Такую девушку как не ревновать!
Это вы верно заметили, сказал водитель, искоса взглянув на меня.
Тут я опомнился и повернул назад, нужно было запомнить, кто поехал на кладбище в катафалке и обратить внимание, куда денется полицейский. Сыщик встретился мне в самом конце подъездной аллеи к траурному залу. Увидеть, куда он двинется отсюда, не удалось. Зато я успел заметить, что все тётки-родственницы устроились в катафалке, значит, мы с Изольдой пока едем вдвоём и сможем обменяться результатами наблюдений. Но было их негусто, надо признать. Мне так вообще только рыдающий бывший муж странным и показался.
Пока я ждал свою начальственную родительницу, записал для верности реплику водителя, потом мою и кусочек диалога мамаши и полицейского сыщика. Точность в расследовании необходима всегда.
На кладбище мы тащились в хвосте за катафалком и двумя машинами«мерседесом» и «ниссаном», скорость езды была смешная. Как раз такая и требовалась нам для разговора. Я сообщил:
Водитель буркнул себе под нос, что из ревности угробили. Это про Нину. Как раз, когда мент очень удачно отправился вокруг гроба со своими цветочками. Я заметил, что красавиц всегда ревнуют. Он согласился со мнойуспел перед тем, как вернулся полицейский. Больше никто ничего не сказал, все неразговорчивые какие-то попались.
Ничего, за поминальным столом по рюмке выпьютразговорятся, успокоила мамаша.
***
После похорон всё поехали в столовую на Солнечнойпомянуть, как требовал обычай. Нас с водителем служебного авто тоже позвали. По дороге мы познакомились, уже пора былосидеть нам всё равно рядом и с краю, как положено обслуге.
Здесь обнаружились сотрудники Семёна, представленные невнятным тощим Пашей и девицей со скорбным лицомоба они выполняли функцию общественного контроля за общепитовским персоналом. Парень поминутно заглядывал в свой блокнот, потом что-то спрашивал у официантки и снова сверялся со своими записями. Девушка поправляла салфетки, приборы и пару раз попросила заменить рюмки.
Принимать пищу в компании посторонних людей я не люблю, тем более под ритуальные разговоры и традиционные присловья. Водку пить мне было нельзя. Кроме водки предлагался ещё и коньяк, но и он не годился тому, кто за рулём. Есть очень хотелось, а речей от нас с водителем Владом никто не ждал. Мы пристроились с самого края, возле выхода. Нас на отшибе особо не заметно, а видно и слышно всех остальных было хорошо.
Все выпили по рюмке и начали говорить хвалебные речи о покойнице. Я крутил головой, всех разглядывал, старался не пропустить разговоров, но ничего интересного никто не произнёс. Владислав тоже ёрзал на своей табуретке и пялился на фотографию в траурной рамке, стоявшую рядом с цветочной вазой. Большие тёмные глаза Нины под густой чёлкой казались грустными, но губы улыбались. В тот единственный раз, когда я видел её, она показалась мне немного заносчивой. Теперь мы старательно разглядывали фотографию вдвоём с Владом, и я сказал:
Хороший портрет, но в жизни она показалась мне даже красивее. Правда, я видел её лишь однажды. Когда пришёл в выставочный зал поглазеть на фигуры знаменитостей.
За столом напротив нас Вера Ивановна произносила речь, начало которой я пропустил:
и нам будет очень недоставать Ниночки. К тому же в разгар сезона экскурсовода при нашей специфике найти непросто И кстати, Семён Петрович, отчего вы на карминной «ауди» Ниночки не поехали?
У меня доверенности нет, неохотно сообщил Степанов.
Волкова кивнула понимающе, смахнула слезу и села. Изольда сидела между Семёном Петровичем и одной из тётушек и внимательно слушала речь своей бывшей клиентки. Крепких напитков она не пила, пирожков не еланичто не мешало ей наблюдать, но ничего не происходило. Госпоже детективу, похоже, надоело бездействие: она поднялась, положила руку на плечо Степанова, что-то сказала и вышла из-за стола. Коллектив «Селфи» принял это за сигнал к окончанию мероприятия, все дружно стали прощаться.
Мы вас в горе не оставим, Семён Петрович, услышал я с удивлением голос Изольды. Звоните, если что
На девятый день ведь зайдёте? утвердительно спросила тётушка в чёрном. Если забудете, я вам позвоню. Телефон у Семёна ведь есть, конечно.
Какие девять дней, Татьяна Авдеевна? удивился Степанов. Она неверующая была.
Может, она просто с тобой не делилась сокровенным. Обычай нарушать грех!
***
Дома Изольда сварила кофе, которого нам обоим целый день не хватало, достала шоколад, ликёр «Старый Таллинн».
Тебе в кофе налить?
Лучше в рюмку, я уже понял, что меня оставляют охранять начальницу после тяжёлого «рабочего» дня. Впрочем, день действительно был утомительным и тягостным.
Я отдохну капельку и расскажу тебе, что нам нужно делать дальше. Завтра я могу что-нибудь забыть.
Для расслабления Изольда выпила кофе с ликёром и ещё рюмку ликёра отдельно, потом нарезала сыр. Для раннего вечера это было совсем неплохо. Покончив с порцией сыра, я спросил:
Что это ты ввязалась в поминки на девять дней? Там не родне совершенно нечего делать.