В том, что дело у них было срочным и важным, Финрод даже не сомневался, но, узнав его суть, все же опешил.
Но почему вы приехали с этим ко мне? с удивлением спросил он седобородого гнома.
Посланники Эребора заговорили все разом, и от звука восьми зычных голосов, подсказывающих Двалину правильные ответы, эльф чуть не поморщился. Что же касается самого благородного потомка Дурина, то он был спокоен, как скала, из которой Ауле когда-то сотворил его праотца. Если златоволосый эльф, сидящий на Мордорском троне, увешанном золотыми же побрякушками с харадской символикой (их делегация только ушла, и дары не успели унести) его как-то смущал, то внешне это не проявлялось.
Драконысоздания Тьмы. Их сотворил Моргот. Тыбывший помощник Моргота и Темный Властелин, доходчиво, как ребенку, изложил гном ход мыслей своего короля. Так к кому же нам было идти, когда это вот вылупилось?
И что я, по вашему мнению, должен с ним делать?
Ты нам хоть указания дай, ответил Двалин, перекрикивая своих говорливых спутников. Чем кормить и как часто? Ну и остальное по мелочи: выгул, полеты
Что же вы попросту не избавились от него? спросил Финрод. Учитывая, сколько бед принес Смауг?
Гномы неожиданно замолчали, а смутившийся Двалин шмыгнул носом и протянул:
Так ведь жалко малютка еще.
Честно сказать, Властелин не планировал кричать на весь Мордор об эреборском драконе, но получилось как всегда. Слово «секрет» и в Валиноре, и в Темных землях было как мед, на который слетаются всевозможные насекомые, знать секрет было честью, делиться им с кем-нибудьредкостным удовольствием, а уж переврать все в процессе ну, вы понимаете. Так что когда в главный зал Барад-Дура влетел Карантир с криком: «Что, Смауг и правда воскрес?»Финрод лишь молча возвел глаза к потолку.
Драконицупосле того, как оказалось, что Смауг хранил в сокровищнице яйцо, из которого и вылупилась новая проблема короля Эребора, гномы решили считать их всех самками, во избежание повторных ошибокрешено было кормить, как и других летающих ящеров. Методом проб и ошибок темные силы, слегка покусанные птеродактилями, выяснили, что именно они любят больше эльфятинки, и совместно решили, что драконэто почти птеродактиль, но только побольше.
Кстати, знакомство назгулов с летающим транспортом выглядело приблизительно так.
Десять лет назад, тоже Мордор
И вот на этом мы будем летать? Морьофинве (а на местном наречииКарантир) скептически посмотрел на летающего ящера. Ящер ответил заинтересованным взглядом и облизнулся. А как именно?
Может, они не кусаются? предположил Финдекано Отважный, протянув руку к чудовищу. У-ти
Берегись! оба назгула упали на землю, уворачиваясь от щелкнувших челюстей. Кано, ну что ты творишь? Хочешь, чтоб в Четвертой эпохе у нас был однорукий кузен вместо старшего брата?!
Так что же нам делать?
Давай позовем Турку, он знает подход к разной живности.
Интересно, откуда?
Ороме ему рассказал, чтоб отвязался.
Зная Келегорма, охотно в это верю.
Да уж, старший брат у меня парень что надо. Он как-то раз на спор у гномов кольчугу выменял на медяк. Так что у валы Ороме не было шансов.
На следующее утро на стене появилась табличка: «Птеродактилей не кормить!»
Опять настоящее время
Короче, с учетом прошлого опыта Девятка решила, что надо-таки передать гномам свой ценный опыт и заодно узнать, насколько больно кусается трехмесячная драконица, просто на будущее. От утверждения Двалина, что она уже чихает огнем и любит только Эреборского короля, в чьей старой шубе до сих пор спит, феаноринги чуть погрустнели и решили, что с Эребором в ближайшие пару тысячелетий лучше не ссориться. К счастью, идея покупать лембас в Мордоре гномов устроила куда больше, чем мысль снова сотрудничать с Трандуилом. А уж после того, как Карантир и Двалин три часа проорали друг на друга у стойла одного из мордорских птеродактилей, фундамент замечательных отношений Мордора и Эребора дополнительно укрепился.
Гномы такие чудесные существа, прочувствованно вещал потом Карантир, утирая скупую слезу. Я и не понимал, как соскучился по их простоте среди этих чванливых эльфийских рож, пока мы не встретились с Двалином.
«Эти рожи», вообще говоря, твои братья, родные, двоюродные и дальше по списку, вступился Тургон за честь эльфийских народов.
