Сашка-а-а. моя Сашка.- полушепот-полустон в мое ухо. Энгель замирает на краткий миг, а потом вновь впивается поцелуем в мои губы.
И больше я ничего не помню. Потому что. Вот потому что.
Много позже, когда за окном спальни окончательно стемнело, в дверь кто-то робко поскребся.
Энгель, успевший задремать, недовольно дернулся.
Ну? Кто там?
Это я. Генри, раздался громкий шепот. Энгель, Саша с тобой?
А где ж еще быть моей жене? Конечно же, со мной! Спали мы!
И столько самодовольной радости было в его «спали мы», что Генри за дверью как-то удивленно и недоверчиво хрюкнул.
Тогда ладно, сказал он. Если спалитогда ладно. А то мы вас потеряли. А на улице снежный костер горит и фонтан светится. Вы как такое учудить исхитрились?
Это не мы, буркнула я мужу в ухо. Это Стрег. Надо ему в Святилище яблок зеленых отнести. Очень уж он зеленые яблоки уважает.
*****
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. То есть, лавка какого-то зельевара. Это Генри сказал, когда наша карета проезжала по дворцовой площади. Ночьпотому что поздно уже. В дороге мы были целый день. Почти. Потому что выехали в обед. Потому что супруг мой все никак не мог вылезти из постели. И меня не выпускал. Чем мы там занимались? Уж точно не книжки читали. Стрег, явившийся было в мою голову с какими-то ОЧЕНЬ ВАЖНЫМИ вопросами, заявил, что не нанимался следить за моральным обликом двух взрослых чельфов. Это он так человека и эльфа соединил, да. Не нанимался, в общем. Быстренько что-то чирикнул, и на наших руках зажглись еще две татуировки. У меня на левой руке, у Энгеля на правой.
Теперь ваш брак не сможет разрушить никто, торжественно провозгласил он, и испарился, оставив нас в покое.
Ты слышала? тут же привязался ко мне муж. Стрег и впрямь беседовал со мной? С нами?
А то ж! покивала я, рассматривая узор на руке Энгеля. Слава всему сущему, он не только меня достает. А то я уже сомневаться в своей адекватности начала.
Энгель ничего не ответил, занимаясь более интересным, на его взгляд, деломпоиском эрогенных зон на моем теле. Мне это тоже было интересно, так что о Стреге мы временно забыли.
Из постели нас вытащил Генри. Пришел под дверь. И принялся скрестись, взывать к совести и намекать, что если мы добровольно не выйдем, он приведет лорда Дестэля. Который уже всех достал, особенно матушку. И если мы не хотим видеть в своем саду статую обледеневшего придворного, то пусть у нас проснется совесть.
Совести у нас не оказалось.
Зато проснулся голод. Послушав, как он рычит в наших животах, мы взяли таймаут, и отправились в ванную. Оттуда в гардеробную. А уж потом, одевшись в дорожную одеждуЭнгель скривился при виде меня в утепленных джинсах и вязаной кофточке. Видите ли, не нравится, как аппетитно выглядит мой тыл.
Пришлось вместо кофточки надевать длинную тунику, прикрывшую мои тылы едва ли не до колен. Туника была с его плеча. А я ему как раз до того плеча макушкой дотягиваюсь. И плечи у меня поуже, чем у него. Так что к накрытому столу мы вышли весьма в экзотическом прикиде. Нет, Энгель выглядел как всегда. Высок, строен, подтянут. В неброском дорожном наряде, мшисто-зеленом, делающим его глаза совершенно зелеными, с легким голубоватым блеском. А если бы наряд был синимто и глаза стали бы синими? Надо будет проверить при случае. Красивый мне муж достался. И вроде бы не совсем дурак, дрессировке поддается. Что не может не радовать, но и усердствовать не будем.
