* * *
Это точно, подумала Тесса. Хорошая доза брендиименно то, что мне сейчас требуется. Все может оказаться не так просто, как мы с тобой, Гарри, планировали, где бы ты сейчас ни был. Возможно, это даже будет настоящим испытанием, особенно если Гиацинта окажется такой же сахарносладкой, как ее сестрица. Хотя, если дело примет нежелательный оборот, я всегда смогу сделать вид, будто ко мне внезапно вернулась память, и быстренько смотаться. Но, Гарри, надеюсь, что до этого не дойдет! Для меня это очень важно. Мы так хорошо все придумали, так тщательно расписали роли. Хотя репетицииэто совсем не то, что само представление, правда? Ты так на меня накинулся, что я испугалась, Гарри, понастоящему испугалась
Глава первая
Наша экономка миссис Фергюсон все мои проказы всегда относила на счет моего происхождения. Не поймите меня превратно: Ферджи имела в виду вовсе не дорогого папу, типичного рассеянного священника с мягким характером. И даже не мою милую рыжеволосую маму, которая обладала жутким вкусом в одежде и потрясающим вкусом по части детских книжек и пирожных, какими мы лакомились в дождливые дни. Ферджи также имела в виду вовсе не то, что я единственный ребенок в семье, а жили мы в КингсРэнсоме, маленькой невзрачной деревушке рядом с Уориком, и не то, что с одиннадцати лет я училась в школеинтернате, так и не подружившись с велосипедом.
Нет, когда Ферджи заговаривала о моем происхождении, а делала она это часто и с бесконечным удовольствием, она имела в виду буквальное значение этого слова. То, как я появилась на свет. Ее невольными слушателями были бродячие торговцы и заблудшие души, обратившиеся к ней с вопросом, как пройти к ближайшей пивной. Но самым большим источником наслаждения для Ферджи служила новая жительница деревни, решившая вступить в Женский хор. Эти дамочки, в основном домработницы и домохозяйки, жаждущие укрыться от своих несносных отпрысков, собирались каждый вторник на кухне в доме священника. Возможно, вы не найдете в этом ничего особенного, но вы должны представить себе, что все они носили такие же шляпки, как у королевыматери, и не снимали перчаток, когда вкушали пропитанный хересом пирог, запивая его китайским чаем. Херес непременно был "Бристольский крем" от Харвис, а чай Ферджи всегда наливала из серебряного чайничка. Почему бы и нет? Папа же предпочитает керамический, а потому не возражал, чтобы Ферджи пользовалась серебряным "урыльником", как она его называла. После смерти мамы единственными женщинами, которых принимали в доме, были представительницы Женского хора. Папа был слишком стеснителен и не отличался разговорчивостью, если не считать его проповедей с кафедры, где он становился страстным и величественным, как Лоуренс Оливье.
Ферджи постоянно твердила ему, что священниквдовец будит в большинстве женщин зверя.
Просто потому, что им не хочется, чтобы бедный священник прозябал в одиночестве!говорила она ему.
И я вынуждена была признать, что, возможно, Ферджи права. Посреди ночи то и дело раздавались телефонные звонки. Смятенных женщин вдруг охватывали нестерпимые угрызения совести, которые можно успокоить лишь немедленной исповедью. По мнению Ферджи, следовало посоветовать этим хамкам обратиться в католичество и бросить трубку. Но папа обладал особым талантом выслушивать собеседника. И следует сказать, в этом имелось определенное преимущество. Наша кладовка буквально ломилась от даров благодарных прихожанок. Пироги со свининой, варенье из диких яблок и айвы, приправы из зеленых помидоров, имбирные пряники и персики в бренди передавались через кухонную дверь в руки неизменно надменной Ферджи. Иногда дары оставляли на крыльце в корзинке, с коротенькой запиской. Вот мы и вернулись к моему происхождению. Дело в том, что именно так я и появилась на светменя нашли на крыльце в плетеной корзине.
Одним небесам известно, откуда и как я появилась! Разумеется, мама с самого раннего возраста рассказывала мне историю, которую я не уставала слушать, о том, как она пошла за молоком и нашла меня. И как она качала малютку весь день, дрожа от мысли, что ктото придет и заберет меня. Я сама любила рассказывать эту историю, пока одна девочка в школе не скривила лицо и противным голоском не сказала:
Это даже глупее, чем вранье об аисте. Ты бы лучше купила своей мамочке книжку про то, откуда берутся дети!
