Двенадцатый день сезона сочных трав,с деревянным лицом проговорил эльф.
Ага,хохотнул Вран.А на мой ладдвенадцатый день сезона кипящей лавы, так-то, Валшут.
И что?поджал губы эльф.Ты не в глубинах Такарона, Вран, тут нет сезонов кипящей лавы, вовсе неуместны твои показательные
Так и ты не в Эльфиладоне, Валшут!оглушительно заржал Бесшумный.Ты в людском Декстрине, и тут вовсе нет никаких сезонов, а есть двенадцатый день третьего месяца весны, верно я говорю?
Илидор ожидал, что эльф подожмёт губы с видом бесконечного долготерпения и всепрощающего снисхождения, но тот лишь вздохнул.
Не-ет, Валшут,гном блеснул зубами и поудобнее перехватил рукоять топора,рано или поздно мне дозволят вернуться в Гимбл и встретят там как своего блудного сына, и я расскажу моим собратьям много дивных историй, каких им не услышать от торговцев, выходящих наружу. Разве торговцы видели мосты Ортагеная или степи Уррека? Охотились на жирных приморских птиц в Зармидасе, топили с них жир для светильников? Разве они наёмничали в войсках, что дерутся за земли Декстрина? Разве они работали бок о бок с драконами, а? С драконами! Ты подумай! Это ж вражины наши лютые, мы вышибли их из подземий двести лет назад! А теперь мне доведётся поглядеть живцом в их змеежопые глаза! Не-ет, Валшут, ничего такого и не снилось торговцам, а никто другой и не выходит из Гимбла так, чтоб вернуться. И когда мне дозволят снова прийти домой
Лет через тридцать или никогда,бесстрастно вставил Валшут.
А пусть и через тридцать! Тем больше историй у меня наберётся! А когда я вернусь в Гимблповерь, я стану самым желанным гостем в любой харчевне на Перекрёстке, или пусть затупится мой топор Костегрыз! И я буду самым приглашаемым гномом в Учёный кварталведь пожелают же умники-векописцы отлипнуть от своих древностей и заняться тем, что происходит снаружи, а? Скажи, Валшут? Я б занялся. Да.
Потом эльф и гном подотстали, их место занял мужчина-конник со взглядом невыспавшегося медведя и глубокими сердитыми морщинами у рта.
Илидор отлепился от решётки, уселся на пол в глубине клетки и стал думать: о Такароне, короле Гимбла Югрунне Слышателе и умниках из Учёного квартала, у которых, вероятно, отыщутся карты подземий.
Остаётся придумать, как убедить их помочь дракону.
И как дракон доберётся до Гимбла, не волоча на хвосте вопящих эльфов, конечно.
Если он собирается двигаться скрытно, а не кричать на весь Эльфиладон: «Смотрите, я тут!»ему потребуется некоторое количество монет или чего-нибудь, что можно обменять на монеты. Несколько раз Илидор видел, как донкернасцы расплачивались в поселковых лавочках засушенными плодами мельроки, но когда эти деревья начинают плодоноситьих охраняют рьяно, не то что драконгусеница не подползёт незамеченной. А где хранится запас плодов, если их вообще запасаютИлидор не знал. Но есть ведь и другие вещи, которые можно обменять на монетки, правда?
Впереди полупьяными голосами тянули похабные частушки. Сбоку с гоготом обсуждали какую-то Ноогу, дочь Сазара, и её мухобойку. Позади повозки теперь ехал на ослике немолодой бородач и жаловался шагающему рядом эльфу на недосбор мёда из-за нашествия акациевой тли.
Илидор зажимал уши ладонями и шипел, совсем как Йеруш Найло: «Да заткнитесь вы все, наконец, и дайте подумать!».
* * *
Та громоздкая телега, которую видел Илидор в дороге, оказалась одной из нескольких, везущих детали машинысамой удивительной, совершенной и мерзкой машины, какую доводилось видеть золотому дракону. Было это нечто вроде телеги или, скорее, кровати с двумя сидениями, перед передним на уровне подбородка сидящего была установлена изогнутая трубка с округлым упоромсловно требовалось положить на эту штуку лицо и что-то пить из трубки? Машина оказалась передвижной, с шестью ногами на плоских основаниях.
Собирали её люди, а Врана Бесшумного привлекли, вероятно, как консультанта: он временами подходил и что-то буркал, тыкая толстыми пальцами то в одну, то в другую деталь механизма. Потом ходил вокруг машины, окидывая её критическим взглядом.
