Жалости Алваро не принял бы даже от ближайшего родича. А в остальном, он ведь и сам смотрелся в зеркало и прекрасно видел, что стал тенью себя прежнего Хищной тенью, готовой спросить по счетам.
Это хорошо. Георг?
В добром здравии, если тебя это интересует.
Алваро кивнул:
Именно это. Я знаю, что до совершеннолетия Фердинанда он вряд ли дотянет, но нам нужно хотя бы несколько лет.
После представления Фердинанда нам не поможет даже Георг, Арно поморщился. Войска стянуты к столице, мы готовы выступить, но это равносильно войне. Королева
Смирится с потерей власти лишь в том случае, если испугается гораздо более худшей кары, прервал его Алваро. Такого не добиться походом на столицу. Мы ударим в день ее триумфа, когда она окончательно поверит, будто никто не способен ей помешать. Более он не стал ничего объяснять, родич и так все понял.
Месть соберано Кэналлоа поистине страшна, рассмеялся Арно. А не боится ли наша королева выходцев?
Даже явление выходца ничто в сравнении с полным фиаско всех планов. Алиса Дриксенская не должна оправиться от потрясения. Мы должны отбить у нее охоту править раз и навсегда.
Значит, ждем представления Фердинанда?
Значит, ждем.
В дверь заглянул лекарь. Майну-ар-Зариб одарил Алваро настолько красноречивым взглядом, что проняло даже Савиньяка. Воистину, тому, к кому только вчера являлась лихорадка, перенапрягаться не стоило. Даже радостные встречи иной раз способны вернуть болезнь.
Я скажу Диомиду, Арно сжал его плечо.
Алваро кивнул.
И отпиши Долорес, что я бодр и весел и даже стою на ногах. Уверен, тебе она поверит охотнее, чем моим заверениям.
А потом его вновь сжали в объятиях и, вероятно, все же помяли слишком сильно, потому что рецидива Алваро все же не избежал и провел в постели следующие четыре дня.
Диомиду он отписал в тот день, когда победил на тренировке четверых своих кэналлийцев. Алиса к тому времени уже назначила дату представления Фердинанда.
Это был поистине праздничный день. Ее Величество готовилась раз и навсегда покончить с любыми притязаниями на власть своих врагов. Дабы насладиться зрелищем в полной мере, на представление Фердинанда позвали всех. Подданные собрались в зале, дабы приветствовать своего короля. Алиса восседала на троне, подле нее расположились члены регентского совета.
Ничто не предвещало никаких неожиданностей, и королевские гвардейцы уж точно не ждали неожиданностей. Когда Алваро направил своего мориска прямо к ступеням дворца, ни один из стражей даже не заступил ему дорогу, не говоря уж о том, чтобы потянуться за оружием. Вместо этого один из королевских гвардейцев выпучил глаза и отпрянул в сторону:
Вы ведь умерли!
В таком случае не советую называть меня по имени, широко улыбнулся Алваро.
Спешно догнавшие его кэналлийцы эскорта разоружили стражников и направились внутрь. Недолжно было соберано отставать от своих людей.
На подходе к тронному залу все же завязался бой. Алваро же устремился вперед со всей возможной скоростью. Он должен был войти одновременно с Фердинандомне раньше и не позже.
Остановитесь! окликнул его какой-то дрикс, прибывший в Талиг вместе с Алисой и назвавшийся не иначе, как потомком Гонта.
Не могу, Алваро потянул из ножен шпагу. Первый маршал Талига обязан участвовать в представлении своего короля.
Дрикс тоже выхватил клинокглупец, а вскоре и покойник. Алваро хватило минуты, чтобы оборвать его жизнь уколом в горло.
Кто-то ахнул совсем рядом. Какая-то запоздавшая фрейлина лишилась чувств, не вынеся вида крови, толчками вытекавшей из тела. Видимо, сердце дрикса все еще билось. Благо, она была не одна.
Позаботьтесь об эрэа, бросил Алваро через плечо виконту, имени которого не помнил.
Придворный что-то пролепетал, но проявил благоразумие и не стал его задерживать. Сейчас с Алваро сталось бы перебить половину дворца.
