Аратис Хьюн, обнаружив, что женщина, познавшая божественную магию Ллос и магию разума Облодра, проникла в его голову, немедленно решил сменить направление мыслей. В конце концов он остановился на том, что действительно его интересовало.
Потому что так и есть,ответила Квавилен на его невысказанный вопрос.Одран и Облодраэто одна и та же фамилия, происходящая из одного источника. Некоторые, как Верховная Мать, называют себя Одран, как было принято до официального признания Паучьей Королевы божеством, так она демонстрирует свое почти полное равнодушие к религиозным обычаям города и самой Паучьей Королеве.
Ты ведь главная жрица Дома Облодра,заговорил Аратис Хьюн.Жрица Ллос. Значит, Одран не подходит для этой роли?
Вероятно. Когда я стану Верховной Матерью, я сменю свою фамилию на Одран.
Ты жрица, первая жрица одного из главных Домов, но, как мне кажется, не слишком набожна,осмелился заметить он.Разве это не гневит Ллос?
Квавилен улыбнулась и поцеловала его обнаженную грудь.
Дом Облодра основан не вчера, и Верховная Мать Кйорл Одран, которую никак нельзя назвать фанатично преданной жрицей Паучьей Королевы, правит уже два столетия. Ни у кого нет сомнений, что скоро мы займем место в Правящем Совете. Единственное, что пока еще не решено, так это какой мы заменим Дом. Владычица Ллос, похоже, одобряет наши действия, как разрешает сомнения и хаос, которые мы можем привнести в ее город.
С этим Аратис Хьюн не мог не согласиться. Ему нравилось делить постель с Квавилен, но он не мог не осознавать, что она постоянно выводит его из равновесия и заставляет нервничать. И как могло быть иначе, если она так часто заглядывает в его сокровенные мысли?
Да, эта загадочная магия мысли могла бы когда-нибудь сыграть ему на руку, и, возможно, довольно скоро. Кроме того, имелся и весьма привлекательный бонус.
Квавилен улыбнулась его мыслям относительно этих двух пунктов, и ему не надо было быть псиоником, чтобы понять, что ее мысли текут в том же направлении, и их связь может стать взаимовыгодной.
Поле готово?спросил Джарлакс у Аратиса Хьюна, выходя вместе с ним из ущелья Когтя.
Ставки уже принимаются.
Джарлакс кивнул.
Потрать столько золота, сколько сможешь, но тихо и небольшими суммами. Не будем привлекать к себе слишком много внимания.
На кого ставить?
Джарлакс резко остановился и повернулся лицом к спутнику, крайне изумленный.
Кровь, пролившаяся в стычке в таверне до стершей ее исцеляющей волны, была кровью Закнафейна,напомнил ему Аратис Хьюн.
Это была лишь незначительная ранкаоцарапанная рука после почти безукоризненного блока, только и всего.
Кровь есть кровь.
На Закнафейна,распорядился Джарлакс, и Аратис Хьюн в ответ лишь пожал плечами.Ты ведь знаешь, кто его противник?
Думаю, это не простой бродяга.
Верно. Возможно, его послали, чтобы завязать драку с Закнафейном.
Аратис Хьюн кивнул: эта мысль уже приходила ему на ум. Закнафейна в Брерине прекрасно знали, и безнаказанно послать ему вызов могли лишь немногие.
Это наш бывший соратник, Дювон Трарах,поведал ему Джарлакс.
Мастер оружия Дома ФейБранш? Зачем же Верховной Матери Биртин?..
Он умолк, отыскав ответ. Верховная Мать Биртин была бы рада нанести ущерб амбициозному и набирающему силу Дому ДоУрден, а разве Дювону Трараху нужна причина, чтобы попытаться убить человека, который, хоть и почти сто лет назад, чуть ли не в одиночку довел его семью до краха?
Он стал более грозным, чем я помню,сказал он.
Хорошая защита, хорошее оружие, хорошая выучка и сильные заклинания могут еще и не то,сухо отметил Джарлакс.
Откуда же он знал, что Закнафейн будет в таверне именно в тот вечер?
Прекрасный вопрос.
Кто передал сообщение о прибытии нашего друга? Дабнай?
Возможно. Но в тот вечер Закнафейн был не в самой лучшей форме,добавил Джарлакс.Перебор грибков в его выпивке, как мне кажется.
Значит, Харбондейр?
Или оба?