Я выглядела забавно. Синие джинсы, серая туника, постоянно сползающая с одного плеча. А на плечах-то следы неумеренных лобзаний. Сдается мнесупруг таким образом всем свои права реализованные демонстрирует. Дескатьмоя жена. Еще и руки наши обнажены до локтячтобы татуировки видны были всем жаждущим убедиться в законности брака. Дестэль, разглядевший витиеватые узоры, едва сдержал стон разочарования. Явно надеялся избавиться от меня по-тихому. Генри, наоборот, показал нам два больших пальца, восхищенно присвистнув. За что тут же огреб половником по макушке от бабули. Она над нашими головами нарисовала в воздухе очередной священный знак и быстро вытерла слезинку со щеки.
Хоть одного пристроила, сказала мне на ухо шепотом. Ты уж не давай ему расслабляться, Сашенька. Так-то Энгель хороший, молодой только.
А после обеда мы погрузились в просторную карету и отправились в столицу королевства Азалийского, город Сенлиль.
До столицы было не так уж и далеко, всего-то часов шесть по хорошо укатанному санному пути. Места были обжитые, вдоль дороги, перетекая одна в другую, расположились деревеньки, дома в которых были похожи на сказочные пряничные домики, украшенные морозными кружевами. Топились печинад крышами кольцами понимался светлый дымок. По улице носилась краснощекая ребятня в забавных шапках с длинными ушкамикак у зайцев. Я тихо хихикала, вспоминая детские шапки своего мира. Видать, наши дизайнеры в эльфийских королевствах бывали. Или не эльфийских. Может, им оборотни в снах приходиликто знает.
Зимой темнеет раноэто всем известно. Да еще наш лорд Дестэль был недоволенсъел, наверное, что-то не то. То и дело останавливал карету, дабы отойти в кустики. Кстати, кустов и деревьев было много. Кажется, деревеньки стояли в сплошном лесу.
Летом дорога особенно прекраснавещал с видом маститого ученого Генри. Кроме деревьев и кустов, во всех палисадниках цветут самые разные цветы. Воздух напоен ароматами целебных трав, кои в изобилии произрастают в садах и огородах. Сашка, ты почему не слушаешь? Я для кого тут распинаюсь?
Вот так и ехали. Я глазела по сторонамблаго, окна в карете были достаточно большими. Энгель, которому страшно не нравилось, что добраться до моего тела невозможно, добыл из-под крышки пристроенного к одному окну столика, какие-то бумаги и погрузился в чтение. Лорд Дестэль скрипел зубами и обдумывал коварные планы. Что обдумывала чем же еще в дороге заниматься? Что коварныеиначе зачем же зубы портить? Карета на полозьях по снегу катится, не трясет, на кочках не подпрыгиваетскрип на плохую дорогу не спишешь. Значит, коварные планы в голове крутятся.
Нравится мне ваше королевство, сказала мужу, когда он, начитавшись важных бумаг, потребовал себе горячего питья, плюшек и моего поцелуяв благодарность за заботу. Генри, успевший охрипнуть от восхваления окружающей природы, с готовностью нырнул куда-то за спинку своего сиденья. Выволок большую корзину со снедью и мы приготовились вкусить то, что нам бабуля Ланя послала. Дестэль высокомерно отказался.
Точносъел что-нибудь.
Впочем, мы на него внимание особо не обращали.
Пили горячий чай, ели плюшки, решаликуда мое высочество поведут завтра в первую очередь, что покажут. Генри ратовал за Праздничный Раек. По недомолвкам, намекам и оговоркам я поняла, что Раеквроде балагана, в котором выступают местные менестрели и прочие шпагоглотатели. Интересненько. Обязательно надо будет приглядеться.
Энгель убеждал, что нужно обязательно посетить модные салоны, дабы подобающе одетьна первое время, пока шьют придворное платье для принцессы.
С ума сойтия ж теперь прЫнцесса! Еето есть, моеВысочество Александра.
Дестэль уже привычно ворчал, что это попрание всех приличий, традиций, этикета и прочего.
