Кронос внял увещеваниям брата, исчез и появился в Новом Свете. Однако Эль Гато не удалось разжиться какими-либо очками, девятнадцатый век стоило записать в пассив обоим братьям, ибо ни один из них не отличился.
* * *
Следующий розыгрыш состоялся в Турине в шестьдесят втором году двадцатого века. Братья встретились в кафе, где Кронос без предисловий заявил свои права. «Ты мне должен, брат». «Чего ты хочешь?»«Мне нужны деньги, много денег». «Дай подумать, Митос прикинул, что ничего поделать не может: бежать, прятаться, снова бежатьво всем этом не углядывался хоть маломальский смысл, поэтому на следующий день в гостинице он передал брату старую карту. Там несколько десятков миллионов, должно хватить». Кронос рассмотрел карту и одобрительно хмыкнул, тем самым давая понять, что у них снова ничья.
* * *
«Жизньстранная штука», подумал Митос, когда спустя тридцать лет узнал, на что потратил деньги его брат. Кронос, потрясая колбой с вирусом, возжелал мир и Митоса в придачу, но игра все равно оказалась важнее. Когда голова Сайласа отделилась от тела и, как верный пес, осталась лежать у носка левого ботинка Митоса, последний получил разряды Передачи. Его тело пронзали молнии, а в голове не осталось ни одной связной мысли.
Когда Передача завершилась, Митос опустился на колени перед телом Сайласа. «Что я наделал? Как я мог?» Превозмогая боль, он не сразу сообразил, что второй поединок тоже завершился. Митос понял, кто выиграл, когда Кронос сбросил вниз, прямехонько к ногам брата, тело поверженного, но не обезглавленного врага.
Митос долго смотрел на мертвого Маклауда, не мигая, видел осколки сломанных костей, торчащих из дыр в одежде и, наверное, забыл, как дышать.
Кронос спустился к ним и похлопал брата по плечу: «Как ты?»
«Теперь и мне не везет во Франции», выдавил из себя Митос.
«Бывает», усмехнулся Кронос.
«Всадников больше нет».
«Нет», Кронос согласился с братом, по-прежнему улыбаясь, и Митос почувствовал неладное.
«Что ты задумал?»
«Ничего, отмахнулся Кронос. Он пнул тело Маклауда и развеял последние сомнения брата:Я снова впереди».
Митос вздохнул: ему на миг показалось, что Кронос попросит за сохраненную Маклауду жизнь не одно, а три очка, но брат не попросил.
* * *
Когда в присутствии Митоса заговаривали об игре, Старейший наливал себе алкоголь, если таковой имелся, и старался раствориться в толпеон не хотел слушать откровенные глупости, они отчего-то страшно его злили.
Ибо никто не знал о Настоящей Игре больше, нежели он.
Или его брат Кронос.
masha_kukharДавай сыграем в правду или вымысел
На основе заявки: «Допустим, Всадники похитили не Касс, а Дункана, и его теперь нужно срочно спасти. А если хэппи-энд, то будет вообще отлично».
Митос возвращался в убежище злой на весь мир и на Маклауда в частности. Выбор и так был нелегок: действовать против Кроноса подобно самоубийству, а Дункан Маклауд из клана Маклаудов со своим достойным осла упрямством вовсе не помогал обретению душевного равновесия.
«Принципиальный, чтоб его. Самому ведь приходилось убивать невиновных, а все так же пытается весь мир делить не белое и черное. Никак, бедняга, не может сжиться с мыслью, что безобидный Митос когда-то был жестоким убийцей. Маклауду-то что за дело? Он, между прочим, обязан мне жизнью. Интересно, если бы я при нем слезу пустил и сделал вид, что страшно раскаиваюсь, прямо жить с таким грузом вины не могуповерил бы? Да наверняка. Вот только раскаяния тут нет, и объяснять я больше ничего не собираюсь. Всегда делал то, что считал нужным. То, что должен был делать. В бронзовом веке, чтобы выжить, нужно было присоединиться к Всадникам, стать одним из них, стать незаменимым. Рядом с Кроносом нельзя было позволить себе слабость. А люди? Люди умирают. Всегда умирают, их век недолог. Чуть позже или чуть раньшекакая разница?»
