Кот мой забежал к вам, растерянно ответила Лена.
Первый раз наблюдала она такое выражение лица у соседа. Напряженно-настороженное. Будто зверь Лена. И неосторожное движение спугнуть может или спровоцировать. Глаза внимательно и изучающе бегали по Лене, по ее лицу, по сумраку за ее спиной. Будто пытались понять Одна она? Что увидеть успела? Есть ли еще свидетели? Вдруг повеяло жутким. Эрнест Модестович протянул руку назад, что-то взяв со стола, и уж было двинулся к Лене Застыл в начале движения, за спину ей смотря.
Лена с усилием оглянулась. Инстинкт самосохранения протестовал против идеи повернуться к нему спиной.
В глубине коридора стояла Жуча. Пошла за хозяйкой. Не послушалась. Всегда послушная Жуча Глаза ее горели недобрым огоньком, а из пасти, все нарастая, слышалось утробное ворчание. У вечной добрячки Жучи
При виде такой картины Лена ощутила полную нереальность происходящего. В этот момент еще и Кошарик из комнаты мимо нее шмыгнул под защиту вдруг проявившей себя с грозной стороны Жучи. Лена обернулась к соседу и увидела, что он уже принял свой прежний вид, за исключение черного балахона, нацепив на лицо вежливую участливую улыбку. Разве что руки несколько нервно потирает. Подрагивают, ручки-то. И движется потихоньку к Лене, из квартиры ее вытесняя, со словами:
Ну, вот и котик твой нашелся. А что он опрокинул там, дак это не страшно. Все цело. Я приберу. Ты иди, Леночка, иди. А то мне докончить тут надо. Чтобы не испортить ничего.
На последних словах перед носом медленно пятившейся Лены захлопнулась оббитая дерматином дверь.
Лена обалдело постояла, прислушиваясь к звукам за захлопнутой дверью. Было тихо. Видимо, там тоже слушали. Потом в глубоком смятении пошла к себе. Кормить живность и готовится ко сну. Кошарик и Жуча, как ни в чем небывало, уже караулили у своих мисок вечернюю порцию. Лена отбросила мутные мысли и, накормив жаждущих, поставила чайник. Тревожные щупальца неожиданного происшествия начали потихоньку рассасываться.
Дни продолжили свой привычный ход. Привычный, да не совсем. Лена, казалось бы, практически похоронила в памяти случай, произошедший в квартире соседа. Да и полного понимания, что это было, не пришло. Но в то же время какая-то нотка в душе принуждала более пристально подмечать неприятные изменения в своей жизни. Связывала эти изменения со случившимся. Порождала зреющие внутри подозрения.
Печальные события случались все чаще. Глаза не просыхали и зачастую были красные по утрам. Смотря на себя в зеркало, Лена видела, что осунулась, болезненно выглядит. Сходила в больницу, сдала анализы. Все в норме. А ощущение, что угасает организм с каждым днем.
Сосед, напротив, становился все лучезарней, со все большей приветливостью обращался к Лене при встрече. И сложилось впечатление, все сильнее разгорается злой огонек торжества в его глазах. Все больше выглядывает из-за напускного радушия. Или все меньше причин скрываться?
Субботним утром Лена лежала в кровати и умирала. Не совсем, конечно. Но ощущение было, что все. Сил нет больше никаких. Причем ни ломоты в костях, ни жара, ни других каких-либо признаков возможной болезни. Просто не хочется вставать, завтракать. Двигаться не хочется. Да и жить, в общем-то, тоже.
К кровати подошла, поскуливая, Жуча. Потянула зубами за край одеяла, смотря просительно и жалобно. Лене стало стыдно. Животины не кормлены, не гуляны, а она ту помирает, видите ли. Собрав волю в кулак, поднялась и оделась. Жуча с Кошариком уже ожидали ее перед дверью.
Не успела Лена открыть дверь, как Кошарик рванул в сторону лестницы на чердак и, с видом, что он именно так все время и делает, стремглав взлетел в чердачный проем. Жуча, соизволив повернуть голову и призывно гавкнуть, последовала за Кошариком. Не так стремительно, но довольно проворно для своих габаритов. Лена обалдело уставилась им в след. Ее ступор пошел на спад, когда она услышала те самые звуки отголосок шумного праздника. Из чердачного проема. Теперь уж и ее неудержимо повлекло туда. Даже упадок сил позабылся. Увидев, что дверь соседа начинает открываться, Лена, стараясь не шуметь, подлетела к лестнице на чердак и шустро перебирая руками и ногами, вскарабкалась наверх.
