Убить его, опять вспылил легат.
Легионер не мог ослушаться приказа, он сделал шаг к нищему и ударил его копьем в живот.
Теперь моя доля, это твоя до, - прохрипел тот, прежде чем второй удар копья в шею заставил его замолчать.
Мерзость, проворчал Куратис, покидая место убийства.
Слова нищего не заставили обеспокоиться легата, мало ли кто и чего болтает. И вообще не пристало ему, имперцу, бояться какой-то там четы герцогов, сейчас у него были заботы поважнееголод, надо было срочно достичь одного небольшого городка в Идруме. Уж оттуда точно не смогут вывезти все запасы провизии, а жители его пусть потом сами заботятся о своем пропитании.
Все хватит отдыхать, распорядился он, идем дальше.
Впрочем, далеко им пройти не удалось, когда походные порядки легионеров вышли из леса впереди, в поле, показался все тот же ненавистный заслон, третий за этот день.
Как они мне надоели, прошипел легат, останавливая передовые центурии, чтобы подтянулись те, кто идет сзади. Сам он остановил грона и сошел с него на обочину, где уже успели поставить походный стул и начали растягивать полотнище, чтобы прикрыть своего военачальника от прямых лучей Асона.
Что-то они долго идут, проворчал Куратис, оборачиваясь назад и прикладываясь ко второй кружке вина, решили передохнуть в тени леса?
Пришлось подождать еще некоторое время, прежде последние отряды подтянулся к легиону
Наконец-то, выдохнул легат и махнул рукой, показывая, что пора начинать атаку. Сам он тяжело поднялся со стула и принялся разминать спину, думая, снова ему сесть на грона или немного пройти пешком.
И тут грянул гром. Прямо на глазах Куратиса центурия, которая оказалась на острие атаки полегла практически вся, да и остальным тоже сильно досталось, сомкнуть ряды не получилось, пришлось прямо на ходу менять построение на манипулы. Легионеры даже не успели завершить перестроение, как опять грянул гром и от первых отрядов легионеров остались жалкие группки воинов.
Пять раз гремел гром со стороны противника и пять раз легион терял значительную часть своей силы. Легат уже ожидал шестого грома, но его не последовало, откуда-то сбоку на остатки легиона ринулись необычные всадники на каких-то мелких животных, а у Куратиса появилось сильное головокружение, он потерял способность ориентироваться, а спустя еще один вздох потерял сознание.
Сколько легат пробыл без сознания, определить было невозможно, но очнулся он от того, что кто-то грубо ворочал его тело и сдирал доспехи.
Ты кто? Нашел в себе силы спросить Куратис. Но вместо ответа раздался радостный вопль, а его руки завернули назад и стали стягивать веревкой.
Да, как, как вы смеете, - попытался сопротивляться легат, однако на его возмущение не обращали внимания, наоборот, после того как его руки были стянуты за спиной, его вздернули на ноги и только тут ему удалось рассмотреть своих обидчиков.
Степняки, дошло до него, но как? Неужели они успели захватить Идрум и добраться до западных границ королевства?
Впрочем, ничего ему объяснять не собирались, какой-то степняк увязал в два тюка вещи, которые снял с тех, кто еще не пришел в себя, и принялся все это нагружать на Куратиса, перекинув веревки через плечи.
Иди в бездну, ругнулся легат, и резко наклонился, сбрасывая с себя поклажу.
Надо было видеть как удивился такому поведению пленного степняк, придя в себя, он покачал головой, а потом выдернул из-за пояса плеть и с короткого размаха вытянул ей по животу Куратиса. Резкая боль мгновенно затопила его сознание, такого отношения к себе он еще никогда не встречал. Но стоило ему только начать приходить в себя, как тут же его ударили еще и в лицо какой-то палкой, что-то хрустнуло, и по губам заструилась кровь. Спустя несколько вздохов, пленного снова поставили на ноги и вновь нагрузили как грона. На этот раз легат не стал брыкаться, он понял, что здесь с ним никто церемониться не будет.
