- Расскажи, зачем ты приходил в город. Если ты делал всякие глупости по незнанию, не понимая, что творишь, я тебе помогу, обещаю. И руку твою верну, невелика трудность. Только объясни толком, что ты делал там, на земле?
Монстр тяжело вздохнул, сморщился, отчего стал ещё больше похож на каменную гаргулью:
- Она посылала меня. Говорила, город надо убить.
- Зачем?-- придвинулся к нему доктор.-- Чем ей мешает город?
- Он говорила,-- захрипело чудище,-- город пошёл против своей судьбы. Он должен быть стать восточным столпом нового порядка, а стал символом победы... света...
- Свет против порядка -- это оригинально,-- хмыкнул Саошьянт.-- А как это должно было произойти? Те ведь не мог разрушить весь город, тебя и на одно здание не хватило.
- Она сказала... остальное сделает... сама,-- прошептал монстр и уронил косматую голову, красные глаза потухли.
Медвежонок слушал всё это и ощущал липкий, холодный болотный ужас: жизнь города, который был ему не совсем чужим, как-то своеобразно переплеталась и с этими бетонными катакомбами (что было ещё не так удивительно), и с какими-то намного более древними гнусными тайнами, которые хотелось расчистить и смыть, как многолетнюю паутину, затянувшую нежилой дом.
Доктор обернулся к своему спутнику:
- Молодой человек, у меня к вам важное и ответственное поручение. Возьмите с собой нашего приятеля, вытащите его наружу, устройте где-нибудь в городе, чтобы не привлекать лишнего внимания, и ждите меня. Вопросы?
- Как я его отсюда вытащу?! Он же огромный! А если он опять устроит в городе бойню? И вообще, вы что, решили, что я вас здесь брошу?
Доктор поднялся на ноги и крепко взял Медвежонка за плечо:
- Вы согласились слушаться меня во всём, что касается этого дела. Дальше оно разделяется надвое: нужно спасти этого глупого мальчишку и разобраться с той, которая натравила его на город. Решать эти две задачи придётся одновременно -- мы должны спешить. Ваша собственная задача кончается на том, что город свободен. А парня надо вытаскивать. Вы же видите, что он слепое орудие силы более серьёзной, чем он сам. Теперь он безопасен; спасите его -- и вы исполните намного больше того, что сделал бы любой другой герой на вашем месте. А я побеседую с прекрасной незнакомкой -- кажется мне, что не так уж мы не знакомы...
Медвежонок подумал и кивнул:
- Вы правы. Я доверяюсь вашему пониманию ситуации. Но как мы выйдем отсюда? Он ведь на ногах не стоит!
- Это моя забота,-- доктор коснулся своей булавкой плеча чудовища, на миг тёмное помещение залил нестерпимо яркий солнечный свет, и ещё долго после того, как он погас, в глазах у Медвежонка плавали цветные пятна. Поэтому он не увидел, что произошло с монстром дальше, и услышал только голос доктора:
- Теперь тебе не нужна эта уродливая оболочка, оставь её.
Когда Медвежонок наконец проморгался, очертания монстра затуманились и распались. Вместо него на бетонном полу сидел, прислонясь к стене, совсем молодой человек крепкого сложения с характерной тяжёлой тевтонской челюстью и копной соломенных волос. Он неуверенно повертел головой, осторожно поднялся на ноги, держась здоровой рукой за лестницу:
- Как странно... Я уже и не помню, как это -- не быть большой косматой обезьяной!
- Привыкай, тебе понравится,-- посоветовал доктор.-- Кровь я остановил, рукой займусь, когда вернусь на поверхность. Теперь поднимайтесь отсюда, а я хочу встретиться с твоей матушкой.
Бывший монстр вскинул на него прозрачные глаза:
- Не причиняйте ей вреда! Она... она просто очень амбициозная, но она не злая, правда! Она...
- Я не трону её, если она не нападёт,-- твёрдо сказал доктор.-- Но в её мирных намерениях я вовсе не уверен... Всё, шагайте отсюда, вы оба! Я вам посвечу.
