На книжку она наткнулась, разбирая завалы старых вещей на антресолях. Квартира ей досталась от бабушки. Заселившись, Лена, загруженная делами повседневной жизни, ремонт делать никакой не стала. Так, прибралась малость да шторки поменяла. А тут решила немного с хламом, в наследство доставшимся, разобраться. В нем, среди кип старых журналов и попалась эта книжка.
Лена открыла книгу наугад, в середине.
«Царевна Несмеяна» гласило название открывшейся сказки. Казалось бы, ну, название и название. А вот ведь. Как дверцу кто открыл, с мыслями горькими. Накатила раздумий волна:
«Я и впрямь, как эта царевна. Не радует ничто. А грусть прям вот она. Малейший повод и Слезам дорогу! Когда смеялась последний раз? Так, чтоб от души. Да что смеялась? Э-эх Улыбнуться-то невмоготу подчас. В детстве помню, бывало, так захохочешься, что говорили даже, дескать, смешинка в рот попала. Где та смешинка?! Э-эх».
Жизнь Лены действительно складывалась в последнее время не ахти. Непрерывной чередой шли события, к улыбкам не располагающие. А и там, где улыбнуться бы, все больше погрустить над чем глаза искали.
Одно ситуацию спасало хоть как-то соседи по квартире. Кошарик и Жуча. Не трудно догадаться, что были они кошкой и собакой. Кошарик воистину дворянского рода племени. Подобранный как-то в лютый мороз в подъезде жалко мяукающий котенок вырос в гордого кота породы, как уже сказано «дворянской», но обаятельностью своей дававший значительную фору прочим с регалиями. Жуча та была породистой, да. Роскошный черный ньюфаундленд. С Кошариком жили душа в душу. Ньюфы по характеры добряки. Ну, а Кошарик относился к Жуче покровительственно, но с большой благосклонностью. С такими соседями жизнь была даже с учетом всех грустностей вполне сносной.
В общем, не выкинула книжку Лена, не поднялась рука, раз откликнулось внутри так. На полку поставила.
«Что ж, вот такая у меня сказочная жизнь. У кого-то яхты да Бали. А я Несмеяна».
Пошла вынести, что все-таки на выброс насобирала. На лестничной площадке, как водится, соседа встретила. Эрнеста Модестовича.
Была в соседе Лены некая странность. На первый взгляд интеллигентный, воспитанный человек. Всегда приветлив, аккуратно одет, улыбчив. Но что-то не вязалось. Чем в более мрачном настроении Лена на соседа натолкнется, тем лучезарнее он улыбку тянет и приветливостью своей аж бесит. Не видит будто, что Лену прям крутит от раздражения. А случится ей в приподнятом настроении столкнуться с Эрнестом Модестовичем глянет чуть ли не осуждающе, губами желчно пожевывая.
Находилась квартира Лены на верхнем этаже. На лестничной площадке в потолке люк чердачный был. Проем точнее, вход на чердак. Который всегда открыт был за неимением крышки.
Дак вот, вышла Лена журналы старые выкидывать. Вдруг шум какой-то с чердака. Точнее отголосок, эхо. И ладно бы брякнулось чего, зашуршало или голубь крыльями захлопал. А то ведь будто отголоски ярмарки, праздника людного. Остановилась Лена, прислушалась, в сумрак люка всматриваясь. А тут и сосед из квартиры своей вырулил.
Что случилось, Леночка? спросил участливо, с улыбкой, но с некоторой суетностью в голосе.
Вы тоже это слышите, Эрнест Модестович? ответила вопросом Лена. Звуки странные. Словно праздник какой
Сосед внимательно прислушался.
Нет, Леночка, ничего не слышу. И не слышал никогда. Показалось вам. Праздник? На чердаке?
Звуки и впрямь исчезли.
Цепляла некая несуразность было ощущение нервозности соседа в ответе на поставленный вопрос. Будто быстрее тему сменить хочет. Торопится может?
Показалось, наверное. Устала, сказала Лена.
Вот, опять внимание дернуло. Тень облегчения на лице Эрнеста Модестовича мелькнула. Мелькнула и за улыбочкой спряталось.
Да, Леночка, бывает. Отдохнуть тебе надо, поспать.
Лена кивнула и до мусорки направилась.
Несколько дней после этого прошли в обычной суете. Лена ходила на не радующую работу, занималась не радующими домашними делами, смотрела не радующие фильмы. Книги, кстати, тоже не радовали. Только прогулки с Жучей и Кошариком позволяли находить точку опоры в жизни.
