Да, но если бы я пнул того мужика в фуражке, тут бы началась свалка, и, по идее, я бы попал в какие-нибудь отчеты.
Какой из тебя физик Саша, если ты можешь ляпнуть такое?
Да-да, я знаю, к чему ты клонишь. Если бы я перенесся в прошлое и поменял ход истории, я просто создал бы другое будущее, отличное от того, из которого перенесся. И в моем будущем ничего бы не поменялось.
Да, правильно. А что из этого следует? Куда ты вообще перенесся, если в реальном прошлом ты не только никого не пинал, тебя вообще там не было?
Хм вопрос, конечно, интересный, куда я перенесся
В момент переноса, ты уже создал бы отдельную ветвь реальности. Там бы уже все стало развиваться как-то по-другому. Исторический момент создан личностями сущностей, в нем задействованных, они его творят и строят. Если наших «Я» не было там, мы никак не можем перенестись именно в тот момент, так, чтобы быть его участниками и влиять на события. Потому что, это сразу уже будет не тот самый момент.
Понятно. И изменить нельзя, раз нельзя повлиять?
Участники момента могут, как бы возвратится к нему в своих мыслях и поменять, но даже в этом случае, они создадут просто новую вариацию, с новым, возможно лучшим будущим. А старый вариант перейдет в статус невероятного, и может быть, даже забудется, и как будто перестанет существовать. Но при этом, он никуда не денется, он был, есть и будет, оставшись в своем измерении.
Я знал, способ есть.
Ну, как ты думаешь, каковы шансы, что все, кто есть в этой платке, согласились бы переиграть решение и договорится, что ничего не было?
По крайней мере, один хочет, вставил Саша.
Каковы шансы, что все люди на Земле могли бы договориться, что прошлого, которое многие помнят, и которое записано в книгах, никогда не существовало? Если бы смогли, наши книги бы изменились. Эта война оказалась бы забыта, или она всплывала бы в культуре как гротескная выдумка, сны, фантазия.
Какая-то фантастика, обронил Саша.
На самом деле подобные вещи происходят постоянно с небольшими конгломератами сознаний и целыми цивилизациями.
Не может быть!
А ты так уверен, что с твоим миром ничего подобного не происходило, и он всегда был таким, каким ты его помнишь и каким его помнит история? Подумай, сколько у нас мифов, легенд, а в придуманных сюжетах книг и фильмов курсируют какие-то одинаковые истории вероятного прошлого и вероятного будущего. Может, что-то из этого было однажды со всеми нами, но мы сумели изменить реальность, и оно стало просто ненастоящим сном?
У меня от тебя мурашки Сана.
Я стараюсь, улыбнулась девушка. Но возвращаясь к нашим баранам Сана выразительно указала рукой на нацистов в палатке. Одному человеку не изменить весь мир, даже если он примет другое решение. Но новая реальность, возможно, будет оказывать влияние на всех нас. Однако я не вижу практических способов достаточно полной трансляции в умы людей. Что сделать, чтобы все они узнали об этом другом прошлом и поверили в его реальность?
Саша не знал, что ответить, но ему казалось, ответ где-то теплится в его голове. Что разгадка уже есть.
Вместо этого он спросил:
А как ты делала так, что тот охранник на улице в Берлине меня видел?
Это сложный фокус. Своеобразное наложение на отражение исторической реальности вариативной реальности. Я не стану объяснять, это будет долго, нудно и слишком не понятно для такого, как ты. Это как бы такая симуляция, на основе реального прошлого. Мы можем взаимодействовать с этим окружением, и оно будет довольно реалистично реагировать на нас. Можем угнать у этих суровых парней джип, а они будут гоняться за нами по лесу и стрелять. Хочешь попробовать? Я чую, в какой-то вариации мы так сделали Не представляю, где это мы так ушиблись головой?
Давай, как-нибудь в другой раз. Я вижу, сюда прутся Гитлер со Шрёдером.
Оба в длинных пальто и фуражках, они зашли в палатку вместе с каким-то сопровождающими, все внутри вытянулись по струнке и протянули руку в фашистском приветствии.
Сана, стоящая сбоку от входа, подмигнула Саше и подставила ногу, когда Гитлер проходил мимо нее. Фюрер споткнулся, его подхватил под руку Рейнхард, буркнув:
Осторожнее, мой фюрер, а то расквасите нос прямо перед славным генералитетом восточного фронта.
