Джейн покрутила ключом в замке, презрительно улыбаясь при мысли о бедняжке Кэролайн. Там ведь еще девочка Дженни. Дженни сейчас, должно быть, около восемнадцати. Интересно, насколько викторианская девица получилась из нее у Кэролайн.
Но при мысли о Дженни она не улыбалась презрительно. Дженни было восемнадцать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯСТАРЫЙ ФЕЛСБРИДЖЕАНЕЦ
I
Снизу послышался звук открываемой двери, затем голоса на лестнице, и вдруг Дженни Уинделл с ужасом поняла, что ее вообще не должно было здесь быть!
Как она могла совершить такую глупость!
Объяснить это можно тем, что сегодня она впервые с тех пор, как покинула Обурн-Лодж, оказалась на своей любимой улице, Бромптон-роуд. Коренные обитатели северо-западной части Лондона ходили за покупками на Оксфорд-стрит. Ну, не только на Оксфорд-стрит, они могли ненадолго зайти и на Уигмор-стрит, или забрести к югу до самой Бонд-стрит, Риджент-стрит или Ганновер-сквер; но они никогда не оказывались на другой стороне Парка. В течение полугода Дженни пыталась подражать их обычаям, и все напрасно. На ней лежала печать Бромптон-роуд.
Бромптон-роуд была ей особенно дорога, потому что по этой единственной улице в Лондоне ей с ее дорогим Гусаром было позволено гулять вдвоем. На Бромптон-роуд, считала тетя Кэролайн, молодая девушка находится В Полной Безопасности. В то время как мерзкая Опасность могла подкарауливать в переулках поблизости, дожидаясь момента, чтобы кинуться на того, кто сойдет с проторенной дороги, по надежной Бромптон-роуд ходили только Надежные и Почтенные прохожие. Дженни путешествовала по ней взад и вперед, не нуждаясь ни в какой защите, хотя на опасной Бичам-плейс рядом с Дженни всегда шагала тетя Кэролайн или горничная тети Кэролайн.
В Сент-Джонс-Вуде все было иначе. Мистер Уоттерсон придерживался общепринятых взглядов на современных девушек, а факт, что Похищение Противоправно, не позволял ему и помыслить, что нечто подобное может случиться с подопечной Уоттерсона, Уоттерсона и Хинчоу. Дженни не нужен был ключ от входной двери, но (уверил он миссис Уоттерсон) она может без опаски ходить днем одна по Лондону. И может таким образом даже снять часть хозяйственных забот с плеч миссис Уоттерсон.
Итак, в восемнадцать лет Дженни была предоставлена свобода передвижения в Лондоне. Более того, у нее в сумочке был ключ от входной двери, о чем не подозревал мистер Уоттерсон. Надо признаться, это был ключ не от дома на Экейша-роуд, и потому не сильно увеличивал ее свободу; но все же, небрежно вытащенный из сумочки при виде полисменов в омнибусе ключ мог иметь только одно значение, и вид его приводил Дженни, если не кондуктора, в глубокое волнение. На самом деле это был один из входных ключей от Обурн-Лоджа, который Дженни разрешили взять как исключение. Она ходила на танцы без тети Кэролайн, но отнюдь не одна, и ее провожатые (их было несколько) доставили ее прямо к дверям Обурн-Лоджа в истинно эдуардианское время. «Мы только посмотрим, чтобы вы благополучно вошли в дом», сказал Полковник с сердечным смехом, и они все собрались (довольно комичной группой) около входной двери, а Дженни гордо полезла за ключом. Но он скользнул за подкладку ее сумочки и был обнаружен лишь восемь месяцев спустя, чем в свое время испортил весь эффект. Зато Дженни осталась обладательницей ключа, который теперь должен был бы находиться у Парракотов.
Ключ был при ней, в сумочке, и у нее было десять фунтов ее карманных денег за три месяца, к тому же был прекрасный теплый июньский день, и Бромптон-роуд манила ее к себе, как никогда.
Она ходила по улице. Она тратила деньги. Ходила взад и вперед и кругомо милая Бромптон-роуд, как она была рада оказаться здесь снова! И ее дорогой Гусар был с ней, как обычно, и она рассказала ему все про Майкла Аллоуэя, барристера по профессии, который обнаружил тело хорошо одетой женщины в собственной гостиной, и они думали, как это, должно быть, потрясающе, и не очень следили, куда направляются и, прежде чем поняли, где находятся, подошли к узкому проходу между домами и, болтая, по обыкновению, свернули в него. В руке у нее оказался ключ от входной двери, и он так легко повернулся в замке, и вот она уже в хорошо знакомом доме и задумчиво поднимается по лестнице, как сотню, как тысячу раз поднималась прежде «Тетя Кэролайн! Я вернулась!»
