Александр ОхотинАЙБОЛИТ В ЗАКОНЕ
Глава 1АЙБОЛИТ СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ
Густой белый туман, клубившийся вокруг, неприятно холодил и заставлял вздрагивать от его липких прикосновений. Я брёл в полном одиночестве, озираясь по сторонам и недоумевая: где, чёрт возьми, пресловутый свет в конце тоннеля? И где сам тоннель, о котором твердят все, пережившие клиническую смерть? В том, что я умер, сомнений почему-то не было. Иначе с чего бы я слонялся здесь, в этом кисельном мареве, одетый в поношенную ночную рубаху наподобие той, в каких принято изображать жителей рая, ангелочков и кающихся грешников? Интересно, а я теперь кто: житель рая или всё ещё кающийся грешник? Я оглянулся в надежде увидеть за спиной белые крылышки. Ничего подобного я не обнаружил, зато нашёл на подоле рубахи бирку с надписью: «1 горбольница. Хирургическое отделение». В полном недоумении я воззрился на свои волосатые ноги, торчащие из-под подола коротковатой рубахи. Да, видок у меня ещё тот. Как бы Господь не осерчал, увидев меня в таком фривольном наряде. Турнёт сгоряча в преисподнюю, и доказывай потом, что при жизни я одевался прилично и вообще Я поймал себя на мысли, что ужасно хочу курить, и чертыхнулся: дурная привычка увязалась-таки за мной на небо. Туман несколько рассеялся, и в разрыве мелькнули очертания чьей-то фигуры, одетой, как и я, во всё белое.
Эй, браток, у тебя закурить не найдётся? радостно заголосил я.
Закурить?! почему-то возмутилась фигура до боли знакомым голосом. А может, Махницкий, тебе ещё и девочек из ближайшего массажного салона организовать?
Да нет, заскромничал я, мне бы сигаретку. Слушай, а что, здесь и личную жизнь можно наладить? Туман казался мне уже не таким противным.
Фигура громогласно расхохоталась, в её поднятой руке сверкнул золотистый луч света и больно ударил мне по глазам. Я зажмурился и на мгновение ослеп. Чьи-то пальцы тут же принялись настырно раздвигать мне веки. Похоже, меня всё-таки заочно определили в чистилище, и теперь начнутся пытки, решил я, на всякий случай зажмуриваясь покрепче.
Открой глаза, Саша, опять послышался голос. Хватит притворяться. Я же вижу, ты пришёл в себя.
Я чуть приоткрыл веки, посмотрел на своего мучителя и безнадежно вздохнул. Так и есть, чистилище. А иначе как объяснить появление здесь Женьки Пастухова, моего старого друга-приятеля, и коллеги к тому же? Хирургов с таким стажем, как у него, к раю и на пушечный выстрел не подпускают. Мысль о том, что мой стаж работы в хирургии ничуть не меньше, заставила ещё раз вздохнуть и полностью распахнуть глаза. Женька с улыбочкой склонился надо мной, держа в руке маленький фонарик.
То-то я смотрю, реакция зрачков на свет нормальная, рефлексы, вроде бы, не шалят, особых повреждений нет, а ты вторые сутки прикидываешься коматозником. И не стыдно тебе?
Могу я хоть раз в жизни отоспаться, пробормотал я.
Стыдно мне не было. Слишком велико, видимо, стало напряжение последних дней, вот и взбунтовался организм, отключившись от окружающей действительности.
Да, уж что-что, а поспать ты любишь, Женька бесцеремонно принялся сгибать и разгибать мою правую ногу, на которой белела повязка. Славненько, славненько Помнится, не так давно ты и на моём докладе заснуть умудрился. Не забыл ещё ноябрьскую конференцию?
Я вскрикнул от боли и попытался лягнуть его здоровой ногой.
Полегче, коновал, застонал я, больно же.
Это хорошо, что больно, обрадовался он. Сам знаешь, бывает гораздо хуже, когда и болеть уже нечему
Что ты этим хочешь сказать?! я испуганно принялся изучать своё тело.
Неужели этот злопамятный тип оттяпал мне что-нибудь, пользуясь моей беззащитностью? Подумаешь, заснул на его докладе. В тот день я устал после ночного дежурства и проспал выступления многих докладчиков. Нейрохирурги же не обиделись Рука наткнулась на голову, обритую наголо и украшенную повязкой. Я замер. Так, похоже, нейрохирурги тоже не забыли про меня.
Женька, я проглотил комок в горле, Женька, а с головой у меня что?
