Мы нападем в начале лета и уже до осени возьмем Москву и все крупные города. Нет, не перебивайте меня! Нам нет необходимости растягивать силы по всей территории, мы оккупируем наиболее населенную западную Россию, остальные земли возьмем под контроль позже. Они ничем не будут нам угрожать, там только лес и медведи.
Вы не понимаете, это будет катастрофа! Даже если мы возьмем Москву и Санкт-Петербург, основные силы могут отступить вглубь страны, и они могут отступать бесконечно, а мы будем вынуждены растягивать коммуникации!
Вот поэтому надо действовать быстро, генерал Шрёдер! Чтобы отступать было некому! И вы это сделаете! Тогда я вам прощу эту сцену, которую вы только что устроили!
Да это просто бред!
Замолчите! Ни слова больше! Вы думаете, ваши прошлые заслуги могут бесконечно прикрывать подобные выходки?! Мне надоели ваши вечные капризы!
Капризы? Капризничают только жеманные девицы, мой фюрер, и ваши лакеи в погонах. А Рейнхард Шрёдер не капризничает, он не соглашается, и имеет право на это, потому что не ваш лакей. И запомните это!
Гитлер набрался смелости и попробовал тоже понависать над Рейнхардом, но у него не получалось, скорее походило на пыжащегося петуха. Он лишь истерично зашептал:
Вам очень повезло, генерал, что мы здесь одни, и никто больше этого не видел и не слышал! Иначе я бы просто уже вынужден был лишить вас фельдмаршальского жезла!
Почему сразу не расстрелять, мой фюрер? Может, тогда Кейтлер будет захватывать вам Россию? Как думаете, насколько у него получится лучше, чем у меня?
Вы несносны и постоянно дерзите, Шрёдер! Вы уже переступили всякие границы! Всякие! Вы договоритесь, я вас расстреляю, как предателя! Думаете, мне будет хоть чуточку жаль?! Нет и нет! Никогда больше так со мной не разговариваете, слышите, никогда! Вы знаете, сколько людей поплатилось головой и за меньшее?!
Представляю. Но вряд ли они были так же полезны.
Вот он переломный момент, проговорила Сана грустно. Посмотри на Рейнхарда, он понял, что приблизился к опасной черте, зря наорал и унизил этого никчемного человечишку. Он испугался.
Кого? Гитлера? спросил Саша. Даже ему показалось, что пугаться этого крикливого шибзика было бы странно. Впрочем, по одному жесту этого шибзика могли утащить в застенки гестапо.
Нет, он испугался не Гитлера, сказала Сана. А того, что лишится войны, завоеваний, побед и всего того, что так ценит в этой жизни. Ему нужны армии, танки и этот бесноватый фюрер с планами захватить весь мир. Они были нужны друг другу, вот в чем трагедия. Одному необходим гениальный полководец, а другомуповод, бесконечные поля сражений и армия огромной империи. Поэтому Рейнхард Шрёдер сейчас пойдет на попятный и вынужден будет согласиться возглавить вторжение, чтобы сгладить свою несдержанность. Ах, много наш Рейнхард имел проблем в этой жизни из-за неуемного характера, но что поделать, ему нужна была личность со взрывной энергией.
Рейнхард и Гитлер, тем временем, гипнотизировали друг друга.
Я не желаю слушать больше никаких возражений, Шрёдер! угрожающе проговорил фюрер. И вы возглавите эту операцию. Если же нет, то можете катиться ко всем чертям! Но при этом, я лишу вас всех титулов.
Хорошо, мой фюрер, я возглавлю вторжение в Российскую Конфедерацию
Вот видите, вы умеете быть разумным. Вы действительно нужны мне Шрёдер, нужны Германии, нам не следует ссориться. Забудем об этом инциденте.
Конечно, мой фюрер.
Но запомните, если вы выкинете что-то подобное прилюдно, я немедленно уволю вас из сил вермахта!
Конечно, мой фюрер. Так удачно, что вы перед нашим разговором выставили всех за дверь.
Гитлер смерил фельдмаршала настороженным взглядом, но быстро проговорил, замахав рукой:
Все, идите. Я сказал вам, что хотел. Я сегодня же подпишу указ о вашем назначении и распоряжусь передать вам все материалы
Ничуть не сомневаюсь в эффективности вашего плана, но
Я знаю, Шрёдер, что вы никогда не идете на войну, не поучаствовав лично в разработке плана. Знаю. Все командиры групп армий, уже осведомлены, но на следующей неделе весь штаб соберется для обсуждения деталей, и мы, конечно же, внимательно выслушаем ваши предложения, господин фельдмаршал.
