Владелец голоса наконец ушел, и лысый быстро что-то кинул Баламуту. Как по волшебству, это его успокоило. Лишь только свет снова превратился в спокойный полумрак, а звук шагов стих, Баламут по очереди всех осмотрел и улыбнулся, словно заявляямне всегда хотелось иметь соседей по комнате!
Как ты это сделал? удивился Келп.
Сахар. Я принес несколько кусков сахара специально для него, но не успел сунуть ему из-за этого мужика.
Кусочки сахара. Дортмундер посмотрел на старика с уважениемвот человек, который идет на дело подготовленным!
Ладно, давайте уже вытащим Переплета отсюда и сами уберемся, сказал старик, и стал толкать коня, как какой-нибудь диван, очищая себе путь из стойла.
И я того же мнения, тут же согласился Дортмундер, но выйти ему не удалоськруп лошади буквально пригвоздил его к стене. Ты не подвинешь Баламута подальше?
О, конечно!
Хирам толкнул лошадь сильнее, и Дортмундер выскочил из стойла, уворачиваясь от мокрого носа Баламута. Келп закрыл ворота стойла, и Хирам пошел выбирать уздечку для Переплета. Найдя то, что нужно, он подошел к Переплету и ласково обратился к нему:
Иди сюда, парень. У меня есть для тебя что-то вкусненькое.
Переплет явно был другого мнения. Это вам не какой-нибудь Баламут, его так просто не заманишь. Он лишь взглянул из своего стойла на Хирама, и в глазах его читался вопрос: Разве мы знакомы?
Иди ко мне, малыш. Хирам настаивал мягким голосом, показывая на раскрытой ладони уже не один кусочек сахара, а целых два. У меня что-то есть для тебя.
В соседнем стойле Баламут с некоторым беспокойством наблюдал за этим действом, вытянув шею. Меня что, надули за один несчастный кусок сахара?
Именно это внимание и сработало. Переплет, услышав своего соседа, наконец сообразил, что, заигравшись, можно не получить приз. Тряхнув головой, он грациозно и с достоинством приблизился, пригнул голову и облобызал ладонь старика, да так, что кусочки сахара моментально исчезли. В это время старик, что-то ласково приговаривая, свободной рукой нежно погладил его нос, почесал за ушами и аккуратно направил коня в нужную сторону.
Дортмундеру пришлось признать, что сделано это было идеально. Первое, что узнал от старика этот коньэто сладкий сахар во рту, а на шее уже затянута уздечка, и Хирам спокойно наматывает ее себе на руку.
Хороший мальчик, похлопывая по шее коня, приговаривал старик и открывал ворота стойла.
После всех этих реверансов Переплет оказался совершенно спокойным животным. Под прощальное ржание Баламута и еще нескольких жеребцов Хирам вывел Переплета из конюшни. Дортмундер и Келп держались к ним поближе, а Хирам сейчас уже не был похож на какого-то старого прощелыгу, а наоборот, вел себя как человек, знающий свое дело. Так они в легком темпе направились подальше от фермы, через поля.
Ограждение по всему периметру фермы состояло из двух горизонтальных балок, одна на уровне груди, вторая чуть выше колен, ввинченных в столбы. Прокладывая путь сюда, Дортмундер и Келп вынули перекладины из трех чередующихся заборов, потому что старик сказал, что Переплет не будет их перепрыгивать.
А я-то думал, кони прыгать умеют, сказал тогда Дортмундер. На что старик ему ответил:
Только скакуны.
Дортмундер этим не удовлетворился, но решил не обращать внимания.
Уходя с фермы, Хирам вместе с Переплетом терпеливо ждали, пока Дортмундер и Келп вставят обратно в пазы перекладины первого забора. Они чертыхались шепотом друг на друга, пытаясь в темноте попасть этими чертовыми палками в нужные отверстия. И, шагая дальше, Келп бормотал:
Ты мне чуть палец не оторвал!
А Дортмундер шипел ему в ответ:
Подожди, вот выйдем на свет, и я покажу тебе глубокую рану на своем запястье!
Но-но, мой мальчик! Хирам в это время успокаивал Переплета.
