Ладно, Дима, мягко вывел меня папа из тяжких раздумий. Что-то мы засиделись, да и тему выбрали не из самых приятных. Смотрю тебя здорово пригрузило. Давай-ка будем собираться и идти домой.
Конечно, пап. Извини, что я заставил тебя вспомнить мне вдруг сделалось неловко.
Ничего, сынок, отец потрепал меня по плечу. Иногда это бывает полезно.
Домой мы возвращались вдвоем, по практически пустынной поздним вечером улице, временами обмениваясь какими-то веселыми ничего не значащими фразочками, пытаясь рассеять морок, повисший над нами после погружения в тяжелые воспоминания. Проходя мимо переулка Стойкова, я посмотрел на таящийся в полумраке памятник и вспомнил, что не далее, чем сегодня днем, собирался расспросить родителей о легендарном болгарине. Но сейчас, после услышанных от папы откровений о прошлом коменданта, я уже не был уверен, что хочу еще раз погрузиться в бездну его воспоминаний.
Чего пригорюнился? папа слегка приобнял меня и потрепал по голове, что он делал не так часто.
Я вот вспомнил, что как раз сегодня, сидя у памятника, собирался расспросить тебя про майора Стойкова и ваш поход, честно признался я. Это ведь настоящая героическая история, а вы с мамой мне о ней считай, что ничего и не говорили. А теперь вот я думаю: может, не надо расспрашивать?
Почему?
Ну, вдруг окажется, что и тут все было совсем не так, как нам в школе рассказывали. И я пойму, что не было никаких героев, и не захочу больше сидеть возле этого памятника.
Сам того не заметив, я обиженно шморгнул носом. Папа улыбался, глядя на мои чувства. Он, конечно, видел меня насквозь.
Эх, Дима, я иногда забываю, что тебе всего одиннадцать лет. Наверное, я стал слишком стар.
Причем здесь то, что мне одиннадцать лет?! возмутился я, всегда болезненно воспринимавший напоминания о своих малых летах.
Не обижайся, я ничего плохого не имею в виду. Просто в одиннадцать лет все должно быть просто и ясно. С одной стороныгерои, кумиры, примеры для подражания. С другойзлодеи и негодяи. А я давно перестал смотреть мир как на поле битвы между добром и злом. Мир на самом деле многогранный. А каждый человекуникальная личность, в которой намешано много всего. Никто не безгрешен. И полностью безнадежных мерзавцев тоже не бывает.
Понимаю, пап, несчастным голосом ответил я.
Нет, правда, сынок! Может, из меня и неважный педагог, но я не люблю рассказывать сказок и проповедовать ложные истины. Я хотел бы, чтобы ты рос умным человеком, критично оценивал то, что видишь и слышал, думал своей головой. Понимаю, что это бывает тяжело. Но я верю, что ты на это способен.
Да, пап.
Вот комендантэто пример человека, в котором есть темная и светлая стороны. А вспомни своего физрука, Григория Семеновича. Глядя на его доброе лицо, разве ты можешь вообразить, что онтот самый гопник, который издевался над румынским подростком и нападал на твоего отца? Когда мы были на выселках и твоя мама ухаживала за больными, никаких лекарств от «мексиканки» еще не было. Лишь очень немногие люди, с наиболее сильным иммунитетом, переживали недуг, и одним таким человеком стал Гриша. Чудесное выздоровление сильно повлияло на этого человека и навсегда изменило его судьбу. Сколько добра он сделал с тех пор? А ведь какой-нибудь «герой» с автоматом месяцем раньше мог бы без зазрения совести пристрелить злобного громилу Тумака, искренне веря, что сживает со свету никчемного мерзавца и делает доброе дело. Понимаешь, о чем я? Не верь тем, кто говорит, что люди не меняются. Прежде чем навесить на человека ярлык негодяя и поставить на нем крест, вспомни, что он все-таки человек. Кем бы он ни был сейчас, много лет назад он появился на свет как беззащитный комочек, не ведающий еще, какие испытания готовит ему мир и желающий немногого: теплой колыбели, маминого молока и ласковых звуков ее голоса. Жизнь может изуродовать человека до неузнаваемости, покрыть его грязной и отвратительной шелухой, но это совсем не означает, что он под ней совсем прогнил. Очень важно, чтобы ты усвоил эту истину. Она поможет тебе вырасти по-настоящему достойным человеком. Столкнувшись с человеческой злобой, тупостью и несправедливостью, от которых пальцы будут невольно сжиматься в кулак, вспомни об этой истинеи твой пыл остынет. Будучи физически крепким и тренированным, несложно одержать верх в драке, подвергнув своего противника боли и унижению. Но истинная победа, которой только и стоит гордиться цивилизованному человекуэто победа моральная, когда твой оппонент опускает кулаки, и ты видишь в его глазах огонек просветления.