С головой? он гадко ухмыльнулся, и моё сердце понеслось куда-то вниз на скоростном лифте. Вообще, диагноз: сотрясение мозга, но лично я с таким определением не согласен. Как может быть сотрясение того, чего у тебя отродясь не было?
Позови заведующего отделением, хрипло сказал я. Лечиться у человека, испытывающего ко мне личную неприязнь, я категорически отказываюсь.
Я и есть заведующий, Женькина улыбка стала ещё шире, а оттого противнее. Вторая неделя пошла, как утвердили в должности.
А голову зачем побрил, изверг? я откинулся на подушку, поняв, что просто так мне от него не отделаться.
У тебя там осколков в коже сидело, как блох на хорошей псине. Ты хоть помнишь, что с тобой произошло?
Помню, проворчал я.
Горящий и искорёженный джип, протараненный мною на ночном гололёде, встал перед глазами, я снова услышал предсмертные хрипы-мольбы Сысоя о помощи. Что ж, упырь получил по заслугам. Раскаяния я не испытывал. Возможно, из-за этого меня и не взяли в рай, хмыкнул я. Ладно, я не в обиде за это на небожителей. Мне и здесь неплохо. Вот только бы неугомонный Женька Пастухов держался от меня подальше. Энтузиазм на его рыжей физиономии пугал меня гораздо больше, чем перспектива снова оказаться в липком холодном тумане. Даже в этой идиотской ночной рубахе.
Света, начинаем перевязку, сказал меж тем мой приятель, умильно поглядывая куда-то в сторону.
Я скосил глаза и понял, отчего Женька заговорил вдруг таким сладким голосом. Рядом стояло прелестное создание в коротеньком белом халате, открывающем для обозрения безукоризненно стройные ноги. Волнующие изгибы её фигуры и милое строгое личико с выбившимся из-под колпака золотистым локоном заставили меня беспокойно заёрзать на постели. Господи, рядом разгуливают такие красавицы, а я лежу, как полный идиот, да ещё в этой непотребной рубашонке, совершенно опошлившей мой мужественный облик. Ну погоди, Женька, припомню я тебе ещё эту рубашонку!
Здравствуйте, Света, сказал я. Уверен, что такое нежное создание, как вы, просто не может причинить боль. Так что без колебания отдаюсь в ваши руки.
Перевязку вам сделает сам Евгений Петрович, я лишь помогу ему, ответила она глубоким грудным голосом.
Очарованный им, я упустил из виду смысл произнесённого, за что и поплатился. Женька, бесцеремонно ковыряющийся пинцетом в ране, вернул меня на землю. Я хотел было взвыть благим матом, но вовремя вспомнил о присутствии Светы и одумался. Поэтому процедуру перенёс с горькой улыбкой, сжав зубы и строя в душе планы мести безжалостному приятелю.
Вот и всё. Женька внимательно посмотрел на меня. Как себя чувствуешь?
Прекрасно, процедил я, чувствуя, как на лице выступают крупные капли холодного пота.
Тогда переворачивайся на живот. Света сделает тебе уколы. Кстати, Светочка, вы поосторожней с этим товарищем. Это сейчас он слабый и беспомощный. Как только оклемается сразу начнёт приставать. Не сомневаюсь, он и сейчас уже строит планы на ваш счёт. Так что если почувствуете повышенный интерес с его стороны, сразу сообщайте мне. Я его выпишу, пока он не превратил отделение в филиал Содома и Гоморры.
Хорошо, Евгений Петрович, абсолютно серьёзно ответила милая девочка, вгоняя иглу мне в ягодицу.
Я лежал, уткнувшись лицом в подушку, униженный и оскорблённый. Потом сон окутал меня тяжёлым тёмным покрывалом, и я вновь отправился бродить среди клочьев серого холодного тумана. По-прежнему чертовски хотелось курить.
Проснувшись на следующий день, я принялся исследовать свою обитель. Тот факт, что меня поместили в отдельную палату с телевизором и холодильником, опрятную и светлую, наводил на мысль, что моя скромная персона ещё пользуется кое-каким уважением. Кряхтя и морщась, я сполз с кровати, осторожно поставил на пол больную ногу. Первый шаг дался с трудом, я охнул и тихо выругался. Дальше дело пошло лучше. Добравшись до двери, я огляделся в поисках халата, потом махнул рукой, натянул рубаху на колени и выполз в коридор. Там было пусто, и я поплёлся в туалет, гонимый никотиновым голодом. Встреченная по пути бабулька шарахнулась в сторону и перекрестилась. Я упорно двигался к цели. Густые клубы табачного дыма, витающие в узенькой комнатёнке санузла, вернули меня к жизни.