II
Шаги и голоса приближались. Теперь они слышались прямо за дверью. Оставалось только одно: спрятаться!
В мгновение ока Дженни оказалась на широком подоконнике трехстворчатого окна, выходившего на лужайку. Она съежилась за шторами. Девочкой она пряталась туда от тети Кэролайн или тети Джейн, а потом высовывала головку и вскрикивала: «У-у-у!»шутка, которую взрослые почему-то были не в состоянии оценить. Но сейчас она пряталась не ради шутки, а от отчаяния. Нельзя допустить, чтобы совсем чужие люди знали, как по-дурацки ты иногда поступаешь.
Боже мой! воскликнул мистер Джордж Парракот.
Дженни это не удивило и не возмутило. Из сотни детективных рассказов она знала, что именно так мужчины реагируют на тело незнакомой женщины в гостиной.
Что случилось? послышался голос из спальни тети Кэролайн.
Быстрее! крикнул мистер Парракот. А затем властным голосом:Нет Не надо. Оставайся на месте. Мистер Парракот вспомнил, что он Мужчина и Старый Фелсбриджеанец. Женщин следует ограждать от подобных зрелищ.
Но было уже поздно. Миссис Парракот стояла в дверях.
Джордж! воскликнула она.
В ее голосе послышалось что-то такое, из чего стало ясно, что с этих пор и дальше, что бы ни случилось, к этому телу имеет отношение он, а не она. Мистер Парракот, носивший Клубный галстук, услышал этот оттенок и принял всю ответственность на себя.
Ничего страшного, дорогая. Иди к себе. Предоставь все это мне.
Она мертвая?
Да.
Кто это?
Представления не имею. Я говорю, дорогая, тебе лучше
Миссис Парракот подошла поближе и сказала:
Да ведь это Джейн Латур!
Боже милостивый, неужели та самая Джейн Латур?
Да, я уверена. Она посмотрела на мужа. Джордж!
В этом восклицании не содержалось ни обвинения, ни даже вопроса, и в нем было сказано о Джейн Латур все, о чем не говорится в некрологах.
Я ни разу в жизни словом с ней не обменялся, негодующе сказал Джордж. Я никогда Ну, мы видели ее на сцене раз или два. Только и всего. Каким же образом она очутилась здесь?
Бедняжка, произнесла Лора Парракот, вдруг ощутив безмерную зависть к той, что прожила такую потрясающую жизнь, и в то же время безмерную жалость к той, что больше не сможет так жить. Что, она покончила с собой?
Джордж озадаченно огляделся.
Но как?
Веронал или что-нибудь в этом роде Ой! Она подошла еще ближе.
Она не могла удариться головой, потому что здесь ничего
Джордж!
Ничего страшного, дорогая. Иди к себе, а я позвоню в полицию.
Но, Джордж, разве ты не понимаешь, что ее убили?
Да-да, ничего страшного, дорогая. Я присмотрю за всем.
А вдруг он еще в доме!
Чепуха, дорогая, теперь он уже наверняка далеко отсюда.
Но он должен был знать, что дом пуст, иначе бы не пришел сюда с ней. А если бы мы не зашли по дороге в магазин Ой, лучше бы мы сразу вернулись, а не Но я хотела купить несколько вещиц подешевле, а тебе понадобился бриллиантин, а скажи, ты не думаешь, что он все еще в доме и ищет ну, то, за чем они приходят.
Ну-ну, дорогая, быстро сказал мистер Парракот, этого не может быть.
У него возникло тревожное предчувствие, что Лора может впасть в истерику, а в таких случаях лучше всего сильно стукнуть по щеке ладонью, а подобное действие настолько противоречило духу Фелсбриджеанства, что он вряд ли сумел бы себя к нему принудить. Он нервно подергал галстук и сказал:
Если ты уйдешь в свою комнату и запрешь дверь, а я все время буду тут, все непременно обойдется, правда?
Хорошо, Джордж, храбро сказала дорогая.
Она вышла. Дженни осталась наедине с мистером Парракотом. Какое-то время в комнате стояла тишина. Затем раздался голос.
Алло! Соедините меня, пожалуйста, с ближайшим полицейским участком Обурн-Лодж. Бромптон-роуд Благодарю вас Алло! Я говорю из Обурн-Лоджа, неподалеку от Бромптон-роуд. Э здесь здесь у нас тело Тело Да Хорошо одетая женщина Не знаю Не знаю Джордж Парракот Да. Но мы уходили, дом оставался пустым Совершенно уверен Хорошо Хорошо До свидания.