А может, и ктото еще?вкрадчиво предположил Аратис Хьюн, намекая на то, что он подозревает, что Джарлакс подозревает его.
Но Джарлакс пожал плечами, словно это не имело значения.
Это Город Пауков,напомнил он.Существ, убивающих партнера после спаривания. Существ, которые ловят и мучают своих жертв, обрекая на медленную смерть. Если Закнафейн не в силах держать свою защиту на должном уровне, он будет убит. То же самое можно сказать о нас всех. Вот такто.
Аратис Хьюн признал его правоту.
Я ухожу навестить Верховную Мать,продолжал Джарлакс.А ты отправляйся в «Гниющий миконид», проследи за приготовлениями и начинай делать ставки, ладно? Поставь сегодня пару сотен золотых, но не больше пяти за раз.
И треть этой суммы в открытую на противника?Аратис Хьюн прекрасно знал эту тактику: тайно ставить на того, кто, по мнению Джарлакса, станет победителем, и открыто ставить на предполагаемого неудачника.
Аратис Хьюн задумался, не взять ли несколько этих громких ставок на себя. Выигрыш сулил быть весьма приличным, чтобы пропустить этот неожиданный поворот событий; он мысленно даже выбрал себе несколько помощников, чтобы поставить деньги анонимно. Втайне даже от Джарлакса. Благодаря замыслу Джарлакса, на Закнафейна ДоУрдена в бою против неизвестного противника будет поставлено огромное количество золота, а те, кто сообразил, что этот дроу не кто иной, как Авинвеса ФейБранш, в прошлом Дювон Трарах, поставят еще больше.
В честной борьбе исход был бы очевидным.
Однако этот бой не будет честным.
Аратис Хьюн решил сделать его еще менее честным. Слишком ярко сияла перед ним возможность огрести целое состояние, и еще ярчевероятность избавиться от Закнафейна раз и навсегда.
Ктото в «Гниющем микониде» пытался отравить Закнафейна, не убить его ядом, а лишь притормозить, чтобы Дювон смог сделать свое дело. Попытка не удалась, и это естественно! Глупо было бы рассчитывать на чтото другое. Закнафейн был настоящим мастером своего дела. Сколько сотен раз он принимал яд, чтобы выработать невосприимчивость к подобным трюкам?
Нет, яды на Закнафейна не подействуют, как не сработают и заклинания, незаметно направленные на поле боя, чтобы его ослабить.
Но Аратис Хьюн думал о Квавилен Облодра, гадая, не отыскал ли он незаметный и эффективный способ преодолеть все защитные барьеры мастера оружия.
Глава 4. Оттачивание граней
Огромное значение этих молниеносных движений заставляло Закнафейна повторять их снова и снова, по сотне раз в день, каждый день. Они были такими простыми, обычными и понятными, а выигрыш во времени давали такой малый, что многие бойцы уделяли им лишь мимолетное внимание.
Но Закнафейн думал иначе. Описываемые бардами схватки почти всегда длились долго, были насыщены сложнейшими прыжками, пируэтами и контрударами на контрудары, но на самом деле задача остаться в живых была намного проще, хотя, возможно, и не заслуживала долгих воспеваний: большая часть схваток выигрывалась или проигрывалась в тот момент, когда выхватывалось оружие.
И он тренировался.
Он подбросил вверх перед собой маленький диск, вырезанный из ножки гриба, полностью расслабился, пока тот, вращаясь, летел вверх, и закрыл глаза.
Закнафейе открыл их, лишь когда услышал негромкий стук. Посмотрел. Диск упал изображением левой руки кверху, и Закнафейн начал двигаться. Руки скрестились на животе и потянулись к рукояткам мечей, правая рука поверх левойкак определила монетка. Так требовалось для отражения приближающегося нападавшего, и сосредоточиться надлежало именно на нем, а не на партнере слева.
Мечи выскочили в мгновение ока, взметнулись вверх и скрестились в двойном обратном парировании. Он повернул правое запястье, и горизонтально идущее лезвие вертикально рассекло воздух, а затем сделал размах короче, в то время как левый клинок выполнил идеальную горизонтальную проводку, даже сопроводил ее шагом левой ноги в ту сторону. Удар левого меча исключал возможность вмешательства любых дополнительных противников, а правый меч выполнил укороченное парирование, отводящее меч противника в сторону; его завершением стали резкое изменение направления и смертоносный выпад.