Если в двух словах -- в общежитии сейчас, кроме меня и жены, проживает пятеро ребят разного возраста. С тобой уже шестеро. Так получилось, что каждый из вас... как бы это сформулировать... Ну ладно, скажем так, наделен прискорбной способностью как магнит притягивать к себе разных опасных сущностей из Нави... Иного мира. Их называют навьями. Так вот, некоторые ребята уже развили в себе определённые умения, помогающие этих самых навьев отгонять. Но слабые новички, вроде тебя, ещё этого не могут, поэтому находятся под смертельной угрозой, когда они одни или рядом никого знающего нет. Причём, поверь мне, опасность может возникнуть внезапно, когда и где угодно. Однако мы нашли выход -- пока слабые набираются сил, за ними закреплен Защитник из ребят постарше. Самое главное, запомни крепко-накрепко - Защитник и подопечный должны находиться рядом постоянно, практически ежеминутно.
Кира удивлённо подняла взгляд на Энгельса.
- Знаю, звучит дико, но... Это единственный способ защитить вас, новичков. Я... Мы... уже пытались по-другому. Не получилось. - Взгляд Энгельса заволокло дымкой, он был обращён внутрь, к каким-то нелёгким воспоминаниям. Плотно сжатые губы побелели.
- Поэтому ты со своим Защитником будешь ходить в одну школу, не отставать от него ни на шаг. Жить, есть и спать тоже будете в одной комнате, поскольку навьи чаще всего приходят именно по ночам. И это не обсуждается!
На этих словах, видимо устав от щекотливого разговора или желая избежать неудобных вопросов, Энгельс поспешил выйти из машины. Схватил с заднего сидения сумку, помог Кире выбраться. Набрал несколько цифр на кодовом замке, открыл ворота и пропустил девушку вперёд.
Кира, помедлив секунду, сделала шаг. Двор был освещён одинокими звёздами фонарей, но они совсем недалеко отгоняли упрямую ночную тьму, которая толпилась по углам, норовила подступить поближе, задушить в объятиях. Окна здания погружены были уже в мирный сон, лишь на пятом этаже нервно светились три окна.
Жёлтые кленовые листья слиплись под ногами в сплошной ковёр. Их, наверное, никто и никогда не подметал. Налетевшим порывом ветра взметнуло горсть лиственной шелухи и понесло куда-то. Кира повернула голову и увидела в стороне смутные очертания спортивной площадки. Турник, баскетбольное кольцо, какие-то перекладины.
Именно там, в сумраке среди теней, она разглядела ещё одну тень и вздрогнула, но не от страха. Трепет ожидания, недоверчивого робкого любопытства охватил Киру, когда она разглядела, что это не призрак, а живой человек. Скрестив руки на груди, незнакомец пристально её рассматривал. Он был в тени, а она, стоя под фонарём, напротив, была вся как на ладони. Кира тут же почувствовала себя очень неуклюжей и глупой со своим старым серым пальтишком, толстыми очками и растрёпанной косой.
- А, Артём! Иди познакомься, - негромко позвал Энгельс. Видимо, был уверен, что его услышат.
Фигура не шелохнулась.
- Что, наконец-то и мне Хвост прицепите? - низкий глухой голос был наполнен отчётливой неприязнью.
Кира невольно поёжилась. Она ощущала себя всё более неуютно и бросила неуверенный взгляд на Энгельса.
Тот сердито нахмурил брови и повысил голос:
- Это Кира, твоя подопечная и твоя ответственность с той самой секунды, как её нога ступила за ворота!
Ответом было молчание.
Энгельс явно начинал закипать:
- Через пять минут жду в кабинете. И пошевеливайся!
- У меня еще семь кругов.
Незнакомец отвернулся и невозмутимо продолжил пробежку.
Просторная комната с большим панорамным окном вся была заставлена книжными шкафами. Запах старой бумаги пьянил. Кабинет явно одновременно служил и библиотекой.
Кира нерешительно остановилась перед широким письменным столом -- тёмное дерево, зелёное сукно, канцелярский беспорядок. Она робела, не осмеливалась сесть в необъятное кожаное кресло, на которое ей указал Энгельс Владленович.
Зелёные как мох шторы мягкими складками свисали до самого пола. Настольная лампа под светлым абажуром давала приглушённый свет, создавая уютную, почти домашнюю атмосферу.
Энгельс Владленович устало плюхнулся напротив, выдвинул скрипучий ящик, достал что-то и бросил на стол.
С легким звоном тонкая, в сантиметр шириной, согнутая в незамкнутую окружность полоска металла легла на деревянную поверхность.
- Вот. Надень.
- С... Спасибо.
Кира осторожно взяла со стола браслет. Розоватая медь, тронутая временем, была покрыта сложным орнаментом, который складывался в переплетающихся животных и птиц.
- А что это?
- Парные браслеты. Один для тебя, другой я уже отдал Артёму. Кстати, они ужасно древние, дошли к нам из седых глубин веков. Найдены при раскопках в скифских курганах и до недавнего времени пылились в музейной витрине. Так что вещь редкая, береги!