Мне нужны последние разведданные, состав и расположение войск, все, что у нас есть.
Будут, не беспокойтесь.
Очень жаль, что во время первой войны не удалось заслать к ним коммунистов. Это была довольно свежая идея тогдашнего правительства, пробормотал Рейнхард.
Откуда вы об этом узнали? Гинденбург засекретил эти данные!
Я много чего знаю, мой фюрер. А где сейчас Ленин? Мы еще можем разыграть эту карту. Брожения в Российской Конфедерации еще идут. Забросить его туда, чтобы помутил немного воду перед нашим вторжением
Ленин спился и, вероятно, давно умер в каком-нибудь борделе Швейцарии. Забудьте о нем.
Ну и слава богу, одним шизиком на планете меньше, еще бы вашего Гиммлера к нему добавить, и я был бы счастлив.
Я сделаю вид, что ничего не слышал, Рейнхард.
Но еще не известно, что бы вышло из этих ненормальных радикалов. А так, Российская Империя и без нас себя развалила, нам будет легче. Керенский не станет нам проблемой. Меня больше беспокоят мятежные генералы бывшей императорской армии. Пока они там друг друга с центральной властью особо не трогали и как-то уживались, но вы хоть понимаете, что наше неожиданное нападение заставит эти разрозненные силы вмиг забыть все распри и выступить против нас единым фронтом? Старики-монархисты точно заставят меня поразмяться. Но ничего, у нас есть современные танки, а они в основном все еще на лошадях, если, конечно, Керенский не додумается поделиться с ними и танками тоже.
Видите, за что я вас и люблю, господин фельдмаршал, стоит вам поставить цель, вы уже начинаете работать в этом направлении! Но я бы попросил сначала сообщать лично мне, обо всех возникающих у вас возражениях или идеях касательно Блицкрига.
Вероятно, наедине?
Да, наедине. На штабном обсуждении у нас с вами должна быть согласованная позиция, мне и без вас хватает упертых остолопов.
Конечно, мой фюрер. Но мы застрянем в этой войне надолго, попомните мои слова.
Разве это не то, что вы так любите? Война?
Тоже верно, раскололось в улыбке гранитное лицо фельдмаршала.
Мы оба нужны Германии, Шрёдер, не забывайте это, а теперь идите.
Обстановка поблекла, сменяясь чем-то другим. Но пока вокруг были только размытые цветные пятна.
Саша покосился на Сану:
Это все реально так и было? Или это какое-то визуальное отображения твоего предположения, как это выглядело?
Ах, Саша, почему тебе все приходится объяснять по два раза? Мы видели реальные события, произошедшие в прошлом. Что было, когда ты вспоминал жизнь Чанг Минг, на некоторое время перенесшись в прошлое? Ты синхронизировался с той частью себя, которая находится в прошлом по отношению к тебе настоящему. Примерно то же самое мы проделываем и сейчас, за единственным исключением, что настраиваемся не на часть нас самих, а на некий отпечаток в пространстве и времени, оставленный теми событиями. Именно это я и имела в виду, говоря, что мы видим все это в записи, как фильм.
А мы могли бы не во сне, а физически перенестись в прошлое?
Ты же физик, Саша, подумай головой, как может быть физическое путешествие во времени? Да и зачем? Ты чувствуешь какую-то разницу? То, что ты называешь явью, тот же сон, только иного рода. Сейчас у тебя тоже есть тело, с которым ты ассоциирован, есть реальность вокруг.
Цветные пятна стали проявляться во что-то четкое. Они очутились в просторной военной палатке, полной немцев в теплой форме, посередине стоял стол со свисающими с него полотнищами карт.
А сейчас мы где? поинтересовался Саша, косясь по сторонам, ему все казалось, что их сейчас заметят и выставят.
Сана повествовала:
Это зима сорок первого года, лес в Латвии. Идет обсуждение планов дальнейшего наступления и целесообразности взятия или уничтожения Санкт-Петербурга. Если тебя так беспокоит, то все совершенно реально. Люди, предметы, обстановка, диалоги все соответствует тому самому сорок первому году, про который написано в учебниках. Если бы ты перенесся сюда на машине времени, ты увидел бы то же самое.