Всех на рассвете подниму, проворчала Лин, вроде бы ни к кому не обращаясь, но глаза и любопытные носы моментально попрятались.
Призвать наложниц к порядку оказалось куда сложнее. Они выглядывали из крошечных комнаток с галереи второго этажа, вовсе не таясь, и угрозу раннего подъема встретили, не дрогнув: кажется, не спать ночь напролет для них было не внове.
А еще их почему-то было всего двекуда меньше, чем я ожидала.
И тебя на рассвете подниму, хмуро пригрозила Лин, заметив мой ошарашенный взгляд. Нисаль-ага всегда рано встает, как раз после завтрака и поработаешь.
Я тоже оставила угрозу без внимания. После такого насыщенного переживаниями дня все равно едва ли получилось бы заснуть; кроме того, наблюдать за наложницами оказалось даже интереснее, чем за ярмарочным представлением, такие выразительные у них были лица. Если упоминание Нисаля-аги повергло их в легкий шокчто за интерес у придворного чародея может быть к новой невольнице?! то волшебное слово «поработаешь» принесло им несказанное облегчение.
Если мне предстояло проводить дни в трудах, пока они могли посвятить время своей красоте, танцам и учебе, то какая из меня соперница? Я тоже выдохнула: одно делопотерпеть гаремные порядки до освобождения, и совсем другоепогрязнуть в разборках с настоящими наложницами, которые знать не знали, как и зачем я очутилась во дворце.
А потом Лин почему-то прошла мимо галереи наложниц и стала подниматься выше, на третий этаж, и тут-то лица и вытянулисьчто у меня, что у красавиц, обласканных вниманием тайфы.
А разве здесь не робко начала было я, когда надзирательница уверенно распахнула тяжелые деревянные двери, покрытые затейливой резьбой.
Было довольно сложно не заметить, что на нижних этажах двери отсутствовали в принципе. Колонны, ширмы, занавесино ни единого замка или засова. Рабыни принадлежали тайфе, и личное пространство им не полагалось. А здесь я замерла на пороге, недоверчиво рассматривая уходящий вдаль коридор, освещенный лампами из цветного стекла.
Приказы тайфы не обсуждаются, отрезала Лин, не дослушав, и подтолкнула меня вперед. Он велел приготовить комнату для почетной гостьи.
Те девушки внизу, хмуро напомнила я, перескочив через порог и снова остановившись, наложницы. Они же меня со свету сживут, если меня в первый же день во дворце поселить этажом выше них!
Лин тяжело вздохнула и закрыла двери за собой. В коридоре стало заметно темнее: лампы из цветного стекла скорее создавали настроение, нежели светили. Они должны были казаться праздничными фонариками из сказки про волшебных джиннов, но сейчас я никак не могла отделаться от ощущения, что ко мне со всех сторон подступают причудливо изогнутые тени, подрагивающие при каждом движении.
Тайфа дал тебе работу, ответила Лин совсем другим тоном, заметив перемену моего настроения, пока ты будешь заниматься ей, тебе будет не до наложниц, а имне до тебя. Но если они попытаются что-нибудь сделать, расскажи мне. Я разберусь.
Лично я предпочла бы разобраться сразу, но уже догадывалась, что услышу в ответ на просьбу позволить ночевать этажом ниже. Да хоть двумя!
Приказы тайфы, слово тайфы, тайфа, тайфа, тайфа
Я вдруг осознала, что сам он не мог не догадываться, какое впечатление произведет его распоряжение в гареме, все-таки на наивного мальчика Рашед-тайфа не тянул. Кажется, господин и сам рассчитывал, что, пока я буду работать на Нисаля-агу, меня не тронут, а значит, я буду работать как можно дольше, прилежней и старательней, чтобы придворный чародей не гнушался снова и снова звать меня в свою мастерскую.
Это здорово напоминало о том, с какой легкостью тайфа нашел подход ко мне самой, сходу предложив за мои труды именно то, чего я хотела больше всего: гильдейское дозволение для Малиха и свободудля меня. Это отлично объясняло, почему все встреченные мной слуги вели себя так, будто приказы тайфы были весомее слов самого султана.
Это раздражало так, что я невольно сжала кулаки и стиснула зубы, но каким-то чудом все-таки сдержалась и не сорвалась ни в крик, ни в слезы. И запоздало поняла, что на такую реакцию тайфа, должно быть, и рассчитывал.
