Надо же, какой ты обидчивый, парень. Уж и пошутить нельзя.
Я нажимаю ему ножом на горло так, что выступают крошечные капельки крови.
Думаю, что смогу вырезать его и так.
Несбит, меня зовут Несбит. А тебя Натан, верно?
Я не знаю, стоит ли подтверждать эту информацию, но потом, решив, что положительный ответ ничего не изменит, говорю:
И что ты здесь делаешь, Несбит?
Прибыл по приказанию босса.
Зачем?
Чтобы выполнить одно поручение.
И это поручение?
Личного характера.
Поручение личного характера, которое ты не выполнишь, потому что сейчас окажешься без языка и с кишками наизнанку
Одним рывком он переворачивается на бок, стряхивает мою руку и хватает меня. Он крупнее, тяжелее и сильнее, чем я, но я все равно вырываюсь, откатываюсь от него и вскакиваю на ноги. Он тоже уже стоит: он проворнее, чем кажется.
Он говорит:
А ты шустрый.
А ты был бы еще шустрее, если бы меньше ел.
Он делает гримасу.
Для моего возраста и это неплохо. Он хлопает себя по животу. Да и ты не промах, для мертвого-то парня.
Я выпрямляю спину и прикидываюсь, будто расслабился.
Кто тебе сказал, что я мертвый?
Он ухмыляется.
Никто не говорил. Я сам видел.
Ты? Видел меня мертвым? Во сне, что ли?
Во сне! Как бы не так! А ты что, правда меня не помнишь? Хотя чувствовал ты себя тогда, конечно, неважно. Но ты меня видел, только называл почему-то Розой
Что? Ты видел меня, когда я был ранен? Ты тоже был в этом лесу?
Да, да, да. Шел за тобой от самой станции. Повезло мне в тот день. Я ехал Неважно куда. Он ухмыляется и подмигивает. Вдруг вижу тебя, а за тобой Охотницу. Она тебя еще не заметила, но за этим дело не стало бы, если бы не я, я отвлек ее и дал тебе уйти. К тому же ты оставлял след шириной в милю. По нему тебя нашел бы и младенец. Мне пришлось немало потрудиться, прибираясь после тебя. Но Охотницу мы все же потеряли, а потом я пошел за тобой в лес.
Я долго шел прямо за тобой, но потом лег ненадолго соснуть, проснулся, а ты уже улизнул. Еле нашел тебя в деревне, в магазинчике. Ты пытался прочесть газету, чтобы узнать, какой сегодня день. На тебя было жалко смотреть. До твоего дня рождения оставалось всего два дня. Ты что, и этого не помнишь?
Я трясу головой.
Ну, я опять отвел тебя в лес, а сам все посматривал, следят за тобой или нет, что после магазина должно было случиться. Честно говоря, парень, не думал, что ты выкарабкаешься, в тебе ведь охотничья пуля засела, так?
Я киваю.
Да, так вот, пришлось мне снова подчистить твой след, а когда вернулся, гляжу: ты вроде как прооперировал себя всюду кровища и желтая такая дрянь а сам ты лежишь, как мертвый. Ты был весь серый, серый и холодный, парень, веки приоткрыты, зенки закатились, только белки торчат, короче, мертвый.
Нож у тебя? Тот, которым я себя резал?
Он смотрит в сторону, потом вверх, как будто раздумывает.
Нет.
Но ты же его у меня взял.
Не у тебя, он лежал рядом с телом, которое я посчитал мертвым, потому что у него был совсем неживой вид и полуоткрытые, закатившиеся глаза.
Мне нужен тот нож.
Конечно, нужен. Только, вот беда, у меня его больше нет. Извини, парень.
Он у твоего босса?
Он пожимает плечами и кивает.
Роза погибла из-за этого ножа, и Габриэль, может быть, тоже, а он тут ухмыляется и пожимает плечами. Я пинаю его ногой в грудь. Он силен, но я застал его врасплох, вложив в удар весь свой вес, и мой нож снова оказывается у его горла. Тонкая струйка крови опять стекает по его шее.
Нож у босса?
Да.
Кто твой босс?
Убери нож, тогда скажу.
Но я давлю еще сильнее.
Говори так. Кровь течет уже по-настоящему. Он заживляется, но не быстро.
Умеешь ты убеждать, парень. Моего босса зовут Виктория Ван Даль.
Мне кажется, что он и так назвал бы мне ее имя, просто чтобы произвести на меня впечатление.
Виктория Ван Даль? Никогда о такой не слышал. Наверное, она Черная Ведьма, раз ее друг помогал мне уйти от Охотницы. Я отнимаю нож от горла Несбита, аккуратно вытираю лезвие об его куртку. И говорю: Я слышал это имя. Белая Ведьма, так?