Пружинный ход,вещал он, делая вид, что говорит себе под нос,это больша-ая глупость, или моё имя не Вран Бесшумный. Настоящие машины двигаются на пару, а настоящие живые машинына лаве, так-то!
Илидор содрогался. Люди раздражались, что было понятно по их резким движениям и по тому, что они начинали всё ронять. Вран довольно улыбался и ходил туда-сюда вразвалку. То и дело тыкал куда-нибудь пальцем и заявлял, что «этот ремень тут ни в кочергу не упёрся, ставь на два пальца, на два, я сказал, ну!».
Они приехали к небольшому поселению в предгорьях, похожих на те, о которых когда-то увлечённо рассказывал Рратан: запах горьких трав, лёгкие деревянные дома со скатными крышамитолько без подпорок, жужжание пчёл В селении не было ни единого человека или животного, и видно было, что место покинуто в спешке: Эпадий выставил отсюда жителей, чтобы провести свой опыт с машиной и ядовитым драконом.
Сам Эпадий расположился выше по склону. Для него поставили шатёр, стол, натащили еды и питья, и сын Баресы, лениво что-то жуя, благодушно наблюдал за происходящим внизу.
Йеруш Найло незаметно убежал «погулять» по восточному склону, в направлении водопадов. До них было довольно далеко, особенно с учётом обманчивых горных расстояний, но пройдя немного и ещё немного, можно было увидеть воду, падающую с одного из водобойных колодцев ближайшего водопада, оранжевого.
Наконец машина была собрана, Вран снисходительно буркнул: «Ну, видал я сборку и похуже», а Урал наконец объяснил Рратану его задачу.
Я должен сделать что?переспросил ядовитый дракон.
Сесть в машину, пристегнуться и двигаться вперёд, выдавая яд,с выражением бесконечного терпения повторил Урал Маскай.Вот к этим домам. Вот к этим грядкам. Этиудобрить, теотравить, но аккуратно, чтобы яд подействовал в течение нескольких дней. Приступай.
Дракон смотрел на Урала как на безумного и не двигался с места.
В самом деле, зачем такие трудности, почему нельзя просто взять яд и использовать егону пусть Эпадию требовался свежий яд, до того свежайший, что нужно было притащить сюда дракона из Донкернаса, но машина-то зачем?
Давай уже, бурдюк с язвами,шипел Илидор, бродящий туда-сюда у повозки со своей клеткойдальше его сподручники не отпускали.Просто сделай это, и мы с Найло поедем в Декстрин. Я увижу Декстрин. Потом я увижу цветные водопады. А потомснова Декстрин. О-о, ну давай же лезь в эту жуткую
Бормотанием он пытался скрыть собственную нервозностьна самом деле Илидор не представлял, как Рратан это сделает. Сам Илидор по доброй воле не полез бы в чрево машины никогдавпрочем, Илидор был ещё молодым и впечатлительным драконом, а Рратану почти сто лет, и паршивых ситуаций в его жизни уже случалось столько, что ещё одна
его пугает ничуть не меньше, чем пугает Илидора, потому как машинаэто, лупить её кочергой, машина!
Золотой дракон видел, как медленно поднялись и опустились плечи Рратанадракон сделал глубокий вдох и шагнул вперёд с таким трудом, словно его оттаскивали назад.
Так это он, значит, дракон?к Илидору и сподручникам подошёл Вран Бесшумный.Надо ж тебе, а с виду приличный парень!
И уставился, качая головой, на Рратана, который медленно, очень медленно залезал в седло.
На кой ёрпыль такие сложности?один из сподручников сплюнул себе под ноги.Дракон и так может удобрить или травануть чего. На кой машина?
Так у Эпадия планов громадьё,гном хитро усмехнулся, с прищуром наблюдая за драконом.Боишься машины, значит, животное, да? Хе-хе! Да, Эпадийон весь такой прогрессивный и придумал вот скорую обработку полей, чтоб урожай с них так и пёр, так и пёр, и чтоб можно засадить ячменем ну и рожью там всякой кучу полей, отсюда и по самую по репку. Механиков толковых нанял, с самого Чекуана, магов земли притащил. Это ж у них ещё недособранная машина, с одной только поливалкой, а ещё на неё и боронилка цепляется, и с прополкой потом чего удумает, да только я всё равно скажу так: ржавь это смешная, а не машина, на пружинном-то ходу! Устанет он чинить эти свои поливалки, вот чего я скажу.