По полю гуляли другие лошади, и Переплет все порывался пойти с ними порезвиться, но старик крепко держал узду в руке, тащил коня и угощал сахаром, стараясь придерживаться правильного направления. Другие лошади подходили ближе, заинтересованно разглядывая ночных гостей. Дортмундер с Келпом прилагали усилия, чтобы не сбиться с пути и не потерять из вида старика с конем. Пять или шесть жеребцов толкались рядом, врезаясь в друг друга, утыкаясь мордами в шеи Дортмундера и Келпа, отвлекая и замедляя их.
Эй, подожди! тихо крикнул Дортмундер.
Надо отсюда сваливать! не замедляя хода ответил Хирам из темноты.
Хирам, мы потеряемся! в страхе шипел Келп.
Хватайте его за хвост, предложил старик, не останавливаясь.
Дортмундер удивился.
Ты про коня, что ли?
А про кого еще? Он не будет возражать.
Голос старика уже удалялся. Стало невозможно разглядеть среди других лошадей самого Переплета.
Да поможет нам бог! произнес Келп и рванул вперед с поднятыми руками, защищаясь от толкущихся животных.
Дортмундер последовал за ним, не найдя другого выхода. Они схватили Переплета за кончик хвоста, и дальше путь уже был полегче, хотя было чрезвычайно оскорбительно тащиться вперед, держась за конский хвост.
У второго забора лошадей оказалось еще больше. Так много, что поставить перекладины на место не представлялось возможным.
Черт все это побери! выругался Дортмундер. Давай, просто иди! Давай же!
Он дернул за хвост коня, который вовсе не был Переплетом, когда тот вдруг резко рванул вперед, развивая скорость, наверное, миль 90 в час, и первые 8 дюймов тащил за собой Дортмундера, пока Джон не сообразил, что нужно разжать пальцы. Дортмундер чуть не упал лицом в липкую грязь, но удержался на ногах и, озираясь по сторонам, зло пробормотал:
Куда все на хрен подевались?
Вокруг над ним ржали и фыркали лошади. Откуда-то из этой кучи животных раздался тихий голос Келпа:
Здесь!
Небольшой отряд снова собрался вместе, и на этот раз Дортмундер уже схватил нужный хвост.
Лошадей стало еще больше. Хирам пожаловался, что у него кончается сахар, так как ему пришлось отвлекать самых назойливых и агрессивных животных. Но Дортмундер и Келп советовали лошадям, сующим свои мягкие влажные носы к ним в карманы и подмышки:
У нас нет чертова сахара! Спрашивайте у того парня впереди!
Наконец они добрались до последнего забора, где Хирам вдруг остановился и воскликнул:
Вот черт!
Не надо никаких «Вот черт!», прошептал Дортмундер. Проводя по хребту лошади, он добрался до головы и увидел, что Хирам стоит и смотрит на тот самый последний забор. Так как этот заборграница частных владений, то они решили не вынимать перекладины из пазов, а просто вынуть крепежные гвозди из вертикальных столбиков. И теперь увеличившееся стадо своим напором скинуло перекладины, и в заборе появился просвет футов этак в двенадцать. Каждую секунду лошади прибывали и исчезали в темном провале в неизвестном направлении.
Что теперь? спросил Дортмундер.
Яблоки, невесело сказал Хирам.
Какие еще яблоки? У меня нет никаких яблок!
У них есть. Если что они и любят больше сахара, так это яблоки. А это, он с отвращением махнул подбородком в темноту, яблоневый сад.
А это, вставил Келп, сирена.
Он был прав. Вдалеке раздался звук сирены, затих и потом снова прозвучал, но уже ближе.
Как в городе, с ностальгической ноткой произнес Дортмундер.
Это не их огни там, на дороге? спросил Келп.
Свет далеких фар осветил множество лошадиных голов, тянущих свои морды к зеленым яблокам на ветках.
Прямо за фургоном, ты хотел сказать, поправил Дортмундер.
Сирена отчетливо взвыла, стихла, и над полем сразу стали слышны крики многих людей.
Потрясающе! сказал Дортмундер.
Это наверное владелец этого сада, предположил Хирам.
Он, наверное, живет, предположил Келп, в том доме через улицу, где мы припарковались.
Через дорогу, поправил его Хирам.
Без разницы, отрезал Келп, думаю, это он вызвал полицейских.
Красные и синие мигающие огни, казалось, все приближались, и Дортмундер отметил:
Копы.
Короче, до фургона нам не добраться, подытожил Хирам. Он обернулся, вглядываясь за спину Переплета, и добавил, и назад нам не пройти.