Мы так же привычно не обращали внимания. Ровно до слов:
Не думаю, что вам будет дело до всего этого, мой принц! Во дворце сейчас есть более важная проблема, чем пошив нарядов для вашей женыплебейки.
У Энгеля дернулась щека и зло прищурились глаза, став бездонно-колодезно-зелеными. На дне зрачков засветилось темное пламя. Брр.
Даже Генри на мгновение примолк, испуганно переводил взгляд с принца на придворного, и явно не знал, что сказать.
Милый, давайты потом его убьешь, мягко погладила я мужа по стиснутому до побелевших костяшек кулаку. Лорд Дестэль, видимо, чем-то отравился за завтраком, возможно, собственным ядом бывает. Смотримы уже почти прибыли. Это же дворец так сияет огнями?
Нас никто не встречал. Никто не бросился навстречу, дабы распахнуть дверцу кареты, никто не спешил отворить двери, никто не побежал с докладом к королю.
Прямо приходи и бери всех тепленькими, возмутился Генри, отлавливая за косичку какого-то проворного мальчишку из обслуги. Что здесь творится, Мик? Где все?
Ой, милорд! Вы все-таки приехали! восторженно затараторил мальчишка. А все там, наверху, в покоях Их Величеств. О, нет, они опять!
И он растворился в воздухе. Мы прислушались.
Орали дети. Жалобно, во всю мощь легких, уже сбиваясь на сип.
Чего это они? удивленно обернулся к Дестэлю Энгель. Тот только плечами пожал.
Вам все расскажет Его Величество.
И тоже растворился в воздухе. То есть, ушел величественно, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не бежать.
А мы не стали размышлять. Генри и Энгель подхватили меня под ручки и понеслись по коридорам и лестницам, сбивая декоративные доспехи и напольные вазы, не вовремя вынырнувшие из-за очередного поворота.
Принц Энгельберт
Эдвина мы нашли в Малом парадном кабинете, где он обычно принимал гостей, прибывших с частным визитом из дружеских держав.
Бледный, с растрепавшимися волосами, с темными кругами вокруг глаз, брат напоминал умертвие.
Энгель, наконец-то! выдохнул он, едва мы появились на пороге. Может быть, у тебя есть идеикак накормить и успокоить детей?
???
Они орут вот уже трое суток. Няньки, кормилицы, фрейлины королевы и придворные дамы перепробовали все. Грудь они не берут. Рожки с молоком выплевывают. Соски мы боимся им предлагатьорут в два раза громче. Елисабель в истерикеу нее болит грудь, голова и все остальное. Лекари разводят руками и не могут предложить ничего! Не казнить же их за это!
Эд, а я-то чем могу помочь?! изумился я. Ни кормить, ни укачивать детей я не умею.
Может быть, твоя нянюшка. Ты не догадался взять с собой леди Илланель? Дестэль должен был сказать тебе, чтобы ты привез ее.
Я только зубами заскрипел. Сколько раз говорил брату, что Дестэля надо повысить в должности и убрать из дворца подальше. Этот адъютант любит разводить тайны. Постоянно говорит о пустом, не акцентируя внимание собеседника на главном. Откуда я мог знать, что королю нужна моя нянюшка, если Дестэль говорил только о пророчестве?!
Простите, Ваше Величество, внезапно подала голос моя супруга. Мы обернулись. Саша сделала шаг вперед и церемонно поклонилась, приветствуя короля. Ну, да, реверанс в штанах не сделаешь, а так все по этикету.
Эдвин перевел взгляд на меня.
Энгель, это еще кто? спросил громким шепотом. Это девушка или нет?
Если относительно принадлежности к полуда, девушка, нахально улыбнулся мой любимый личный кошмар. Если судить по анатомической деталиуже нет.
И глазками своими синющимихлоп-хлоп.
Это моя жена, Эд, поторопился представить супругу я. Леди Александра. Брак благословлен Богами, подтвержден и признан нерасторжимым.
