Тогда, боюсь, я не смогу, неохотно отказалась Дженни.
Так и думал, что вы не сможете.
А натурщица смогла бы вам позировать?
Наверное. Если бы я хорошо ее попросил.
Забавно, задумчиво пробормотала Дженни. А затем объяснила:То, что к этому привыкают.
Верно. И натурщица, и художник.
Как забавно.
Но если посмотреть с другой точки зрения, забавна именно одежда.
Да, это зависит от того, как смотреть.
Именно это, сказал Художник, я и имел в виду.
Дженни немного помолчала, затем спросила:
Я бы, наверное, смогла, правда?
Нет, ответил Художник, наверное, нет.
Тем не менее под открытым небом все кажется другим. Я хочу сказать, если я спрошу: «Вы женитесь на мне?», а вы ответите «Думаю, что нет», это вполне нормальный вопрос, и вполне правильно ответить «нет», раз вы не собираетесь этого делать.
Именно так.
Мне очень жаль. Вы не против, если я посижу и понаблюдаю за вами?
Нисколько. Вы разбираетесь в живописи?
Боюсь, что нет.
Это хорошо.
Он продолжал писать, а Дженни наблюдала за ним.
Существует много такого, о чем ничего не знаешь.
Практически обо всем.
Вы живете поблизости?
Он показал кистью куда-то за плечо.
Я живу там, на ферме. В одной-двух милях отсюда.
Ой! Удивительно!
Почему?
Я спала в их стоге прошлую ночь. Как вы думаете, они не рассердятся?
Уверен, они были бы в восторге, если бы узнали об этом.
Надеюсь, они не будут сердиться.
Художник, уныло переводя взгляд с холста на речку и обратно, спросил:
Именно так вы и живете?
Что вы имеете в виду?
В стогах сена.
О нет, я путешествую, гордо ответила Дженни.
Как это делается? Мне всегда хотелось узнать.
Ну, ты идешь с рюкзаком
То есть то, что мы называем «ходить пешком»?
Ну да. И спишь в стоге сена и все
То есть, то, что мы называем «спать под открытым небом»?
Да. Ну, вот и все, я думаю.
Понятно. Я рад, что наконец понял, в чем дело. И вы путешествуете совсем одна?
Да, ответила Дженни, и это довольно забавно.
Скорее всего. А как вы обращаетесь к себе, когда разговариваете сама с собой?
То есть, как меня зовут?
Именно так.
Дженни едва удержалась, чтобы не сказать «Дженни Уинделл».
Глория Харрис, произнесла она.
Вы не можете всерьез хотеть, чтобы вас называли мисс Харрис, сказал Художник, немного подумав.
Да! горячо согласилась Дженни.
И я так думаю. Что же касается имени «Глория», против него я не возражаю.
Удивительно, сказала Дженни, я всегда думала, что это красивое имя, а сейчас оно кажется мне довольно глупым.
А как вас называли в школе?
Я не посещала школу.
Жалость. Это могло бы дать нам более широкий выбор.
Неожиданно Дженни вспомнила, что у нее с собой два платка с вышитой на них буквой «Н». Вдруг она уронит платок!
Глория Харрис не полное мое имя, сказала она.
Я так и предполагал.
Меня зовут Глория Наоми Харрис. На самом деле я Наоми. Я хочу сказать, для друзей.
Это гораздо лучше. А теперь, сказал Художник, хотя вы не проявляете никакого интереса к этой теме, я назову вам свое имя.
Ой, я хочу узнать. Правда, хочу, честно созналась Дженни. Назовите, пожалуйста.
Дерек Фентон.
Ой!
Именно.
Вы имеете отношение к Арчибальду Фентону?
Нет. Он имеет отношение ко мне.
Я имею в виду
Так случилось, что мы братья. Я, объяснил Художник, благовоспитанный брат.
Удивительно.
Ничуть, если вы видели Арчибальда, сказал Художник.
Я имею в виду, удивительно, потому что Тут Дженни замолчала. Она не была уверена, может ли Глория Наоми Харрис быть знакома с Нэнси Фейрбродер. Безопаснее, если они не будут знакомы. Я имею в виду, ну, потому что все знают Арчибальда Фентона. «Стадо овец» и все прочее.
