Владимир Щербаков - Эвергленд. Добро пожаловать стр 8.

 Вот,  я протянул ему листок бумаги.  Это то, что я нашёл под подушкой в спальне, где я ночевал.

 А-а-а,  протянул Мэрблен.  А я уж было подумал Ну ладно, нам надо ехать.

Скоро мы были в пути. Мы направлялись в город Манрегвилон  город, в котором я должен был найти себе хорошее обмундирование и вооружение. По расчётам Мэрблена мы должны были оказаться там уже утром.

Когда наступил вечер, мы устроили привал. Мэрблен заснул сразу же, а я и Мопут ещё сидели у костра и каждый из нас думал о чём-то своём.

 Она тебе нравится?  внезапно грустно спросил Мопут.

 Кто?  не понял я.

 Ну как кто? Мэрбленш

 Кто???

 Неужели ты не понял, Гармавен? Это не рыцарь Мэрблен, а племянница короля Мэрбленш де Пуассирт-Монраги.

 Ну, вообще-то кое-что об этом говорило

 Итак, какой ответ на мой вопрос?

Я чувствовал, что что-то здесь явно не так. Мопут не стал бы выпытывать ответ на этот вопрос просто так. И тем не менее

 Да, мне очень нравится Мэрбленш де Пуассирт-Монраги

Вдруг я услышал мягкие шаги за спиной и обернулся. Передо мной была Мэрбленш. Эти волосы, видневшиеся ранее из-под шлема Мягкие прикосновения рук, вызывавшие во мне приятные воспоминания  разумеется, это не мог быть рыцарь. Мэрбленш подошла ко мне ближе и произнесла шёпотом, но так, чтобы я мог её услышать:

 Я рада, Гармавен

Она прильнула ко мне, а я обнял её. Мопут скромно отвернулся и прилёг в стороне от нас. Через некоторое время после того, что случилось вскоре после наших объятий, я вспомнил фразу, что была известна в нашем мире практически каждому  кому-то из «Денискиных рассказов» Виктора Драгунского, кому-то из Библии  «Всё тайное становится явным»

ГЛАВА 3. СПАСЕНИЕ МЭРБЛЕНШ

Утром, когда я проснулся, Мэрбленш была уже в своих серебристых доспехах. Наверное, недоумение по поводу того, что она смогла одеть доспехи сама, отразилось на моём лице, потому что Мэрбленш улыбнулась и сказала:

 Ты, наверное, думаешь, как хрупкая девушка вроде меня может сама без чьей-либо помощи одеть рыцарские доспехи?

 Э-м, вообще-то да,  ответил я.  Насколько я знаю, доспехи достаточно тяжелы и, чтобы их одевать, впрочем как и снимать, требуется помощь

 Не в моём случае,  произнесла Мэрбленш.  То, что ты видишь на мне  это специальный «лёгкий» вариант, созданный по особому заказу в лучших кузницах Эвергленда, расположенных в Северной провинции

Мэрбленш о чём-то задумалась и подошла к своей великолепной беломастной лошади, чем-то напоминавшей легендарных арабских скакунов, описанных во многих романах классиков литературы, что мне доводилось читать, в частности у Томаса Майн Рида. Она рассеяно поглаживала её и смотрела вдаль. Я тоже подошёл поближе к лошади. Она фыркнула и начала ржать, обнажая огромные зубы.

Мэрбленш посмотрела на меня.

 Джанрит не любит тех, кого видит меньше недели. Лишь через неделю он позволит тебе приблизиться к нему. Похвальное качество для лошади, не находишь?

Я улыбнулся и мы с Мэрбленш вернулись к палатке, в которой ночевали. Костёр, на котором мы разогревали походный завтрак, уже погас и сейчас там лишь тлели угольки. Мэрбленш залезла внутрь палатки, чтобы собрать весь скарб, а я остался снаружи присыпать костёр песком, чтобы не дай Бог он не подпалил всё вокруг. Мне вспомнилось моё детство, моя юность. Вспомнились походы в лес за грибами, за ягодами Вспомнились поездки на автомобиле по природе, круизы на теплоходах по многоводной Волге  красота природы России, её безграничная широта

Тем не менее, как бы я ни грустил, вспоминая свою Родину, в Эвергленде было хорошо. Вокруг меня шумел лес, неподалёку синела тонкой лентой речка, в небесах летали птицы, по траве бегали ящерицы и другие разнообразные создания Периодически поднимался ветер и продувал меня насквозь.

Ветер Он был необычным и отличался от ветра в моём мире. Он не был ни тёплым, ни холодным, а нёс в себе нечто нейтральное. Нечто такое, что может остудить пыл разгорячённых и возбуждённых людей, и в то же время способное разгорячить опечаленных и страдающих лиц.

