Сам ты несчастный. Этого я тебе тоже не забуду.
Джазмин кивнула, тряхнув волнистой иссиня-черной гривой, и повысила голос:
Призываю уважаемый суд к тишине!
Уважаемый суд заткнулся, и теперь четыре пары глаз уставились на меня. Хорошо, что сижу, а не стою, а то колени сами собой мелко затряслись.
Обвиняемый, представься и расскажи о своем проступке.
Матиас Лугони, ученик Джазмин Гарбуш. Слова еле проталкиваются через горло. Я убил своим невмешательством двух человек. И я заблудил наш караван То есть заплутал караван
Заплутил, подсказывает Валеас, и я, как дурак, чуть за ним не повторяю.
Он смотрит насмешливо, Олаудивленно и с неожиданной для нее серьезностью, Ингас недобрым торжеством, словно подтвердились ее давнишние ожидания. Осунувшееся янтарно-желтоватое лицо Джазмин сохраняет подчеркнутую бесстрастность, из всех четверых она единственная похожа на судью.
В каком-то смертном оцепенении наблюдаю, как она вытаскивает из мехового, одной масти с ее шубой, ридикюля плоский темный флакон и три коньячных наперстка в красновато-радужных переливах. «Зелье проникновения», так положено. Если я совру, меня тут же застукают. Можно, конечно, закрыть свой разум, мы с Ингой уже научились, но это не одобряется, и я, в конце-то концов, сам захотел, чтобы меня судили.
А вот это уже из разряда весьма хреновых неожиданностей За рюмками с зельем потянулись Ола с Ингойи Джазмин. Понятно, вымоталась до такой степени, что ей сейчас без специального стимулятора не обойтись, но почему Валеас не пьет? Ответ единственный: он в гадком снадобье не нуждается, и так менталист. Ну почему, а? Где справедливость?
Ее нет, Матиас, негромко и небрежно замечает лесной колдун.
Глядит с обидной ирониейно все же как на человека, а не на табурет, который надо бы снести на помойку.
Неожиданно меня осенило. Ору ему мысленно: «А то, что ты сделал с теми солдатами-палачами, что это, если не справедливость?!»
Уел я его или нет, узнать так и не довелось, потому что Инга вскакивает и орет на меняуже вслух:
Ты дурак и предатель, Матиас, что ты себе позволяешь думать?! Да ты за одно это преступник!
Уважаемый суд, прошу соблюдать протокол, утомленно дотронувшись кончиками пальцев до висков, говорит Джазмин.
Так он же только что подумал
В жизни не видел такого чокнутого суда. Когда я трудился на складах, дважды присутствовал на подобных мероприятиях в качестве зрителя: в первый раз судили магичку, замешанную в хищении крупной партии какао-бобов, а во второй раз парня, нарочно сгноившего огурцы, на которые наводил сохраняющие чары его недруг. Там все было честь по чести, без балагана.
Матиас, расскажи обо всем по порядку.
Рассказываю. Начать пришлось со школьных махинаций с дневником, потом про Щагера и Сулосена, про встречу с последкой, про измученных горем близких Яржеха и Урии, про то, как я догадался насчет резонанса, в очередной раз работая с Куто.
У кого есть вопросы к обвиняемому?
У меня, разрешите? тут же отзывается Ола. Матиас, ты подозревал, что можешь вызвать у кого-нибудь резонанс?
Нет.
Но ты знал о том, что существует такое явление, как резонанс душевных колебаний? спрашивает Джазмин.
Да.
Раньше, до случая с последкой, ты не совершал покушений на жизнь тех двоих? присоединяется к допросу Валеас.
Нет.
А там, около котельной, не вмешивался в течение событий?
Нет! Это ты мог бы командовать последкой, а я же не лесной.
У тебя все равно были шансы повлиять на события, замечает он почти вкрадчиво. К примеру, ты мог разозлить личинку, используя какой-нибудь внешний раздражитель, или помешать им убежать. Ничего такого не делал?
Нет.
Разваливается на заскрипевшем диванчике с презрительным выражением на злом худощавом лице. Такое впечатление, что ответь я утвердительнои он бы хоть чуть-чуть меня зауважал.
Ты понимаешь, что предал своих товарищей? неестественно резким театральным тоном спрашивает Инга.
Вот на это я не знаю, что сказать, и молчу, а она ждет, и вдруг вмешивается Ола:
Шантажистыне товарищи. Из малолетних мерзавчиков выросли бы взрослые мерзавцы, я на таких насмотрелась и там у нас, на родной Земле, и здесь у вас. Если б Матиас их выручил, стало бы в мире на две кучки экскрементов больше.