- Обязательно!.. Такой красивый... А зачем?..
- Понятия не имею, как это работает, но они поддерживают связь между носителями. То есть вы с Защитником отныне соединены на эмоциональном уровне, даже если не находитесь рядом. Я сам такой не ношу, но наши ребятишки, которые здесь живут, говорят, что, надев его, ты чувствуешь всё то же, что и напарник. Таким образом, если тебе будет грозить опасность, Защитник моментально ощутит твой страх и примчится. Гм, в идеале, конечно...
Кира решилась и надела браслет.
Прикосновение металла к коже неожиданно не было холодным. Браслет словно прильнул тёплым боком к руке, лёг на запястье плотно, будто находился там всегда. Тусклая розовато-коричневая медь озарилась приглушённым серебряным сиянием. Оно мерцающим ореолом воспарило вокруг браслета, распространилось примерно на два сантиметра и замерло лёгкой дымкой.
"Как красиво..."
Она стояла несколько долгих мгновений, прислушиваясь к ощущениям.
И тут что-то толкнуло её прямо в сердце. Как будто собака ткнулась носом в бок.
Девушка покачнулась и резко повернула голову.
Артём стоял там, уставившись на свою правую руку, которую он держал тыльной стороной запястья вверх. Браслет на ней светился голубым.
Кира внезапно увидела его совсем близко, в паре шагов от себя. Высокий, поджарый, как дикий волк. Карие глаза смотрят удивлённо и пристально, длинные тёмные волосы, мокрые после пробежки, прилипли к шее, крохотный берёзовый листок в них запутался... Кира увидела и отметила каждую мимолётную черту. Он словно заполнил собой всё пространство комнаты для неё.
А ещё она узнала, что сейчас Артём поднимет взгляд на неё, за секунду до того, как он это сделал. Волна эмпатии затопила её и чуть не сбила с ног.
"Смятение, раздражение, злость, и где-то в глубине ещё что-то... Что же это..." Она почти поняла, но тут он шагнул вперёд и резко схватил Киру за руку.
Поднёс её совсем близко к лицу и стал внимательно разглядывать Кирин браслет.
Две полоски меди, оказавшись рядом, засветились ярче. Серебряный и голубой свет смешались, их отблески мягко ложились на лицо Артёма, играли в его тёмных волосах.
Он медленно склонил голову и коснулся носом тыльной стороны Кириного запястья.
Кира вздрогнула.
Потянул носом воздух, вдыхая запах её кожи.
- Ччто ты...
- Артём! - окрикнул его Энгельс. Кира совсем забыла, что в комнате есть ещё кто-то.
- Я просто хочу запомнить, как она пахнет. Раз уж я теперь её Защитник. - глухо ответил тот.
"Дождём... И листопадом... Пожалуй, её запах мне не неприятен. Но как же бесит вся эта ситуация!"
Кира попыталась выдернуть руку, но он держал крепко.
А потом поднял на неё глаза, и она увидела в них жёсткое, отчуждённое выражение.
- В моей комнате ничего не трогать. Увижу, что хоть одна вещь сдвинулась на миллиметр -- прибью на месте!..
Артём бросил её руку, резко развернулся и вышел из кабинета.
Кира ошарашенно смотрела ему вслед, прижав запястье к груди.
Энгельс тяжело вздохнул со страдальческим выражением и поднял глаза к потолку.
- Не обращай внимания. Перебесится. Пойдём, отнесём твои вещи в комнату. Пора тебе отдохнуть. А завтра уже устроим более подробную экскурсию и познакомим со всеми.
За окнами просторного холла чернела тревожная, ветреная ночь, но длинные коридоры заливал жёлтый электрический свет. В них было пусто и очень тихо. Шлёпанье по линолеуму Энгельса и Киры эхом отдавалось от стен, выкрашенных светло-голубой краской. И вдоль каждой -- двери, двери, двери... Но, кажется, за ними никого не было. Прямо-таки ощутимо веяло пустыми помещениями. Люди ушли оттуда, оставив лёгкую грусть покинутого места. Видимо, здесь действительно когда-то было вузовское общежитие.
И только когда они дошли, наконец, до конца коридора на втором этаже, что вёл направо, в воздухе появился жилой запах. Что-то трудно уловимое, мимолётное, неопределимое словами, что давало ясно знать -- здесь живут. Ощущение заполненности пространства.
Энгельс постучал, не дождался ответа и распахнул деревянную дверь под табличкой с номером "222". Горел приглушённый свет, но в маленькой комнате никого не было. И всё же это была другая пустота - пустота бережно обжитого места, берлоги, которую покинул вышедший на охоту зверь.
Светлые обои, по углам две узкие кровати, разделённые письменным столом. Над ним окно -- выходит на ночной сквер, форточка плотно закрыта. В изножье каждой кровати узкий платяной шкаф. В левом углу у двери маленький холодильник. На стенах -- полки для книг, заставленные в два ряда. На полу - круглый ковёр с коричневым узором. Прямо из комнаты можно попасть в туалет и маленькую душевую комнату.
