Жалею весьма и весьма, что нахожу вас в таком положении, начал он снова, с усилием прерывая молчание. Если б знал о вашем нездоровье, зашел бы раньше. Но, знаете, хлопоты!.. Имею к тому же весьма важное дело по моей адвокатской части в сенате. Не упоминаю уже о тех заботах, которые и вы угадаете. Ваших, то есть мамашу и сестрицу, жду с часу на час
Раскольников пошевелился и хотел было что-то сказать; лицо его выразило некоторое волнение. Петр Петрович приостановился, выждал, но так как ничего не последовало, то и продолжал:
С часу на час. Приискал им на первый случай квартиру
Где? слабо выговорил Раскольников.
Весьма недалеко отсюда, дом Бакалеева
Это на Вознесенском, перебил Разумихин, там два этажа под нумерами: купец Юшин содержит; бывал.
Да, нумера-с
Скверность ужаснейшая: грязь, вонь, да и подозрительное место; штуки случались; да и черт знает кто не живет!.. Я и сам-то заходил по скандальному случаю. Дешево, впрочем.
Я, конечно, не мог собрать стольких сведений, так как и сам человек новый, щекотливо возразил Петр Петрович, но, впрочем, две весьма и весьма чистенькие комнатки, а так как это на весьма короткий срок Я приискал уже настоящую, то есть будущую нашу квартиру, оборотился он к Раскольникову, и теперь ее отделывают; а покамест и сам теснюсь в нумерах, два шага отсюда, у госпожи Липпевехзель, в квартире одного моего молодого друга, Андрея Семеныча Лебезятникова; он-то мне и дом Бакалеева указал
Лебезятникова? медленно проговорил Раскольников, как бы что-то припоминая.
Да, Андрей Семеныч Лебезятников, служащий в министерстве. Изволите знать?
Да нет ответил Раскольников.
Извините, мне так показалось по вашему вопросу. Я был когда-то опекуном его очень милый молодой человек и следящий Я же рад встречать молодежь: по ней узнаешь, что нового. Петр Петрович с надеждой оглядел всех присутствующих.
Это в каком отношении? спросил Разумихин.
В самом серьезном, так сказать, в самой сущности дела, подхватил Петр Петрович, как бы обрадовавшись вопросу. Я, видите ли, уже десять лет не посещал Петербурга. Все эти наши новости, реформы, идеивсе это и до нас прикоснулось в провинции; но чтобы видеть яснее и видеть все, надобно быть в Петербурге. Ну-с, а моя мысль именно такова, что всего больше заметишь и узнаешь, наблюдая молодые поколения наши. И признаюсь: порадовался
Чему именно?
Вопрос ваш обширен. Могу ошибаться, но, кажется мне, нахожу более ясный взгляд, более, так сказать, критики; более деловитости
Это правда, процедил Зосимов.
Врешь ты, деловитости нет, вцепился Разумихин. Деловитость приобретается трудно, а с неба даром не слетает. А мы чуть не двести лет как от всякого дела отучены Идеи-то, пожалуй, и бродят, обратился он к Петру Петровичу, и желание добра есть, хоть и детское; и честность даже найдется, несмотря на то, что тут видимо-невидимо привалило мошенников, а деловитости все-таки нет! Деловитость в сапогах ходит.
Не соглашусь с вами, с видимым наслаждением возразил Петр Петрович, конечно, есть увлечения, неправильности, но надо быть и снисходительным, увлечения свидетельствуют о горячности к делу и о той неправильной внешней обстановке, в которой находится дело. Если же сделано мало, то ведь и времени было немного. О средствах и не говорю. По моему же личному взгляду, если хотите, даже нечто и сделано: распространены новые, полезные мысли, распространены некоторые новые, полезные сочинения, вместо прежних мечтательных и романических; литература принимает более зрелый оттенок; искоренено и осмеяно много вредных предубеждений Одним словом, мы безвозвратно отрезали себя от прошедшего, а это, по-моему, уж дело-с
Затвердил! Рекомендуется, произнес вдруг Раскольников.
Что-с? спросил Петр Петрович, не расслышав, но не получив ответа.
Это все справедливо, поспешил вставить Зосимов.
Не правда ли-с? продолжал Петр Петрович, приятно взглянув на Зосимова. Согласитесь сами, продолжал он, обращаясь к Разумихину, но уже с оттенком некоторого торжества и превосходства и чуть было не прибавил: «молодой человек», что есть преуспеяние, или, как говорят теперь, прогресс, хотя бы во имя науки и экономической правды
Общее место!