Белая? Ван? Парень, да брось. Честью клянусь, ты не на ту подумал. Она Черная Ведьма. Чернее не бывает. Большая поклонница твоего отца. И сама идеал многих Черных Ведьм и Колдунов.
Тогда вернемся к первому вопросу. Зачем она тебя послала?
Он колеблется.
Я все еще могу вырезать тебе язык.
По-моему, ты не из тех парней, которые любят вырезать чужие языки.
Верно, зато я из тех, кто открыт всему новому и не прочь попробовать, тем более что речь идет всего-навсего о языке какого-то Несбита.
И хотя я только шучу, лицо Несбита на глазах теряет всякую веселость.
Я пришел кое-что забрать. Кое-какие письма.
Я встаю, и он тоже пытается встать, но я ногой возвращаю его на место.
Он говорит:
Они, наверное, у тебя. И он широко разводит руки и добавляет: Вот и хорошо. Вот и славно. А теперь просто отдай их мне, а я передам их Ван.
Даже если бы они у меня были, зачем мне их тебе отдавать?
Ван будет в ярости, парень, если я не принесу их. И влетит мне, а не тебе. А это наверняка будет тебе неприятно, хотя ты и делаешь вид, будто тебе все равно. Он поудобнее устраивается на земле и смотрит на меня снизу вверх. Ведь влетит не только мне, но и твоему другу тоже.
Какому другу? Я снова пинаю его ногой, на этот раз покрепче.
Ну, то есть я так думаю, что он твой друг, говорит Несбит. Симпатичный такой парнишка с длинными волосами. Француз. Имя какое-то девчачье.
Я смотрю на него и ничего не вижу. От страха и восторга меня начинает тошнить, но я не показываю виду.
Габриэль, говори он, особенно напирая на «эль».
Он жив?
Несбит ухмыляется и кивает:
Может, дашь мне встать, чтобы удобнее было рассказывать?
И я понимаю, что все, что происходило между нами до сих пор, было для Несбита всего лишь забавой. Вроде спорта.
Киеран и партнер
Мы сидим у огня, Несбит заваривает свежий кофе и достает еду: хлеб, сыр, томаты, чипсы, яблоки и шоколад. Я гляжу на все это и облизываюсь. Я мог бы смести все это в считаные минуты, но я еще не настолько доверяю ему, и потому ничего не трогаю.
Вид у тебя изголодавшийся, парень. Заправляйся.
Я молчу и не двигаюсь.
Он берет багет, отрывает от него хвостик, смачно впивается в него зубами, жует и потягивает мне остальное со словами:
Не особо свежий, конечно, но лучше раздобыть не удалось.
Я стараюсь есть как можно медленнее. Несбит потягивает свой кофе и наблюдает за мной.
Я спрашиваю:
Чего ты так на меня вылупился?
Так ты же знаменитость, парень. Еще бы: сын самого Маркуса; наполовину Белый, наполовину Черный, уникум, в своем роде а еще, честно говоря, у тебя глаза странные.
Я матерю его сначала за упоминание о Маркусе, затем о половинном коде и, наконец, о глазах.
Эй, не надо злиться! Ты спросил, я ответил. Но, черт меня побери, парень, глаза у тебя и правда жуткие, особенно когда ты так делаешь.
Как? Ничего такого я не делаю, просто смотрю на него, и все. И я снова окатываю его крепким матом.
Просто поверить не могу, чтобы тебе такого раньше не говорили.
Я вспоминаю, что мои глаза нравились Анне-Лизе, она говорила, что они ее завораживают, но вряд ли я смотрю на Несбита так же, как смотрел на нее.
При свете костра я вижу, что у него глаза тоже необычные: аквамариново-синие, с подвижными зелеными прожилками, точно течения под поверхностью моря. Такие глаза у Эллен. Она полукровка, наполовину фейн, наполовину ведьма, и, наверное, Несбит тоже.
Я спрашиваю его:
Ты и сам наполовину кто-то. Полукровка?
Горжусь половиной Черной крови.
А второй половиной не гордишься?
Он пожимает плечами:
Какой я есть, такой есть.
Своей работой на Викторию Ван Даль ты тоже гордишься?
Когда я называю Ван своим боссом, то это вроде шутки. Мы, скорее, партнеры.
Да? И какая она?
Особенная: талантливая и прекрасная. Прекрасные глаза, прекрасные волосы, прекрасная кожа. И вообще она вся прекрасна, с головы до ног. То есть я, конечно, всю ее не видел, ну, ты понимаешь. У нас с ней чисто деловые отношения. И она никогда не носит ничего открытого. Как будто из другого времени вышла. Ну, знаешь, когда люди еще не стеснялись красивой одежды и гордились своим внешним видом.