Дальнейшее Куратис запомнил плохо, он куда-то шел, таща на себе тяжелый груз, веревки больно впивались в плечи, через некоторое время он даже перестал чувствовать свою левую руку, то ли от боли, то ли от того что каким-то образом был передавлен ток крови. Когда с него скинули груз, снова закружилась голова, и он опять потерял сознание. Очнулся ночью, руки связаны не были, но состояние его оставляло желать лучшего, болело все, руки, плечи, лицо. Особенно лицо, немного ощупав его бывший легат понял, что ему сломали нос, сильно хотелось пить. Терпеть пришлось до утра, под приглядом молодого степняка двое пленных принесли воду в большом котле, который поставили прямо на землю, и рядом положили несколько кружек, с помощью которых все желающие могли напиться. Как это не претило Куратису, пить из кружки после десятка человек, пришлось это делать, ибо никто его мнением на эту тему не интересовался.
В полдень к ним пришел идрумский барон, он стал обходить пленников и составлять списки, особенно его интересовало, каков социальный статус бывшего имперского легионера и смогут ли его родные заплатить выкуп. Легат его почему-то не заинтересовал.
Я доверенный императора Куратис, сходу заявил легат, когда увидел, что оказался никому не нужен, мне надо срочно поговорить с твоим командиром.
Думаете, вам от этого станет лучше? Тут же отреагировал барон.
Это уже не твое дело. Гордо вскинул голову бывший военачальник.
Как хотите, я передам вашу просьбу, но придется подождать.
Ждать пришлось долго, Куратис успел хорошо прожариться под лучами Асона, но, в конце концов, о нем все же вспомнили. На этот раз ему не стали связывать руки, и вообще сопровождающий был один, он молча мотнул головой бывшему легату, мол, следуй за мной и, не оглядываясь, пошел вперед. Пройдя где-то шагов триста, они подошли к большому шатру, легионер повернулся к пленнику и коротко приказал:
Жди.
И пропал. Впрочем, ждать Куратису на этот раз долго не пришлось, что такое пара тэнов, не успеешь соскучиться стоять на ногах. Его больше не стали никуда вести, к нему вышли. Но это не вряд ли можно было назвать проявлением уважения, скорее так ведут разговор, когда хотят скрыть что-то постыдное.
И так, вы хотели что-то сообщить, заявил молодой герцог, встав напротив Куратиса.
Я доверенный императора, и требую соответствующего ко мне отношения, заявил пленник, пытаясь смело смотреть в глаза молодому человеку.
Какие у вас есть доказательства, что вы являетесь доверенным лицом императора? Поинтересовались у него.
Это могут подтвердить все, кто находился рядом со мной, продолжал гнуть свое Куратис.
И все-таки, продолжил интересоваться молодой аристократ, если вы доверенное лицо, то при вас должна быть грамота с перечислением полномочий, без нее вы просто человек с улицы. Был у вас такой документ?
Нет, такой грамоты у меня нет, но положение о моем статусе закреплено в имперской канцелярии.
Хорошо, тогда я спрошу иначе, стал терять терпение молодой человек, может ли кто-нибудь ознакомиться с документом о вашем статусе, или подтвердить его каким либо иным способом.
Только тогда, до Куратиса стало доходить, что на самом деле, кроме слов императора он ничем не может подтвердить свой статус, то есть по существу является самозванцем, действующем от имени монарха. В случае необходимости Плиний может заявить, что никому он своих полномочий не делегировал, а тот, кто утверждает обратное, есть самый обыкновенный лгун, или сумасшедший.
Вот видите, подвел итог молодой аристократ, вы творили бесчинства на территории королевства по прихоти, и никто не поручал вам это делать.
Но все равно я дворянин империи, поэтому такое отношение ко мне недопустимо, снова попытался Куратис вернуться к обсуждению проблем своего содержания в плену.
Как ни странно в этом он прав, подала голос спутница молодого человека, мы не можем держать его в плену, либо он должен быть отпущен, либо осужден за свои преступления.
Так мы-то тут причем? Пожал плечами ее спутник. В плен мы никого не брали, а значит, и пленных у нас нет. Что касается степняков, то ты сама знаешь, что мы не имеем права вмешиваться в их дела. Они обещали относиться к жителям Идрума с уважением, и свои обязательства выполняют, почему мы должны заступаться за тех, кто оказался на территории королевства вопреки нашему желанию?