Кровать слева застелена синим покрывалом, на нём -- небрежная стопка книг и тетрадей, на подушке -- плеер с массивными наушниками.
- Ну, осваивайся! Думаю, вы быстрее найдёте общий язык, если такой скучный дядька, как я, не станет мешаться под ногами. Гм... и насчёт Артёма... Не смотри, что он такой ершистый, - я ему твою жизнь доверяю смело и безоговорочно. И ты тоже можешь ему доверять. Ну всё, я пошёл... Гм... Если что, мы с Ритой тремя этажами выше. Этот бирюк специально выбрал себе нору подальше от остальных. Ну да ладно - уверен, вы подружитесь!
С этими словами Энгельс плюхнул на пол сумку с Кириными вещами и торопливо вышел. С видимым облегчением, и лицо у него было при этом, как у человека, который покончил с неприятным и крайне хлопотным делом.
Кира прижала озябшие ладони к горящим щекам. Она до сих пор не уверена была в реальности всего происходящего с нею. Весь вечер она словно брела сквозь тягучий дурманящий сон, который никак не хотел заканчиваться.
Она поняла вдруг, что действительно очень и очень сильно устала. Поэтому, наконец, осмелилась присесть на краешек незанятой кровати справа, на которую кто-то предусмотрительно положил стопку нового постельного белья. От смущения она не находила себе места и не думала даже приступать к разбору тех немногих вещей, которые успела впопыхах набросать в сумку.
Секунды сплавлялись в минуты, а в комнате по-прежнему стояла звенящая тишина.
Браслет на руке пульсировал. Вихрь незнакомых, чужих эмоций беспрепятственно врывался Кире под кожу и там со скоростью лесного пожара распространялся по всему телу. Она почти физически ощущала потоки ветра на своем лице, запах осенних листьев под ногами, дрожала от едва сдерживаемой злости на кого-то, кто столь бесцеремонно вторгся в тщательно оберегаемый, закрытый от всех внутренний мир. Это её ярость или его? Кира уже не могла различить...
Артём вернулся через час, когда стрелки на часах близились к полуночи. С ним в комнату ворвался уличный холод. Не глядя на новую соседку, он без единого слова смахнул вещи со своей кровати прямо на пол, улёгся, не раздеваясь, поверх покрывала, отвернулся к стене и уснул.
Кира просидела несколько минут неподвижно, пытаясь унять бешеное сердцебиение, а потом, тоже как была в уличной одежде, юркнула под плед и отвернулась к стене, укрывшись почти с головой. Правую руку она прижимала к животу, чувствуя, как постепенно браслет успокаивается, кожа под ним перестаёт пульсировать, а мятущиеся чувства и эмоции сменяются умиротворённым покоем. Только тогда она смогла, наконец, унять и свою внутреннюю дрожь, которая не отпускала весь вечер. Постепенно озябшие ноги стали согреваться и Кира поняла, что тоже погружается в глубокий сон.
"Он сказал мне такие грубые слова... А его взгляд... Такой жёсткий и чужой! Но прикосновение... было очень тёплым".
"Х" МИНУС ТРИ НЕДЕЛИ И ЕЩЁ ОДИН ДЕНЬ
Воскресенье, 28 октября
Когда Кира очнулась от тяжёлого сна без сновидений, в комнате уже никого не было. Девушка несказанно обрадовалась этому факту. Она вытащила правую руку из-под пледа и стала рассматривать браслет. Розовая медь источала ровное серо-голубое сияние, слабо различимое в утреннем свете. Кира закрыла глаза и прислушалась к ощущениям.
Спокойствие. Уверенность. Размышление, почти медитация... Никаких сильных или тревожащих эмоций. Или может, она пока недостаточно настроилась на браслет и просто не может почувствовать? А интересно, влияет ли на свойства браслетов расстояние между ними? Наверное, постепенно она всё выяснит.
Кира встала с кровати и огляделась. Странно, но непривычное место всего лишь после одной проведённой здесь ночи показалось знакомым, почти своим. Стоявшая у противоположной стены кровать была аккуратно застелена. Вещи, вчера в раздражении сброшенные на пол, теперь ровной стопкой лежали в углу кровати.
На письменном столе Кира заметила записку, придавленную карандашом за угол. Мелким твёрдым почерком было разборчиво написано:
"Я на площадке. Найди Энгельса или Маргариту. Из общаги без меня ни ногой!"
Кира улыбнулась. Почему-то эти несколько слов согрели ей сердце.
"Если записка мне, значит, я могу её забрать!" - решила Кира, взяла со стола листок и бережно спрятала его в сумку. И тут же вспомнила, что неплохо было бы её разобрать. Что же она вчера успела туда накидать? Наверняка забыла всё нужное.
Она ухватилась за ручки и потащила сумку в ванную комнату. Первым делом надо умыться и переодеться.
За белой деревянной дверью оказалась маленькая ванная с раковиной, душевой кабиной и шкафчиком на стене. Вполне хватало места спокойно развернуться. Кира с облегчением обнаружила на двери защёлку, закрылась. Подёргала дверь на всякий случай, убедилась, что она заперта, и взялась за сумку.