Тама еще консервы есть, проглатывая слюну, быстро проговорил Мишка, тыча рукой куда-то в сторону. Россыпью валяются. Взять бы треба, товарищ командир. Можа тама сосиски. Бают, что у германца дюже знатные сосиски. Дед Архип, что у германца в 17-ом в плену был, рассказывал, что у них есть такая чудная машинка для сосисок. Сверху кладешь кусок хряка с салом, а снизу сосиски идут. Одна за другой
Хватит языком трепать пустое. Говоришь, там еще консервы есть? паренек яростно закивал головой. Тогда по одной на брата разрешаю открыть. Подкрепимся. После пойдем еще наберем. Надеюсь, все это до отряда дотащим Боюсь, немчура, скоро про своих прознает. Ладно, после думать будем.
Через мгновение банки были вскрыты и тут же опустошены. Оголодавшим мужикам они были на один зубок, открывать остальные командир не разрешил.
Хватит. С непривычки, окосеем. Сытому тяжко по лесу идти. Еще место тут плохое, командир с нехорошим прищуром огляделся по сторонам. А это еще что за диво?
При этих словах опустошенный банки тут же полетели в стороны, а партизаны похватали оружие и спрятались за стволами деревьев. Только после этого они стали вглядываться в сторону неожиданного шума.
Тихо, дурни. Не пальните, Алексей, всматриваясь в медленно идущую вдалеке фигуру человека, поднял руку. Не похож он на немца. Местный, наверное. Хотя, может, окруженец. Давайте, с разных сторон зайдем. Я по центру пойду, а вы по сторонам заходите.
Он выставил вперед карабин и осторожно пошел вперед. Прихваченные в самый последний момент две немецкие гранаты устроились у него за поясом. От этого незнакомца можно было ожидать чего угодно. Может это был кто-то из полицаев? Немцы тоже могли преподнести какой-нибудь нехороший сюрприз. Рассказывали, что в соседнем районе немецкие егери переоделись в советскую форму и таком виде ходили по селам, выискивая окруженцев.
Вскоре незнакомца уже можно было разглядеть. Он был довольно молод. Не старше тридцати лет. Без усов. Черноволос. Одежда напоминала какие-то оборванные лохмотья, перемазанные в грязи и копоти. Оружие не было видно. Правда, прихрамывая, он опирался на нечто, отчетливо напоминающее меч.
Не менее странными были и доносившиеся до Алексея слова незнакомца.
Учитель, где вы? Магистр Зенон? Это я Килиан. Учитель, отзовитесь? негромко выкрикивал парень, шатаясь из стороны в сторону. Зачем вы пришли за мной в этот мир? Зачем, скажите мне? Вы же судили меня, а потом бросили сюда. Зачем я снова вам понадобился? Я нашел гвардейский меч. Неужели вы притащили с собой и гвардейцев? Я понадобился королю?
Партизаны медленно, но неуклонно приближались к бредущему человеку, лицо которого было залито бурой засохшей кровью. Перенеся вес тела на меч, он остановился у очередного обугленного дерева и застыл.
Оставьте меня в покое! Учитель, оставьте меня одного! Я не хочу больше никого вас знать! Пусть ваш Китон идет к черту с его гвардией, королем и вашим Конклавом! Слышите?! Теперь этот мир стал моим, продолжал говорить он, время от времени срываясь на шепот. Здесь я нашел друзей Нашел ее Учитель, я нашел ее, мою звезочку Анютку Вы знаете, как она красива.
Оттолкнувшись от дерева, парень снова двинулся вперед. Было видно, что каждый шаг давался ему с большим трудом. Он едва не падал.
Она вновь вдохнула в меня жизнь. Теперь я снова хочу жить, учитель. Понимаете? Я хочу жить для нее Учитель, слышите? Не вставайте у меня на пути. Убирайте к себе домой! Забирайте всех, кого притащили в этот мир! измазанное в крови лицо незнакомца, вдруг превратилось в зловещую маску с глубокими морщинами, сдвинутыми бровями и оскаленными зубами. Я не хочу вас видеть! Слышите?
Казалось, незнакомец с кем-то разговаривал. Время от времени он резко дергал головой и начинал пристально всматриваться в какую-нибудь сторону. Потом делал несколько шагов и смотрел уже в совершенно другую сторону.
Анюта, это я Я пришел за тобой, как и обещал мне сказали, что черные люди хотят увезти тебя в свою страну, сейчас он уже говорил с кем-то другим; иным сделалось и его лицо, черты которого смягчились. Я ведь искал тебя. Где ты, Анюта? Я видел тебя Почему ты мне не отвечаешь? Ты все еще у них? Они держат тебя? Тебе плохо?