Этот случай произошел незадолго до маминой смерти. Она уже была больна. Я помню, как мама не уставала твердить, что меня любят не только они с папой, но и та неизвестная женщина, что меня родила.
У нее были причины принести тебя нам,говорила мама.Иногда мне снится, как мы с ней сидим рядышком и дружески болтаем. У нее такое милое лицо.
Спустя примерно месяц после похорон мамы возобновились еженедельные собрания Женского хора. До конца летних каникул оставалась еще неделя, и я сидела дома, чувствуя себя не только несчастной, но и изнывая от скуки. Мою собачку по кличке Слюнявчик отправили с какойто хворью в ветеринарную клинику, а заставить себя поиграть со своей старой подружкой, куклой Агатой Лентяйкой, я никак не могла.
Агату сделала мама, и у меня каждый раз от боли сжималось сердце, когда я смотрела на изогнутые вышитые бровки и носикпуговку с четырьмя ноздрями. Поэтому, сидя потурецки на полу прачечной и глядя в щель приоткрытой кухонной двери, я что есть силы вслушивалась в происходящее там. Разговоры Ферджи неизменно возбуждали любопытство, поскольку касались всего на свете: от того, кто в этом месяце вступил в брак, до того, кто попался на воровстве в местном супермаркете. Женщины с царственным видом восседали вокруг кухонного стола, и я высмотрела среди них новенькую. Худую особу с подбородком, похожим на рожок для обуви, и бровями как у несчастной Агаты.
Вот что я вам скажу, миссис Старк, вы правильно сделали, что присоединились к нам.Ферджи разливала чай в фарфоровые чашечки, взятые из шкафчика в гостиной.Надеюсь, вас и ваших домочадцев не ждет в КингсРэнсоме ничего, кроме счастья. Хотя если и существует место, где чувствуешь себя похороненным заживо, так это именно здесь. Ничегото тут не происходит. И никогда не происходило. За исключением случая с нашей малышкой Тессой. Да вы, наверное, уже об этом слышали.
Миссис Старк открыла рот, но Ферджи уже пустилась в галоп:
Такое кого хочешь потрясет! Она там лежала рядом с бутылочками с молоком, и, по мнению доктора, ей было не больше четырехпяти дней. Самый хорошенький ребенок, которого я когдалибо видела. Одета словно для крестин!Ферджи налила чашку себе, размешала три куска сахара и принялась усиленно дуть на чай.Слава богу, я не умерла от потрясения! А должна сказать, доктор не рекомендует мне такие встряски изза моего больного сердца! Весь день я не могла поднять даже метелки для пыли, настолько ослабела. А госпожа вела себя так, словно это непорочное зачатие. Понимаете, доктора сказали ей, что с этим делом у нее ничего не выйдет.
Миссис Старк пристроила ложку на блюдце и всетаки встряла:
Выходит, девочка пришлась как раз кстати? Наверное, она испытывает благодарность, что ее подобрали и вырастили в хорошем доме.
Как же!Ферджи фыркнула.Ведет себя как настоящая хозяйка. До госпожи, правда, ей еще пока далеко, но если наша девчушка не переплюнет по части надменности Букингемский дворец, то, значит, я ничего не смыслю в этой жизни. Хотите взглянуть на ее фото, миссис Старк? Привести девочку сюда я не могу, правила запрещают детям присутствовать на наших встречах, но мигом принесу вам снимок.
Как только кухонная дверь затворилась, в помещении ровно на три секунды воцарилось тягостное молчание.
Вот что я скажу,раздался голос миссис Бейкер, домработницы местного банкира. На ней была красная атласная шляпа без полей.И пусть меня кто угодно слышит. На месте викария и его супруги я бы поостереглась брать бог знает кого с улицы! Вы же меня знаете, я не покупаю лак для полов у бродячих торговцев. И беспородного щенка на рынке мне не подсунуть! Когда я брала своего котика, то выложила за него четыре фунта, могла бы и десять, да у него одного уха не хватало, зато документы в полном порядке. Так что я точно знала, кого мне собираются всучить.