В один из дней, совершая традиционный вечерний моцион, они несколько загулялись. Уже даже последние лучики солнца скрылись за окружающими двор деревьями. Сразу стало сумрачно, зажглись теплые пятна фонарей. Дело в том, что Кошарику приспичило залезть на дерево и гордо восседать там, поглядывая на Лену и Жучу с высоты. На все призывы Лены он только жмурился и делал вид, что вылизывание передней лапы занимает все его внимание. В общем, выпендривался, как говорят, на все деньги. В конце концов даже невозмутимая Жуча один раз коротко неодобрительно гавкнула.
Ну все, мы пошли домой. Сиди на дереве хоть всю ночь, сказала Лена. Пошли Жуча, пусть этот обормот остается. Есть захочет придет.
Жуча без лишних возражений направилась за Леной, виляя пушистым хвостом. Кошарик, впрочем, себя долго ждать не заставил. Раз никто внизу не умоляет его величество спустится, неинтересно. Да и магическое слово «есть» подействовало безотказно.
В итоге он даже обогнал Лену с Жучей и шмыгнул в подъезд первым. В результате, надменно задрав хвост, Кошарик возглавил их подъем на пятый этаж. За ним шла Лена. Процессию замыкала Жуча.
Уже поднявшись на предпоследнюю лестничную площадку, Лена увидела, что дверь квартиры соседа почему-то не закрыта. И конечно же из чувства противоречия Кошарик незамедлительно шмыгнул в эту приоткрытую дверь.
Куда! Нельзя! вполголоса окрикнула его Лена, но хвостатой вредины уже и след простыл.
Лена подошла к приоткрытой двери. В прихожей было темно. В глубине квартиры мерцал синевато-красноватый свет и доносилось невнятное бормотание.
«Гирлянда что ли? Дак не новый же год. Хотя, мало ли у кого какие причуды», подумала Лена.
Так, Жуча, жди здесь, сказала Лена и, шепотом зовя пушистого засранца, двинулась вглубь прихожей, Кошарик! Кошарик!
По логике вещей, зайдя в чужую квартиру, следовало бы поздороваться, по косяку постучать, например, для привлечения внимания хозяев. Но какой-то сюрреализм ситуации привел Лену в некое оцепенение. Она как завороженная двигалась по темному коридору к странному мерцающему свету.
Чем дальше Лена продвигалась по коридору, тем яснее в поначалу неразборчивом бормотании слышались отдельные слова.
Немного оста неразборчиво чуть поднажать, и моя бу неразборчиво сладкая душенька, ох вкус неразборчиво
Дойдя до конца коридора, Лена увидела, что ее всегда с иголочки и в классическом стиле одетый сосед, нацепил черный балахон с капюшоном и, слегка ссутулившись, водя руками, что-то делает на большом массивном столе. Что за соседом не было видно. Комната мерцала тем самым светом, в воздухе висел сладковатый запах. Обстановка комнаты походила на антикварный магазин, как Лена видела в телевизоре. Чучела, маски, статуэтки, кучи выглядящих древними фолиантов. На трюмо человеческий череп.
Сосед, выполняя свои непонятные действия, разговаривал сам с собой, то повышая голос, то понижая до не разборчивого бормотания. Когда Лена подошла, он как раз выдал:
Как вот так совпало?! Как не вовремя услышала она Ну ниче, ниче Не сорвется уже. Сейчас вот здесь добавим, вот поправим неразборчиво. Не дозрела малость Ускориться придется. Жалко, жалко. А что делать? Вдруг догадается?
Збенг!!! Лена аж подпрыгнула вместе с Эрнестом Модестовичем. Сердце грозило сломать ребра своим бешенным скачем. Кошарик в неверном свете комнаты юркнул не туда и свалил нечто железное, громко брякнувшее при падении. Сосед, подскочив, в напряжении застыл, уставившись в сторону шума. Затем начал как в замедленной съемке поворачиваться. Увидел Лену, которая растерянно стояла, вытаращив глаза от испуга у входа в комнату. Взгляд его тревожно вспыхнул. Он резко обернулся, заслонив своим телом стол.
А я тут это Фотографии проявляю. Хобби у меня такое, сбивчиво, нервно облизывая губы проговорил Эрнест Модестович. Что случилось, Лена?
И если странное балахонистое одеяние еще можно было с натяжкой отнести к рабочему халату проявителя фото, то вот горящие черные свечи и начерченные чем-то красным письмена и знаки вряд ли. Свечи и знаки Лена увидела мельком, пока сосед встревоженно разворачивался.