Медсестра долго рассматривала протянутую фотографию. Наконец она кивнула, встала с места и пригласила Митоса следовать за ней. Она привела его в небольшую комнату, попросила немного подождать и вышла.
Митос устроился в кресле и попытался привести в порядок растрепанные чувства. Перед Джо он напускал на себя обычный равнодушно-нейтральный вид, скрывая, насколько сам боится разочарования. Особенно странным было то, что, как бы он не рылся в собственной памяти и Хрониках, ничего похожего на этот случай не находилось, будто демоны и прочая нежить благополучно прошли мимо его пятитысячелетней жизни.
И все-таки он не мог избавиться от некоего внутреннего беспокойства, только скрывал его лучше, чем Джо.
Бессмертный встал с кресла и подошел к окну, из которого как на ладони была видна стоянка: Джо сидел все так же, подперев голову кулаком, и мыслями где-то далеко.
Когда Дункан исчез, Митос заботился о друге-Наблюдателе как мог. Смерть Ричи повергла Джо в глубокий траур, доведя до отчаяния своей нелепостью. К тому же их не отпускала тревога за Дункана: никто не знал, как тот справится и справится ли вообще.
Митос хотел просто уехать. Сбежать от фактов и воспоминаний. Его дружба с Дунканом, да и с Джо, казалось, пошла трещинами. Во-первых, из-за того, что Маклауд теперь не смог бы смотреть им в глаза, не вспоминая каждый раз о своем преступлении, а во-вторых, потому что они с Джо не знали, что делать с собственным чувством вины. Но именно из-за душевного состояния Доусона Митос был сейчас здесь, а не в Катманду.
Внезапно хорошо знакомое ощущение вырвало Митоса из размышлений и заставило непроизвольно потянуться за отворот плаща. Он остановился в последний момент, уже сжимая рукоять меча
Дверь отворилась. Открывшая ее медсестра сделала кому-то знак войти, но этот кто-то явно никуда не торопился. Прошла целая вечность, прежде чем он все-таки возник на пороге.
Митос как разинул рот, так и забыл его закрыть. Не переставая таращиться на вошедшего, он вслепую нащупал кресло и рухнул в него, мало способный что-либо соображать.
Молодой человек сел напротив и вежливо кивнул, не понимая, что этому незнакомцу нужно и почему он так внимательно на него смотрит. Но он уже привык к странным взглядам людей «снаружи».
Привет, сказал, наконец, парень. Вместо ответа Митос вопросительно покосился на медсестру.
Месье, ответила та, этот человек, Оливер Перье, и есть тот, кого вы ищите? Фотография была нечеткой, но под описание подходит точно.
Казалось, смысл вопроса не сразу дошел до Митоса. Он некоторое время, показавшееся медсестре вечностью, таращился на пациента, потом перевел взгляд на нее. Та ожидала ответа, вопросительно подняв брови.
Думаю да, это он, наконец ответил Митос и обратился к пациенту:
Я Адам Пирсон.
И что вам от меня нужно? нелюбезно спросил парень.
Видите ли дело в том, что вы получили наследство, повторил Митос легенду, которую до этого рассказывал медсестре, и
Наследство? Вы издеваетесь? Да у меня даже нет родственников! и попросил, обернувшись, сестричка, пожалуйста, дайте мне какую-нибудь таблетку, уж очень странно голова разболелась!
В дверях появился санитар, и пациент засмеялся, указывая через плечо:
Позвольте представить, мой телохранитель Рене! он подмигнул левым глазом, хихикая над своей шуткой.
Митос кивнул Рене, поглубже вдохнул и приготовился к разговору, не зная, однако, с чего начать. Он все еще не мог оторвать взгляда от человека, сидящего напротив.
Я тоже хочу вам кое-кого представить, наконец выдохнул Митос и указал в сторону окна, он ожидает в машине. Подождите пару минут, я сейчас. Бессмертный поспешно вскочил и выбежал из комнаты.
У припаркованной машины он остановился в раздумье. Как Джо все это воспримет? Не лучше ли им вернуться в Париж и прояснить ситуацию в спокойной обстановке, без спешки и нервов? Да, так было бы благоразумнее. «А к черту благоразумие!»Митос рывком распахнул дверцу.
Что там? Джо почувствовал неладное.
Идем! он бесцеремонно вытащил Наблюдателя из машины за рукав.