Накручивая себя такими мыслями, Митос сам не заметил, как ускорил шаг, и почти бежал, пока не начало сбиваться дыхание. Тогда он остановился отдышаться, оперся рукой о пыльную каменную стену. Уже спокойнее подумал о том, что, в сущности, обманывает сам себя. То, что он чувствовал, было, может, и не виной, но ответственностью.
«Дункан со своими обличительными проповедямиэто меньшее из зол. Подыграть, изобразив запутавшуюся жертву обстоятельств, ничего не стоило. Тем более что это недалеко от истины. Кассандра не поверила бы, и что? Уж от нее-то избавиться несложно. Так почему же нет? Потому что не могу так просто отмахнуться от самого себя, от того себя, который был Всадником. То, что я изменился, было Было просто внутренней потребностью. Смерть перестала приносить радость. Я многое узнал о жизни, достаточно, чтобы набеги и грабежи стали казаться бессмысленной мерзостью. Было ли сожаление? Пожалуй, да. Но время назад не отмотать, а тот человек, которым я был раньшетот, кто присоединился к Всадникам и убивал вместе с нимине видел другого выбора. Убивайили будешь убит. Будь жестоким, чтобы выжить. Не щади другихпотому что тебя никто не пощадит. Все просто. Только позже осознал я ценность жизнине только своейи то, что ненависть порождает ненависть. Братство Всадников изжило себя, и я ушел, не попытавшись никого обезглавить. Не только из осторожностипросто не считал себя вправе. Возможно, зря».
Митос неспешным шагом направился вглубь базытуда, где находились тайные лаборатории Кроноса. Вскоре услышал Зов: значит, еще кто-то из Всадников был в убежище. Или они уже все тут собрались? Митос зашел в большую освещенную факелами комнату, служившую местом для совещаний. У Кроноса тут установлены генераторы, вполне мог бы обойтись электрическим освещением, но нет, все для антуража.
О, вот и ты, брат! это Кронос, легок на помине, вышел навстречу.
Митос кивнул и огляделся вокруг. Как он и предполагал, в убежище собралась вся их компанияза столом сидели еще Сайлас и Каспиан. Оба, как по команде, переглянулись и заухмылялись. Подозрительное единомыслие, если учесть, что эти двое терпеть друг друга не могут.
А где ты был? спросил Кронос, усаживаясь по другую сторону от названных братьев.
Да так, прогуляться вышел. Не торчать же тут целыми днями.
Митос все еще стоял в дверях комнаты. Кронос кивком головы подозвал его ближе.
Хочу сказать тебе, мой брат, что план сработал.
Вот как? Митос постарался сохранить непроницаемое выражение лица, хотя внутри у него все похолодело. Он ведь сказал Маклауду про капсулу в фонтане, и тот должен был позаботиться, чтобы бомба не взорвалась, а вирус не попал в воду. Маклауд не успел? Или
Я говорю про настоящий твой план. Это была ловушка, так ведь? Ты знал, что все получится, потому что знаешь меня. А я читаю твои мысли.
Кронос улыбнулся и посмотрел на братьев. Сайлас и Каспиан отодвинулись, позволяя Митосу разглядеть неподвижную фигуру на полу в дальнем конце комнаты.
Узнаешь? Ты рассказал своему другу про бомбу, он кинулся ее обезвреживать, а рядом поджидали мы. Все трое. Ты так и задумывал, верно? Не мог справиться сам. Придумал план, чтобы избавиться от Маклауда нашими руками. А разговоры о том, что нужно начинать с малогоодна капсула, один фонтанвсе это для отвода глаз, верно?
Ну почему же?
Митос совладал с собой и повернулся к Кроносу.
Раз вы схватили Маклауда, значит, вирус попал в воду?
Нет, тут вышла промашка, признаю. Он выпил содержимое капсулы.
Дурак! захохотал Сайлас, хлопая в ладоши, будто ребенок.
Нет, это как раз умно, сказал Митос. Если он не мог унести оттуда капсулу, это единственный способ как-то спрятать вирус.
Митос обошел стол и направился к Маклауду. Тот все еще был без сознания, на его груди, чуть выше сердца, алело пятно. Очевидно, Кронос метнул нож с большого расстояниятак же, как когда-то в Митоса. Понятно, что ничего предпринять Дункан не успел, только избавился от капсулы единственным доступным способом. Руки ему вывернули за спину и сковали цепью, ноги тоже скованы. Еще одна цепь обхватывала шею и крепилась к кольцу в стене.
И почему вы его не обезглавили? спросил Митос.