Наверху было сумрачно. Из вентиляционных окон падали лучи света, в которых хаотично плясали пылинки. Лена двинулась вглубь, вполголоса окликая Кошарика и Жучу. Услышав слева призывное поскуливание, поспешила в ту сторону.
Жуча и Кошарик сидели перед забитым крест на крест слуховым окном. Лена подошла и поняла, что звуки праздника усилились. Приблизила ухо к заколоченным створкам точно оттуда. Подергала прибитые толстенными гвоздями доски. Крепко.
Тут со стороны люка послышался голос соседа:
Лена! Что случилось?! Ты кажется здесь?! Я иду к тебе, не уходи никуда!
Лену обуял неожиданный ужас. Резко всплыли воспоминания о том злополучном случае. И о том, как Эрнест Модестович что-то взял на столе за спиной и к ней двинулся. Что он там взял?
Лена судорожно вцепилась в приколоченные доски и с отчаянным пониманием, что ей во что бы то ни стало надо попасть за это окно, дернула. Гвозди вышли неожиданно легко. Будто это не они только что намертво вцеплялись в просохшее дерево. Вторая доска оторвалась так же легко.
Лена распахнула створки. Из них ударил яркий свет, не позволяющий после сумрака чердака разглядеть детали, и громкий, насыщенный праздничными звуками, шум. Кошарик и Жуча незамедлительно выскочили наружу.
Лена тревожно глянула в сторону чердачного люка. Зловеще выглядящая фигура соседа сгустилась в чердачном сумраке. Уже близко. Лена, бросив медлить, полезла в слуховое окно на свет. Выбралась и настороженно оглянулась, готовая защищаться. Время шло. Но из темноты никто не появлялся. Лена развернулась.
Вокруг царил праздник! Не на крыше, конечно же. С этой стороны слуховое окно выглядело, как вход в погребок на склоне небольшого холмика. Холмик возвышался среди большого поля. А вот на этом поле царил праздник. Что было центром праздника понятно не было. Люди пели, плясали. В чем-то состязались. Неподалеку в кругу восторженно кричащих зрителей, двое голых по пояс и блестящих от пота детины мяли друг другу загривки. Один на глазах Лены хитро извернулся и подхватив второго, кинул через себя оземь. Только пятки сверкнули. Толпа оглушительно выразила восторг. Тут же неподалеку человек в лиловом берете декламировал, судя по всему, стихи. Ему восторженно внимали. Звучала музыка. Разная. Всюду виднелись прилавки с различной радостью для живота и для души.
Тут бы Лене удивиться. Как так? С чердака пятиэтажки в поле вышла. Посреди гуляния Но не было удивления. Совсем. Прислушавшись к себе, Лена поняла, что ждала чего-то подобного. Чуда. Небывалого. Сказки.
С одной стороны о ногу потерся Кошарик, с другой подперла своей массой Жуча.
Ну что, проводники мои дорогие, куда дальше? обратилась к ним Лена.
Смешинку искать, мур-мяу, выдал Кошарик.
Вот тут Лена удивление все-таки ощутила. С крыши на луг с ярмаркой, куда ни шло. Но вот Кошарик говорящий
И давно это ты у нас говорить начал? спросила.
А я и не заканчивал, нагловато ответствовал Кошарик и добавил многозначительно, Запределье здесь Ты понимать начала
Лена перевела взгляд на Жучу.
Точно. Запределье, подтвердила та отрывистым лающим голосом.
Угу. Запределье значит. Смешинку искать. А зачем? скептически выдала Лена.
Что значит зачем?! У нее, значит, Злыдень-маг силу жизни пьет, совсем уж скоро к рукам приберет, а она спрашивает! разгорячился Кошарик, нарезая круги вокруг Лены и нервно дергая хвостом. Мы тут, понимаешь, стараемся! А она зачем!
Да-да. Точно, солидарно подгавкнула Жуча.
Да какой Злыдень-маг?! Что вы тут мне сказки расска, осеклась на полуслове Лена.
Со стороны себя увидела. С котом и собакой посреди ярмарки, на которую с чердака через слуховое окно попала, спорит. И с пеной у рта доказывает, дескать, что вы тут мне сказки несете. Да уж. Посреди сказки в сказку не верит. Тут уж память детали подкинула о том вечере у соседа. Обрывки слов его загадочных. Фотографии он проявлял, как же. Стали части в одно складываться.