Непосредственно у дверей в зал его снова окликнули. Будущих покойников было двое, и решили напасть они отнюдь не по очереди. Тем лучше. Алваро после болезни требовались доказательства наличия достаточных сил. Схватка лишь распалила его. Он даже не сбил дыхания, с легкостью переступил через труп и вошел в зал с обнаженной шпагой, с которой все еще стекали капли крови.
Вслед за его появлением наступила мертвая тишина. Не иначе его действительно приняли за выходца. Никому и в голову не пришло посмотреть на его шпагу и сделать правильные выводы. Это было забавно. Повинуясь звенящему азарту, охватившему все его существо, Алваро выхватил платок и отер клинок от крови, а затем бросил под ноги очередному дриксенскому гусю, тот отшатнулся, словно от змеи, и с шумом втянул воздух. Спасать свою принцессу он явно не собирался.
Краем глаза Алваро вычленил из толпы придворных Диомида. Кардинал едва заметно кивнул. Оставалась самая малость.
Нянька уже вывела в зал Фердинанда. Полноватый некрасивый ребенок щурился на свет и морщился. Такое столпотворение ему явно не нравилось, но вместе с тем он, похоже, испытывал любопытство.
Алваро немедленно преодолел расстояние, отделяющее дверные створки от тронного возвышения, и преклонил колено перед своим новым королем.
Первый маршал Талига присягает вам, Ваше Величество, произнес он в полной тишине, а затем вырвал короля у вконец опешившей няньки. Фердинанд удобно устроился на его руках и не соизволил заплакать, даже когда все вдруг вошло в движение, послышался гомон и лязг стали, а зал начали заполнять верные заговорщикам войска.
В тот момент, когда на тронное возвышение взошел Георг Оллар и возвестил о роспуске регентского совета, даже у самых несговорчивых пропало желание протестовать. Время Алисы Дриксенской кончилось. Что характерно, она так и не произнесла ни единого слова. Алваро взглянул на нее и быстро отвел взгляд. Он неожиданно понял, что не испытывает никакого удовлетворения от свершившейся мести.
По-прежнему красивая белокурая эрэа с бледно-голубыми глазами смотрела на него потрясенно, словно сама до конца не верила, будто Алваро не призрак. Пожалуй, она могла бы противостоять заговорщикам, призвать своих сторонников к оружию, обвинить в удерживании Его Величества, но Алиса молчала.
Заключительный аккорд поставил Фердинанд: он засмеялся.
* * *
Алваро с неосознанным беспокойством смотрел в глаза новорожденного сына. Рокэ только появился на свет, но взгляд у него был чистым и на удивление взрослым. Он словно понимал что-то, недоступное им всем.
«Росио, моя утренняя росинка», так назвала его Долорес, когда увидела впервые.
С очень бледного маленького личика на него смотрели ярко-синие глаза Сестры Смерти. Такие же были у Алонсо и у Рамиро Вешателя. Однако Алваро не испытывал радости по этому поводу. Кажется, он только что понял, какую именно цену заплатил за свое спасение.
Приближался Излом.
grachonokВ тихом омуте
Восстания Эгмонта Окделла не былобыл заговор Вальтера Придда. И история пошла немного (или совсем) по-другому. Частично по заявке с инсайда. Некоторые реплики взяты из канона.
Часть 1. Валентин
Весна 399 года Круга Скал
Тоньше надо работать, господин кансилльер, тоньше. Как вы при таком подходе еще не в Багерлее, вот что интересно. Или со взрослыми вы осторожнее, а такую дурь льете в уши только влюбленным оруженосцам, одержимым жаждой мести? Самое противное, что, скажем, с Диком Окделлом могло бы и сработать. Но, к счастью, Дик воюет на севере, и про Великую Талигойю ему там слушать некогда. А как сокрушался господин Штанцлер, когда Дик уехал! «Бедный мальчик, теперь тебя в столице некому будет поддержать» Как будто это не он за полгода до того советовал «не разговаривайте друг с другом в Лаик, не навлекайте подозрений». Тоньше надо работать, господин кансилльер, тоньше. Тогда, может, ваша будущая жертва во имя Талигойи вас бы слушала, а не предавалась воспоминаниям. Решение-то уже принято.
Я его убью, твердит двенадцатилетний Валентин-Отто, уже два месяца герцог Придд. Вырасту и убью, и его, и Дорака.