Они же были еще дети! сердито полыхнула глазами Инга.
И Матиас тоже был ребенком, их ровесником, поэтому судить его можно не за преступное бездействие, а только за резонанс. За вред, причиненный без умысла, по неосторожности.
Человек должен быть верен людям, а четырнадцать летэто уже не ребенок, в этом возрасте стыдно быть трусом и расчетливым приспособленцем.
Тогда из твоих слов вытекает, что Урия Щагер и Яржех Сулосен все-таки уже не были детьми, разве нет?
Да как ни поверни, Матиас ради своей мелочной выгоды и безопасности бросил в беде людей, определенных ему в товарищи! Ничего удивительного, что он еще и резонанс нам устроил, этого следовало ожидать. Большое предательство всегда начинается с малого.
Опять двадцать пять пробормотала Ола.
Инга ответила ей воинственным взглядом: да, опять, а надо будету меня их еще целый короб.
Все выяснили? осведомилась Джазмин. Теперь прошу уважаемых судей обдумать услышанное и сообщить свое заключение.
Пока они обдумывают, чувствую себя, как ярмарочный болванчик, подвешенный на нитке. Есть такая игра: кто сумеет, бросив нож, срезать нитку, чтобы кукла шлепнулась в грязь, получит приз. Я уже не понимаю, зачем мне понадобился этот суд, ведь что бы они там ни решили, для меня по большому счету ничего не изменится.
Уважаемые судьи, ваши резюме. Напоминаю, что сейчас, согласно протоколу, дискуссии исключены.
Виновен. Инга высказывается первой, как самая младшая. В преступном бездействии, которое равняется убийству из корыстных соображений, и в сокрытии от наставницы факта, который поставил весь караван в ситуацию смертельной опасности. Таких, как Матиас, нужно расстреливать.
Невиновен, говорит Олимпия. От человека нельзя требовать, чтобы он спасал вымогателей, которые ему угрожают. Насчет резонанса он ведь не знал, а как только понялпошел к наставнице и сознался, это смягчающее обстоятельство. Другой на его месте постарался бы это скрыть.
Виновен, роняет Валеас с кривоватой и пренебрежительной усмешкой. В малодушии. Над ним столько времени измывались, а он пальцем не шевельнул, чтобы это прекратить. Хотя, с учетом того, что Матиас маг, у него была масса возможностей. И что касается резонанса Мог бы подумать о том, что колдун, которого терзают пресловутые угрызения, для окружающих так же опасен, как носитель инфекции, и должен применять ментальную блокировку, чтобы исключить проецирование. Я бы еще понял, если бы Матиас воспользовался резонансом и вывел из игры следопыта, преследуя какую-то свою цель, но если нечаяннобить за такое нужно.
Осудил за то, что мой проступок оказался недостаточно злодейским! С ума сойти.
Виновен, подытоживает Джазмин. В том, что скрыл от меня эти обстоятельства на собеседовании и позже. Матиас, ты ведь никогда не давал воли своим переживаниям в моем присутствиизначит, соображал, что могут возникнуть проблемы? Вот они и возникли, причем не только у тебя. Тремя голосами против одногоМатиас Лугони виновен.
Внутри у меня что-то обрывается. А разве могло быть иначе?
Она продолжает:
Рекомендуемый приговор: в течение долгого года Матиасу запрещается покидать Кордею и путешествовать с караванами по Лесу на любые расстояния, даже на ближайшие острова. Кроме того, Матиас обязан изучить способы блокировки и технику предотвращения проецирования, с тем чтобы применять это на практике. Мнение уважаемых судей?
Согласен.
Согласна.
Не согласна, вскинулась Инга. Это слишком мягкое наказание!
А речь идет не о наказании. Джазмин выжато, как тень, улыбнулась краешками ярких губ. Матиас и так шесть лет себя наказывал, и вот чем оно закончилось. Приговор суда маговэто не всегда кара. Чаще это предписание, что тебе делать дальше, чтобы избежать таких проблем в будущем, потому что проблемы неуравновешенных магов нередко так или иначе влияют на других людей, как получилось у Матиаса с Куто. Итак, тремя голосами против одного приговор вынесен. Матиас, с завтрашнего дня мы с тобой займемся ментальными техниками, будешь учиться защищать окружающих от своей рефлексии.