидела мокрое от слез лицо Буэрен Роуз. Айенша взяла Буэрен за руки, успокаивала ее и прижала к себе.