Ага. И злопамятные, как три Моргота, ответил ему Карантир. Одному на ногу наступишьвсей семьей вспомнят и через эпоху. То ли дело мои драгоценные наугрим! Поорешь на них, сломаешь пару столов, ну, табуретку еще разобьешь о чью-нибудь голову, а утром с легкой душой вместе с ним в кузницу. Правильно я говорю, Келебримбор?
Угу, поддакнул тот, ни на секунду не отвлекаясь от составления списка своих общих с гномами из посольства знакомых и поминутно сверяясь с их подробными родословными.
Что значит«угу»? не отставал Тургон. Ладно еще Карнистир, он всегда вспыхивал, словно сухая листва, от ничтожнейшей искорки. Но ты-то, племянник? Неужели тебе тоже нравилось ломать табуретки о топоры наугрим?
Нет, улыбнулся Келебримбор, решив не заострять внимания на их с Тургоном точном родстве. Но гномы они словно дети. Временами капризные, часто обидчивые, но при этом отменные мастера.
Ты будто описываешь сейчас своих дядюшек, фыркнул бывший король Гондолина. Пожалуй, я получил ответ на вопрос, мучивший меня еще с Первой Эпохи: как это семеро неуживчивых гордецов ладно, шестеро, если вычесть Майтимо, вообще могли водить дружбу с кем-то кроме себя.
Братик, обратился к покрасневшему от гнева Карантиру молчавший ранее Келегорм. А давай мы кузена сейчас скинем с башни? Чтобы еще раз показать ему неуживчивость, грубость и прочие лестные качества феанорингов?
Тьфу на вас! Тургон на всякий случай отошел в самый дальний от окна угол. Пойду лучше территорию осмотрю с Куруфином. Он хоть иногда на нормального эльфа похож, в отличие от некоторых.
С учетом того, что, по всеобщему мнению, Куруфин походил на отца куда больше шести других сыновей и даже носил с Феанором одно отцовское имя, утверждение Тургона прозвучало двусмысленно.
Я обязательно это дедушке расскажу, пообещал Келебримбор, глядя на дверь, закрывшуюся за Тургоном. Пусть и он тоже повеселится.
Ага, ухмыльнулся Келегорм. В кои-то веки внешне нормальным эльфом сочли, а то столько лет лишь в проклятиях упоминали.
В мир вошло проклятие, чье имя Феанор, теперь рассмеялся и Карантир. А что, звучит. Давай скажем Маглору, пусть вставит в какую-нибудь из поэм. Это ведь больше по его части.
* * *
Чуть позже Тургон и Куруфин уже осматривали Черные Врата. И Тургону эти ворота не нравились.
И зачем было строить такую махину? Два горных тролля дверь не откроют.
А ты бы, наверное, ограничился калиткой из ракитника где-нибудь в скалах?
Ну почему же. Ворота вещь добрая, за ними можно пропасть какую-нибудь расположить, чтобы враги в нее сразу и нае кхм, в смысле, упали. А самим лучше ходить через калитку где-нибудь в укромной расщелине. Одну из.
Куруфин посмотрел на кузена, которого всегда считал трусливым и недалеким, с невольным уважением.
Ладно, решил он. Но только один. Сделаем нормальный вход вон там, у тех скал.
А потом Келебримбор зачарует дверь, чтобы войти мог только тот, кто скажет перед ней «Феанор»?
А что, ценная мысль. Тогда в Мордор точно никто не войдет, даже орки.
Для орков пособие нарисуем.
Боюсь даже спросить, что ты там нарисуешь
В чем-то ты прав, их чувство прекрасного еще далеко от эльфийского. Пусть сами рисуют. А я копию отправлю в гондорскую библиотеку. О, Моргот и все его прихвостни, она же сгорела из-за нашего мака! Как я смеялся, когда услышал!
Пару часов спустя Куруфин стоял перед единственной на всю Цитадель дверью, которую он лично приладил к косяку и сам же зачаровал, решив не отвлекать сына от дел. До этого эксперимента вполне удавалось обходиться надписями на черном наречии: «Ну, заходи, коли не шутишь», от которых желание ходить по гостям пропадало не только у орков. На двери была нарисована Звезда Феанора, а сверху добавлена надпись на квенья красной краской. Похоже, что троице орков она виделась крайне зловещей. Стоящий рядом с дверью Финрод низко надвинул капюшон, чтобы скрыть улыбку. Тургон, маячивший в углу, взирал на происходящее скептически.