Голос его становился все тише и тише. Наконец речь превратилась в невнятное бормотание, а вскоре и сменилась тишиной. Парень, сделав еще несколько шагов, вдруг, рухнул на землю.
Подбиравшиеся к нему партизаны нашли незнакомца уже в бессознательном состоянии. Спрашивать его о чем-либо было бесполезно. Командир разведывательной группы в бессилии лишь скрипнул зубами. Плохо было, что о нападении на немецкую колонну он так ничего у не узнал. После немцев здесь оставалось много такого, что могло пригодиться партизанскому отряду. Одних только карабинов в исправном состоянии он насчитал больше двух десятков штук. К ним имелось много патронов. К тем гранатам, что они нашли, наверняка можно было добавить еще столько же, а может и больше. Про консервы вообще можно было не говорить. Продовольствие нужно было, как воздух.
Черт побери! выругался Алексей сквозь зубы. Что теперь с этим малахольным делать-то? Нужен и он, и оружие, и продовольствие. Батька, если только узнает, что мы консервы оставили, с нас три шкуры сдерет Ладно, сделаем так, продолжил он после некоторого раздумья. Делайте носилки. Этого потащите. Пусть с ним батька сам потолкует. Коли наш он, сам все про эту колонну расскажет. За плечо по карабину повесьте. Я же сидор с гранатами и консервами потащу. Надеюсь, допру Чую, все равно придется сюда еще раз наведаться.
Пока его товарищи мастерили носилки, Алексей вдумчиво и неторопливо обыскал лежавшего на земле незнакомца. Сейчас ему была важна любая информация о нем. Измазанная в грязи шинель парня оказалась латаннойперелатанной. В ее карманах была всякая мелочь, что нередко встречалась у военного человекагорсть винтовочных патронов, крупицы махорки, замотанная в замызганную тряпочку соль. Все найденное командир отложил в сторону.
О, гимнастерка, обрадованно пробормотал он, когда расстегнул шинель. Наш, значит. Вот и красноармейская книжка, из нагрудного кармана он вытащил полуобгоревшую книжечку, на первом листочке которой читались лишь некоторые слова. Не разобрать ничего толком Имя Кирьян, вроде. Фамилии не видно Ладно, главное, свой.
Возвратившимся вскоре товарищам, он сообщил эту новость. Повеселевшие партизаны, подхватили лежавшего и положили на самодельные носилки. Рядом уложили и пару карабинов, чтобы они им по спинам не били при ходьбе.
Сам командир разведывательной группы, пропустив их вперед, вновь обернулся назад, в сторону разгромленной колонны противника. Внимательно оглядывая остовы разбитой техники и лежавшие трупы немцев, он старался все тщательно запомнить. Дотошный батя, возглавлявший партизанский отряд, обязательно будет расспрашивать самым подробным образом о каждой мелочи, о каждой странности. Поэтому Алексей старался ничего не пропустить.
Карандаш бы сюда и блокнот, как у бати. Эх, - огорченно шевелил он одними глазами, примечая ориентиры.
Наконец, вся картина более или менее отложилась у него в памяти. Притоптав место с закопанными консервными банками, он пошел в сторону своих товарищей. С тяжелыми и неудобными носилками они не могли далеко уйти.
Глава 2
Голова почти не болела. Килиан с трудом разлепил веки и уставился прямо перед собой. Вокруг царил полумрак. Едва глаза привыкли, он стал различать окружающие предметы.
Что это за дыра такая? удивленный маг смотрел на земляные стены, хранившие следы лопаты, доски на полотке и небольшой крепко сбитый столик в углу. В каком я мире? Неужели учитель Зенон все-таки забрал меня с собой? Нет, нет
Превозмогая слабость, он приподнялся. В его мыслях царила настоящая чехарда, не дававшая сосредоточиться. Он то порывался куда-то бежать, то, наоборот, хотел забиться в какой-нибудь угол и затаиться там.
Нужно узнать, где я, прошептал он, оглядывая себя. Может одежда подскажет? На мне моя старая гимнастерка, ремень и штаны. Шинель тоже моя. Похоже это не Китон. Здесь бы я уже сидел в королевской темнице в одной набедренной повязке, а мою одежду делили бы тюремщики. А как я здесь оказался? Я ведь помню, как пытался догнать ту колонну. Помню, как жег этих нелюдей, шепча это, маг вдруг вспомнил про девушку. О, Митра! Я ведь мог задеть ее. Светозарный, неужели я убил ее своими собственными руками?