Ветер Я чувствовал его. И понимал, что вместе с ним мы едины. Мы способны покорить все земли Эвергленда. Он «шептал» мне о моей значимости, о том, что призвали меня сюда неслучайно. Что я смогу уничтожить

 Эй, Гармавен, о чём задумался?  услышал я Мэрбленш.

 Да так, ни о чём,  ответил я.  А что?

 Нам пора выезжать

 Да? Интересно, как,  вдруг начал раздражённо говорить я.  Лошадь у нас одна  твоя. Сесть на неё не получится, она не подпускает. Да и даже, если бы подпускала, я всё равно бы не сел

 Тихо-тихо,  начала меня успокаивать Мэрбленш.  Тут неподалёку есть деревня, в которой разводят лошадей. До неё совсем недалеко, мы туда дойдём и попросим лошадь

 А нам её дадут? Что-то я сомневаюсь, что двум незнакомцам, пришедшим из леса дадут лошадь за просто так

Мэрбленш усмехнулась.

 Ты странный, Гармавен. То ты блещешь высокой доблестью, а то откровенно глупишь Ты видел мой шлем? Что на нём изображено?

 Не знаю, звезда какая-то

 «Звезда какая-то»,  Мэрбленш передразнила меня.  Это не просто звезда, это символ Потрана де Муассирта, законного короля Эвергленда

 Ну и что? Власть ведь захватил Малин

 Да, это так. Но всё-таки эта деревня на самом деле подчиняется Потрану и создаёт видимость подчинения Малину.

Я задумался. По этому миру надо передвигаться так, как передвигаются его жители  верхом на лошадях, сидя на телегах и вообще, надо стать частью Эвергленда. Надо слиться с ним воедино.

 Хорошо, пойдём в эту твою деревню

Мне вдруг показалось, что на лице Мэрбленш промелькнула вспышка какого-то негодования, но вскоре её лицо было таким же как и несколько минут назад

Через некоторое время я, Мэрбленш и Мопут отправились в путь. Палатку мы собрали и спрятали среди кустов. Кто знает, вдруг когда-нибудь мы снова окажемся в этих местах и нам придётся опять ночевать посреди поля

Со стороны мы выглядели как персонажи какой-нибудь байки в стиле средневековых бардов  рыцарь на коне, сопровождаемый оруженосцем и боевым псом  вот, что могли бы о нас подумать люди, если бы мы встретили кого-нибудь по дороге.

Через несколько часов мы добрались до места, где лесная тропинка пересекалась с более широкой и изъезженной дорогой  по-видимому, какой-то путевой артерией.

 Магистраль!  произнесла Мэрбленш каким-то удивлённым голосом.  Не думала я, что они так быстро

 Что? Какая такая Магистраль?  поинтересовался я.  Кто они?

 Долго объяснять, Гармавен,  отрезала она.  Сейчас главное поскорее въехать в деревню и найти одного моего знакомого

 А ну-ка, господа путешественники,  послышался насмещливый голос за спиной.  Медленно поворачиваемся и бросаем оружие. На территории Магистрали так разъезжать не следует

Я начал оборачиваться, боясь увидеть Чёрного рыцаря. Во всяком случае, голос был очень похож. Но что же, чёрт её побери, за Магистраль? Мэрбленш говорила о ней с каким-то испугом и уважением одновременно И сейчас, я похоже выясню, что это за зверь и с чем его едят

* * *

Чёрный рыцарь думал, что в процессе уничтожения хижины Джонбака, её хозяин погиб. Но это было ошибочным суждением. Джонбак выжил и сейчас осматривал то, что осталось от его дома. Бродя среди пепелища, он выуживал обгоревшие остатки от ценных рукописей и книг, хранившихся в его хижине веками и уничтоженных в течение нескольких минут

«Как же я благодарен Великому старцу,  мысленно возносил хвалу предыдущему хозяину хижины Джонбак.  Какой же замечательный погреб он здесь оборудовал!» Джонбак, всхлипывая от потери ценнейших книг, вспоминал последние мгновения жизни хижины.

Когда Чёрный рыцарь стучался в дверь своим мечом, Джонбак понимал, что не успеет выпрыгнуть в окно и спастись бегством. Дело даже не в возрасте  просто пока он будет идти до окна, злодей уже будет здесь и тогда ему не спастись. И именно поэтому, Джонбак спрятался в погреб, успев захватить несколько книг, которым кануть в небытие было никак нельзя. Все книги, находившиеся в хижине были по-своему ценными и многие из высоких кругов Эвергленда мечтали о том, чтобы заполучить их в свою собственную библиотеку. Но те, что захватил Джонбак были с Чёрных островов  небольшого поселения на юго-востоке Эвергленда, славившегося своими могущественными магами и колдунами. И уже один факт их происхождения делал их практически самой ценной вещью, настолько ценной, что даже жизнь человека казалась пустым местом при сравнении с ними.