Вы читали «Стадо овец»?
О да!
Вы должны рассказать мне об этой книге.
А вы ее не читали? удивилась Дженни.
Нет.
Но разве вы не должны были прочесть?
Ну, он же не видел этой картины, заметил Дерек.
Забавно, сказала Дженни, вчера в омнибусе две девушки говорили на эту тему.
О картине? удивился Дерек.
Нет-нет, я имею в виду книгу.
Об этой картине, сказал Дерек с нажимом, будут говорить в такси.
Забавно, подумала Дженни, ведь они еще толком не видели друг друга. Она проходила позади него; она уселась позади него, и он ни разу не обернулся к ней. Сейчас она разглядывала со спины его загорелую шею, а он переводил взгляд с картины на реку, с реки на картину, на палитру, на картину, снова на реку; бросая реплики, так сказать, через плечо. Иногда она видела линию его подбородка, смуглого и мощного. Волосы сзади коротко подстриженыне как обычно у художников, но, возможно, он не такой уж хороший художник, и это на самом деле оказалось потрясающе. Удивительно, прожить столько летвосемнадцатьи никогда прежде не видеть, как выглядит сзади мужская стрижка.
Вы ведь намного моложе брата, правда?
Да.
И вы никогда не читали его книг?
Нет.
Почему?
Вдруг бы они мне понравились.
Но но ведь это основание, чтобы прочитать их, правда?
Ну, дело в том, что я не люблю Арчибальда.
О! Она немного подумала и спросила:Почему? Казалось удивительным, что брата можно не любить.
В мире много людей, нельзя же любить их всех. Поэтому я не люблю Арчибальда.
Дженни попробовала вспомнить еще каких-нибудь братьев, которые бы не любили друг друга. Ей пришли в голову только Иаков и Исав.
Он украл у вас наследство? спросила она.
Да, в некотором роде.
Каким образом? Или вы не любите говорить об этом?
Я обожаю говорить об этом.
Ну, и как же?
Видите ли, я унаследовал фамилию Фентон, а он пришел и испортил ее.
Испортил? возмущенно переспросила Дженни. Он прославил ее.
Именно об этом я и говорю. Он испортил ее для меня. Как только я называю себя, все говорят ну, то же, что сказала Глория Наоми Харрис.
Что же я сказала? задала себе вопрос Дженни, наморщив лоб. Да, вспомнила. Но ведь вы должны испытывать гордость.
Я испытываю. Гордость барахтаться в волнах от парохода славы Арчибальда, если вы улавливаете смысл метафоры. Я представляю себе день, продолжал он мечтательно, когда самодовольный, самонадеянный Арчибальд в сопровождении дворецкого с зычным голосом появится в полной народа гостиной, и, услышав его имя, все гости бросятся к нему с вопросами: «Скажите, скажите же, имеете ли вы какое-то отношение к Дереку Фентону?» Вот почему, сказал мистер Дерек Фентон, указывая на холст круговым движением руки с зажатой в ней кистью, я делаю это. В частной жизни я занимаюсь виноторговлей.
II
Услышав, что он виноторговец, Дженни поначалу пришла в замешательство. Молодая девушка, чей опыт с алкоголем сводился к одному коктейлю, не обладала той чувствительностью, которая позволила бы ей оценить пропасть между продажей бургундского и продажей овсяного печенья. Но повторное изучение его спины и затылка убедило ее в том, что такой человек, как он, не может продавать бутылки, скорее всего он владелец chateau во Франции, вокруг которого растут виноградные лозы, нечто вроде джентльмена-садовника, а это просто потрясающе. Но она решила не обсуждать с ним вопросы виноторговли на случай, если это не так.
Простите, что я спрашиваю, вдруг сказал Садовник после нескольких трепетных минут наедине с Искусством, но в перерывах между вашим пребыванием или, точнее, не-пребыванием в роли речной нимфы, вы где-нибудь живете?
В Сент-Джонс-Вуде, ответила Дженни, не подумав.
А, понятно, лесная нимфа. Тогда я задам еще вопрос: бывает ли у дриад Сент-Джонс-Вуда когда-нибудь завтрак?
Да, разумеется, улыбнулась Дженни.
Расскажите мне, попросил Дерек, об этом все.