Редко, когда мне приходилось испытывать за день столько противоречивых мыслей, как в этот вечер. Вернувшись в нашу квартиру, я почувствовал желание поскорее натянуть на глаз сетчаточник и окунуться в какое-нибудь пустое занятие вроде переписки в социальных сетях или сетевой игрушки. Да и домашка еще не сделана, тоже хороший способ отвлечься!
Мама написала, что останется сегодня на ночное дежурство, проверив свой комм, сказал отец, когда мы зашли в квартиру. Так что мы сегодня останемся без присмотра. Закатить, что ли, вечеринку, что скажешь?
На эту шутливую реплику я ответил лишь невнятным бормотанием. Разувшись, сбросив с плеч пальто и включив конвектор, чтобы поскорее прогреть квартиру, папа сказал:
Ну, Дима, иди отдыхай, и не забудь сделать домашнее задание. А я, с твоего разрешения, выпью пятьдесят грамм виски. Денек-таки выдался непростым, да и разговоры наши разбередили старые раны.
Все в порядке, пап? забеспокоился я, поглядев на несколько осунувшееся папино лицо и темные круги под его натруженными глазами. Может, сделать тебе чаю?
Нет, спасибо, он махнул рукой, давая понять, что ничего не нужно. Кстати, ты спрашивал про майора Стойкова? Думаю, я соглашусь с тобой, что на сегодня хватит историй из темных времен. Но, если на досуге тебе станет интересноможешь почитать мой дневник. Я скину его тебе на ящик.
Ты вел дневник? удивился я.
Да, некоторое время. Я начал вести его с первого дня, когда мы с мамой выехали из Киева. Казалось, что наступил конец света, и вроде бы в дневниках не было никакого смысла. Но все-таки мне очень хотелось записать то, что с нами происходило. Может быть, надеялся, что когда-нибудь кто-нибудь считает эти записи с моего коммуникатора и даже не знаю. Вообще-то это было ужасно глупо. Наверное, существует много миллионов таких вот дневников, и во всех написано одно и тоже. Вряд ли кто-то когда-то станет их читать.
Твой я обязательно прочитаю, пообещал я.
Ну, если только захочешь. Только не этим вечером. Нам уже хватило воспоминаний, правда?
Конечно же, я не послушался папу.
Около часа я провел, шерстя Интернет, проверяя кое-какие интересующие меня факты и временами отписываясь на сообщения друзей в социальной сети. Затем засел за домашнее задание и еще часа полтора добросовестно корпел над сочинением по литературе и задачами по геометрии. Выйдя из комнаты где-то в пол-одиннадцатого, чтобы совершить вечерний туалет, я заметил на кухне пустой бокал из-под виски. Дверь в родительскую комнату была прикрыта, оттуда доносилось тихое бормотание телевизора. Заглянув в щель, я убедился, что папа уже спит. Умывшись и тщательно почистив зубы, я вернулся к себе, забрался под одеяло, включил ночник и, проверив свой почтовый ящик, заметил пришедшее с папиного адреса письмосо вложением.
Стоит ли говорить, что до двух часов ночи я не отрывался от дневника. В тот вечер, я, конечно, не смог прочесть его весь, но уж ту часть, которая касается интересовавшей меня истории майора Стойковапроштудировал внимательнейшим образом. Отдельные выдержки из дневника так прочно засели в моей голове, что и ночью продолжали меня преследовать, навеивая странные образы и сновидения.
3 апреля 2056 г. Кажется, мы наконец обнаружили признаки цивилизации, от которой успели отвыкнуть за месяцы скитаний. Мы попали сюда, отколовшись от потока из тысяч беженцев, бегущих вглубь страны с сильно пострадавшего черноморского побережья, где ядерными ракетами была уничтожена база военно-морских сил. Это место называется «пункт сбора пострадавших 452». Небольшой лагерь организовали спасатели болгарского министерства по чрезвычайным ситуациям. Сюда эвакуируют людей из окрестных селений, попавших в зону поражения ядерной боеголовки, взорвавшейся в воздухе над постом противоракетной обороны. После всего, что мы с Катей пережили, это прямо-таки земля обетованная: отзывчивые люди, готовые прийти на помощь, лекарства, квалифицированные врачи, чистая вода, радиосвязь. Стоит поблагодарить судьбу за то, что она забросила нас сюда. Думаю, мы здесь останемся.