*
Идти было трудно -- что-то мешало шагать в глубь сырых лабиринтов заброшенного бункера. Сила, которая обитала здесь раньше и за недолгое своё существование успела отравить немало земель, казалось, сдохла окончательно, разложилась и перестала быть. Но какая-то малая часть её ещё пряталась здесь, цеплялась за последние воспоминания о когда-то грозном убежище тьмы. И её кормили -- долго, медленно, но тщательно, постепенно приручая. А пищей, как и в прежние времена, служила кровь. Нет ничего надёжнее человеческой крови, если надо вырастить монстра...
Доктор давно уже привык различать в любом хаосе событий малейшие признаки появления этой силы, любое движение, хоть немного напоминавшее о ней. А здесь след был чёткий, свежий, широкий... иди и охоться, смельчак, если совсем потерял голову!
- А вот это ты брось, -- спокойно сказал Саошьянт невидимому пока врагу. -- Я не обыватель, мне мозги компостировать не стоит. Я ведь отвечу!
Злое щупальце, пытавшееся проникнуть в его сознание, свернулось, отползло. И доктор оказался у последней двери в глубине тёмного коридора. Дальше идти было некуда.
- Ну открывай уже, раз ты здесь, -- сказал он. Тяжёлая дверь из трёх слоёв металла без скрипа отворилась, с грохотом ударив о стену. Перед ним была квадратная комната, скучная и нежилая, освещённая четырьмя тусклыми электрическими лампочками в потолке.
- Я не ждала тебя, -- капризно сказала нежная золотоволосая девочка лет семи на вид. Она сидела в высоком деревянном кресле с кожаной обивкой, болтала ногами, не достающими до пола, и поглаживала пальцами кудлатую голову резного льва на подлокотнике. Старомодное, как на картинах, розовое платье с пышным кружевным воротничком, длинные панталоны и лаковые туфельки с золотыми пряжками делали её похожей на старинную куклу из витрины антикварной лавки.
- Ждала, -- возразил доктор, стоя прямо перед ней, так что девочке некуда было отвести взгляд. -- Должна была ждать. Ты ведь знала, что я не позволю им прийти снова.
- Ах даааа, -- нараспев протянула девочка, -- ты ведь адвокат человечества! А человечество зовёт их снова, ты в курсе? Посмотри новости! Их уже встречают, ходят колоннами, с флагами по тем самым улицам, где они маршировали когда-то, как победители, а ты и твои приспешники отобрали у них победу, законную победу, и смысли их следы с мостовых своей кровью. Ты готов снова пролить все эти реки крови? Снова выкосить треть мира, чтобы только утвердить твою ненужную идею?
Саошьянт покачал головой:
- Ты говоришь как школьница из интернета. Но таких, как ты, не слушают теперь даже в интернете. Ты вышла в тираж, устарела, а всё продолжаешь молодиться.
- О, я тебе не нравлюсь? -- надула губки девочка. В следующий миг вместо неё в кресле сидела взрослая женщина в узком, облегающем вечернем платье, женщина, чей возраст уже не так легко было угадать. Широкие бёдра, тяжёлая, чуть отвисающая грудь и полноватые руки с тонкими запястьями выдавали зрелость тела, а стройные ноги и безупречно гладкая кожа лба и шеи говорили, что она ещё отнюдь не стара... Смоляные кудри женщины текли по открытым плечам, чуть шевелились надо лбом в такт дыханию, полуснятая красная туфелька качалась на носке правой ноги, закинутой на левую.
- Так лучше? -- улыбнулась она большим ярко-красным ртом.
- Если ты хотела подстроиться под мои вкусы, то подошла не с того конца, -- улыбнулся доктор. -- Для начала я не люблю шлюх ни в каком облике.
Правильные черты женщины исказились злобой:
- Ты будешь учить меня морали?! Ты?! Соблазнитель...
- Это не мораль, милая, -- Саошьянт подошёл ближе, так, что туфелька качалась у самых его колен. -- Это твоя суть. И я никого не соблазнял... пока. Кстати, -- лицо его приняло вдруг беззаботно-весёлое выражение, -- хорошая мысль! Видишь, и ты на что-то годишься... Вот разберусь с тобой и сделаю предложение...
- И кто только за тебя пойдёт! -- прошипела ведьма в кресле.
- Давай лучше поговорим о тебе, -- предложил доктор прежним деловитым тоном. -- Ты ведь неглупа, так зачем ты полезла в эти катакомбы? Тебе в самом деле греет душу... ну, то, что заменяет душу... короче, тебе на самом деле нравится мысль о восточной столице великой империи истинной расы?