Митос, какого черта? запротестовал Джо, уронивший в спешке свою трость. Митос на ходу подхватил ее и подал Наблюдателю. Остановились они, только войдя в здание, и Митос тут же крепко ухватил Доусона под локоть, точно боялся, что без поддержки тот не устоит.
Слушай, продолжал возмущаться Наблюдатель, мне же не сто лет, отпусти немедленно! Какая муха тебя укусила?!
Между тем они достигли нужной комнаты. Пока Джо ругался, злясь на ненужную и нетипичную для Митоса заботу, тот остановился и еще сильнее сжал его локоть. И это было не лишним: когда до Джо дошло, он обеими руками вцепился в друга, чтобы не упасть.
Ричи, прошептал он.
Парень усмехнулся, но тут лицо его изменилось в недоверчивом изумлении.
Д Джо? с недоумением произнес он.
Митос поспешил усадить полубесчувственного Джо на софу, сам уселся рядом и пристально посмотрел на парня.
Узнали его? осторожно спросил он.
Вообще-то нет, парень смотрел на Наблюдателя, как на привидение, но мне часто снятся кошмары. В них является этот человек, и его зовут Джо. Он зажмурился, как бы пытаясь прогнать неприятные воспоминания. И еще я там вижу много других людей
Что именно происходит в этих кошмарах? спросил Митос.
Во власти сновидений
Первое, что Ричи увидел, распахнув глаза, были расплывчатые яркие пятна на белом потолке. Потом такие же нечеткие светлые стены. Он слегка потряс головой, чтобы прогнать мутную пелену, но вокруг все только сильнее закружилось. Со стоном попытался схватиться за голову и понял, что не в состоянии двигать руками. Дальнейшие тщетные попытки вырваться раскрыли правду: он был прикован наручниками к кровати. В ушах звенели голоса, странно искаженные, словно на замедленной магнитофонной записи.
Он сосредоточился на этих голосах, безрезультатно пытаясь разобрать слова, но только совсем выбился из сил и, наконец, сдался. Одно слово, точнее имя, он все-таки разобрал, но не смог вспомнить, где и когда его слышал и кому оно принадлежит: Джо.
«Джо!» Губы сумели произнести имя, но голос выдал только бессмысленный хрип. Он собрал остатки сил сквозь одолевшее его отчаяние: «ДЖО!»
Ричи повернул голову в поисках друга. И действительно, тот стоял на расстоянии вытянутой руки, как обычно опираясь на трость и горестно сжав губы.
Как жаль, произнес Джо, он так молод. Но болезнь прогрессирует, он повсюду видит демонов, которые желают в него вселиться. Он постоянно воюет с ними и становится по-настоящему опасным. Мне все тяжелее о нем заботиться.
Врач участливо слушал, бросая короткие взгляды на дергающегося в наручниках пациента, и наконец, объявил:
Ваш племянник страдает тяжелым психическим расстройством. Его болезнь неизлечима. Простите за прямоту, но в вашем возрасте и с вашей инвалидностью вы с ним не справитесь. Не упрекайте себя, в нашем санатории о нем позаботятся лучшим образом.
Врач добродушно улыбнулся и продолжил:
Попрощайтесь с племянником. Он сейчас под действием успокоительных и поэтому может не узнать вас. С этими словами врач покинул палату.
Ричи, тихо произнес Джо, взяв больного за руку.
Джо, прошептал тот, узнав его, что происходит? Где я?..
Неожиданно лицо Джо растворилось. Дружеская улыбка превратилась в холодную надменную усмешку победителя. Исчезли морщины на лбу. Заросшие бородкой щеки стали гладкими. Теплые карие глаза вдруг засияли льдисто-голубым.
Что выдохнул Ричи, недоверчиво разглядывая незнакомца, и тут узнал его. НЕЕТ!!! Что ты сделал с Джо?! закричал он нечеловеческим голосом и начал рваться в своих путах: страх и ненависть высвободили в нем скрытые силы.
Человек молча повернулся и покинул палату. Он больше не выглядел как Джо. Рослый блондин шагал по коридору психиатрической клиники.
Джеймс Хортон
Ариман.
Париж, Блюз-бар Джо
Вернувшись и едва переступив порог бара, Митос бросился к стойке, схватил бутылку коньяка и два стакана, плеснул в оба, свой выпил залпом, второй отнес Джо. Тот проигнорировал стакан и отхлебнул прямо из горлышка.