Я слишком привыкла к тому, что спокойствие, пусть даже и напускное, может быть для женщины иллюзорными доспехамикуда более надежными, чем красота и грация; но человека, который умудрился рассмотреть это во мне, я встретила впервые.
Сюда, устало велела Лин, выдергивая меня из размышлений, и отперла первую же боковую дверь в длинном коридоре. Только не вздумай здесь шуметь: соседнюю комнату занимает старшая сестра тайфы, а у нее очень чуткий сон.
Я мысленно распрощалась с порывом прокричать в подушку все, что думаю об их драгоценном тайфе, и вошла в отведенную мне спальню. Лин сонно пожелала мне спокойной ночи и закрыла дверь за моей спиной прежде, чем я успела ответить.
Я обернулась на звук и бездумно уставилась на затейливую резьбу над дверной аркой. Комната освещалась парой цветных лампродных сестер тех, что висели в коридоре, и впечатление они создавали точно такое же: казалось, будто резьба ежесекундно меняется, переплавляется во что-то новое, зловещее и отталкивающее. Порой в причудливых завитках мне мерещились слова и целые фразы, одинаково пустые и бессмысленные, и отвести взгляд мне не удавалось еще долго.
Без ламп в комнате спокойнее не стало. Я забралась на застеленную кровать, сразу же забившись в угол, прижала к животу подушку и зажмурилась, кусая губы.
Завтра. Если Рашед-тайфачеловек слова, то Сабир-бей узнает о моих злоключениях завтра, и Малих примчится сюда, как только получит письмо.
Завтра будет легче, сказала я себе с напевной заклинательной интонацией и уткнулась лицом в подушку. Завтра будет новый день.
От постели тонко пахло цветочным мылом, и верить в любимую присказку стало чуточку прощехоть я уже и догадывалась, что на этот раз она поможет мало.
И, разумеется, не ошиблась.
Глава 3.2
Уснуть удалось только под утро, когда край неба на востоке уже начал предательски светлеть, и сложная переливчатая мелодия, вскоре раздавшаяся откуда-то с первого этажа, вызвала у меня вполне естественную реакцию: накрыть голову подушкой и спать дальше. Увы, этому плану было не дано воплотиться в жизнь, но еще полчаса сна я все-таки выгадала.
А потом явилась разгневанная Лин и отобрала у меня подушку.
Вставай!
С трудом разлепив глаза, я покосилась на вторую думку, но испытывать судьбу не рискнула. С первого этажа доносился многоголосый гам и смешки. Отвратительно бодрые.
Вставай скорее! Нельзя заставлять Нисаля-агу ждать! не отставала Лин.
Испортить отношения с придворным чародеем в первый же день совместных трудов в мои планы не входило, и его имя сработало лучше любых мелодий и криков. Я поднялась с постели и даже успела умыться, прежде чем в комнату с любопытством заглянула незнакомая девушка. Вчера я ее не видела, но сам факт того, что она расхаживала по третьему этажу, как хозяйка, и безо всякого стеснения могла подвинуть в сторонку гаремную надзирательницу, чтобы рассмотреть новую соседку, говорил за сам за себя. А закрытое шелковое платье с серебряным шитьем и тяжелые серьги с массивными изумрудами только расставляли нужные акценты.
Я склонила голову еще до того, как это сделала Лин, и не поднимала взгляда, даже когда сестра тайфы подошла вплотную. Только философски размышляла о том, что такую же линию поведения, преувеличенно раболепную и осторожную, наверное, стоило избрать и с самим господиномглядишь, получила бы кровать на первом этаже и не переживала, как ко мне отнесутся настоящие наложницы
Сестра тайфы потянула носом воздух и едва заметно приподняла брови. Я втянула голову в плечи: солнце поднялось над горизонтом, и ветер уже принес в город жаркое дыхание пробудившейся пустыниа возможности сбегать в хаммам у меня еще не было.
На женской половине вчера только и разговоров было, что о тебе, с лукавым смешком сказала сестра тайфы и чуть наклонила голову набок. Тяжелая изумрудная серьга выглянула из-под рыжеватых вьющихся прядей и заговорщически подмигнула ярким бликом. Пойдем, составишь мне компанию за завтраком.