Это, наверное, порог, рассеяно отозвался фюрер. Давайте приступим к делу, где у нас карта?
Вот здесь, господин Гитлер!
Минут десять немецкие генералы обсуждали расположение войск и маневры, склонившись над столом. Рейнхард Шрёдер раздраженно выпрямился:
Послушайте, господин Гитлер, мне надоела эта идиотская средневековая осада, которую вы затеяли с Санкт-Петербургом. Огромные группировки войск заняты в окружении, это длится уже который месяц и никакого результата, там просто мрут люди. На что вы рассчитывали? Я вам говорил, что русские не сдаются.
Мой дорогой Рейнхард, мне и не надо, чтобы они сдавались. Мне нужен город, но не его жители. Я рассчитываю, что от голода вымрет по крайней мере половина. Защищающие его силы тоже ослабнут, и останется только войти и прибраться.
Что вы подразумеваете под «прибраться»? воскликнул холеный белобрысый тип.
Господин Манштейн, это означает расстрелять тех, кто выжил. Стариков, детей, не важно, всех.
Расстрелять? Мирных жителей? И кто будет этим заниматься? Точно не я и не мои офицеры.
Рейнхард остановил его жестом:
Тихо, Эрих. Мой фюрер, они не вымрут в один момент, это крупный город, там много продовольственных складов, а полностью замкнуть кольцо у нас все равно не вышло. Так что к чему это все? Там голод, у них нечем отапливаться, они, черт, уже жрут там друг друга, вы понимаете? Так просто нельзя!
И прекрасно, Рейнхард, прекрасно. Противник сам себя истребляет.
Прекрасно? Мне нет дела, что вы устраиваете в Европе, хотя информация приходит все более тревожащая, но здесь я веду войну. Я не привык к подобному! Я воюю с регулярными частями армий и техникой, а ни как не с мирным населением! Конечно, мы не можем просто оставить город в тылу, и там блокированы значительные силы противника, но все это затянулось. Обрекать три миллиона на медленную смерть от голода и холодаэто как-то бессмысленно. Зачем? Не лучше ли покончить с ними быстро и разом?
Каким образом?
Настало время того вундерваффе, о котором вы все время трезвоните, мой фюрер.
По палатке прокатился взволнованный шепоток.
Послушайте, господин Шрёдер, сейчас только начало войны, а вы рветесь применить наше секретное оружие?
Начало? Очнитесь, мой фюрер, этот год станет последним и для войны и для нас. Блицкриг не удался, наша военная машина захлебнулась в этих болотах, боевой дух на нуле, ударили дикие морозы, армия замерзает, у солдат недостаточно теплая экипировка. Все повторяется Все опять повторяется
Снова он заладил эту песню, закатил глаза Гитлер.
О чем речь? выгнул бровь офицер с усиками из сопровождающих.
Фюрер устало пояснил:
Господин генерал видел какой-то сон, где Наполеон напал на Россию и потерпел страшное поражение, армия замерзла, и ему кажется, что он здесь повторяет его судьбу. Мне надоели ваши причитания, Рейнхард. Сейчас не девятнадцатый век, у нас есть современная техника и печки.
Да, печки нам помогут прорвать кордоны перед Москвой, которые роют даже русские бабы. Этих людей не сломить, потому что все они, на юге, в Сибири и северерусские, они не делят себя на национальности, и все они против нас, потому что мы пришли в их земли разорять и захватывать. В этом наша главная ошибка.
Это не люди, это славянские собаки и всякий прочий сброд! Они ничем не лучше евреев, и они не нужны германской нации! пылко выступил какой-то тип из окружения Гитлера. Мы уничтожим их всех, освободим эти земли и заселим славными немцами!
Фельдмаршал вперил в него мрачный взгляд и тот побледнел.
А это у нас тут что? воскликнул Шрёдер с нарочитой веселостью. Узнаю выкормыша наших прекрасных частей СС! Где ты найдешь столько славных немцев, чтобы заселить все эти просторы? Чертов идиот! Мой фюрер, по-моему, я предупреждал вас, чтобы вы не таскали в мой штаб этих парней в черном, у меня на них аллергия.