Нет, не общее место-с! Если мне, например, до сих пор говорили: «возлюби» и я возлюблял, то что из того выходило? продолжал Петр Петрович, может быть с излишнею поспешностью, выходило то, что я рвал кафтан пополам, делился с ближним, и оба мы оставались наполовину голы, по русской пословице: «Пойдешь за несколькими зайцами разом, и ни одного не достигнешь». Наука же говорит: возлюби, прежде всех, одного себя, ибо все на свете на личном интересе основано. Возлюбишь одного себя, то и дела свои обделаешь как следует и кафтан твой останется цел. Экономическая же правда прибавляет, что чем более в обществе устроенных частных дел и, так сказать, целых кафтанов, тем более для него твердых оснований и тем более устраивается в нем и общее дело. Стало быть, приобретая единственно и исключительно себе, я именно тем самым приобретаю как бы и всем и веду к тому, чтобы ближний получил несколько более рваного кафтана, и уже не от частных, единичных щедрот, а вследствие всеобщего преуспеяния. Мысль простая, но, к несчастию, слишком долго не приходившая, заслоненная восторженностью и мечтательностию, а, казалось бы, немного надо остроумия, чтобы догадаться
Извините, я тоже неостроумен, резко перебил Разумихин, а потому перестанемте. Я ведь и заговорил с целию, а то мне вся эта болтовня-себятешение, все эти неумолчные, беспрерывные общие места и все то же да все то же до того в три года опротивели, что, ей-богу, краснею, когда и другие-то, не то что я, при мне говорят. Вы, разумеется, спешили отрекомендоваться в своих познаниях, это очень простительно, и я не осуждаю. Я же хотел только узнать теперь, кто вы такой, потому что, видите ли, к общему-то делу в последнее время прицепилось столько разных промышленников и до того исказили они все, к чему ни прикоснулись, в свой интерес, что решительно все дело испакостили. Ну-с, и довольно!
Милостивый государь, начал было г-н Лужин, коробясь с чрезвычайным достоинством, не хотите ли вы, столь бесцеремонно, изъяснить, что и я
О, помилуйте, помилуйте Мог ли я!.. Ну-с, и довольно! отрезал Разумихин и круто повернулся с продолжением давешнего разговора к Зосимову.
Петр Петрович оказался настолько умен, чтобы тотчас же объяснению поверить. Он, впрочем, решил через две минуты уйти.
Надеюсь, что начатое теперь знакомство наше, обратился он к Раскольникову, после вашего выздоровления и ввиду известных вам обстоятельств укрепится еще более Особенно желаю вам здоровья
Раскольников даже головы не повернул. Петр Петрович начал вставать со стула.
Убил непременно закладчик! утвердительно говорил Зосимов.
Непременно закладчик! поддакнул Разумихин. Порфирий своих мыслей не выдает, а закладчиков все-таки допрашивает
Закладчиков допрашивает? громко спросил Раскольников.
Да, а что?
Ничего.
Откуда он их берет? спросил Зосимов.
Иных Кох указал; других имена были на обертках вещей записаны, а иные и сами пришли, как прослышали
Ну, ловкая же и опытная, должно быть, каналья! Какая смелость! Какая решимость!
Вот то-то и есть, что нет! прервал Разумихин. Это-то вас всех и сбивает с пути. А я говорюнеловкий, неопытный, и, наверно, это был первый шаг! Предположи расчет и ловкую каналью, и выйдет невероятно. Предположи же неопытного, и выйдет, что один только случай его из беды и вынес, а случай чего не делает? Помилуй, да он и препятствий-то, может быть, не предвидел! А как дело ведет? берет десяти-двадцатирублевые вещи, набивает ими карман, роется в бабьей укладке, в тряпье, а в комоде, в верхнем ящике, в шкатулке, одних чистых денег на полторы тысячи нашли, кроме билетов! И ограбить-то не умел, только и сумел, что убить! Первый шаг, говорю тебе, первый шаг! потерялся! И не расчетом, а случаем вывернулся!
Это, кажется, о недавнем убийстве старухи чиновницы, вмешался, обращаясь к Зосимову, Петр Петрович, уже стоя со шляпой в руке и перчатками, но перед уходом пожелав бросить еще несколько умных слов. Он, видимо, хлопотал о выгодном впечатлении, и тщеславие перебороло благоразумие.