В доказательство показал брату руки с брачными татуировками.
Но она не эльфийка! попробовал возмутиться Эдвин и схватился за голову. Ой-й! Да когда же они замолчат?!
Над нашими головами вновь заорали дети.
Ваше Величество, нетерпеливо притопнула ножкой Саша. Могу я узнатьпочему дети так орут?
Они не берут грудь! рявкнул Эд, снва хватаясь за голову. Ясно вам? Жрать они хотят! А грудь не берут. Ни одна кормилица им не понравилась. Мы пытались давать им молоко в рожкахони и их не берут. С трудом удается влить молоко с ложки, но и его дети срыгивают.
А что их матушка? Больна? не отступала Саша, пристально глядя на Эда.
Елисабель никак не может присушить молококажется, так это называется! Его много, оно бежит, все платья в молоке.
А совместить это не пробовали? хмыкнула Саша.
То есть?!
Грудь матери и орущих младенцев, жестко сказала моя жена. Генри, ты знаешь, где расположена опочивальня королевы? Или они в детской?
Сашка! То есть, леди Александра, откуда же мне знать такое! отодвинулся в сторону Генри. Я же не приближенный Ее Величества. И не фрейлина.
Ясно. Ваше Величество, не соблаговолите ли вы указать путь к покоям вашей супруги?
Что?!
Проводите меня к вашей жене, сир! рявкнула Саша так, что все пригнулись, и даже младенцы на мгновение смолкли. Правда, тут же взвыли вдвое громче.
Эд сорвался с места и ухватил Сашу за руку.
В мгновение ока мы взлетели на третий этаж, где располагались покои королевской семьи. Ворвались в опочивальню.
Нас встретил полумрак, толпа фрейлин с перевязанными лбами, бьющаяся в истерике Елисабель и лекарь, трясущимися руками пытающийся влить ей в рот микстуру.
Отставить истерику! рявкнула моя супруга. Фрейлинза двери, лекаря в угол. Ты, она ухватила за руку перепуганную камеристку Елисабель. Холодной водыживо! Энгель, Никого сюда не впускать. Генрив детскую! Пусть детей сюда принесут. Исполнять!
А начал было Эд.
Сесть в кресло, закрыть рот и не соваться под горячую руку! Энгель, проследи!
Ветерок, сопровождавший нас от входных дверей дворца, стал заметно сильнее. Саша явно сердилась, потому что ветерок принадлежал ей. Нес с собой аромат свежесорванной мяты, морозную свежесть с ноткой пряных южных приправ.
Да как она смеет! Якороль! почему-то шепотом воскликнул брат, поспешно усаживаясь в кресло под окном.
Тихо, Эд, так же шепотом сказал я, понимая, что Саша точно знает, что надо делать. Сейчас тебе лучше помолчать, или будет, как у нас.
А что было у вас? по-прежнему шепотом поинтересовался брат.
Бурелом в моем парке помнишь? Где сухие деревья стояли. Короеды их погубили лет десять назад, а убрать все руки не доходили?
Ну?
Нет теперь тех деревьев. И бурелома нет. Ничего нет, разве что дрова для каминов нам года три заготавливать не нужно будет. А все она, Сашка моя. То есть, леди Александра, Ее Высочество
Эд вжал голову в плечи и притих.
Так, теперь с тобой, продолжила Саша командным тоном. Чего орешь?
Г-грудь б-болит заикаясь, выдавила Елисабель. М-молоко б-бежит.
Снимай свой прикид, приказала Саша. Лекарь. Где ты там? Иди сюда.
Ч-что п-прикажете, госпожа?
И этот заикается.
Грудь проверитьнет ли затвердений, мастита, и прочих неприятностей. Что встал? Работай!
Несколько минут тишины. Лекарь водит руками над обнаженной грудью королевы. Я прячу глаза, стараясь не косить в их сторону.