Да знаешь, Крунис, поссать приспичило, а до нужника ещё идти и идти. Вот рожу-то твою увидел, сразу захотелось костерок ваш обоссать, чтоб вы от холода подохли, рассмеялся Лик. Солдаты загоготали следом.
Еретики что-то сегодня слишком голосистые. Пока не дерутся с нами, друг дружку в жопы потрахивают? Знатная у них там веселуха тогда, скажу я вам, человек в маске отхлебнул ещё немного вина и отдал солдатам мех.
Я слыхал, что есть у них огроменные, ну просто великаны, мрази. Покрыты каким-то чёрным не то камнем, не то чешуёй, а на голове из того же камня рога, ну как у твоего быка. Если такого на поле боя встретил, лучше сразу бросайся в разлом, потому как в драке его не одолеешь. Особенно если он начинает петь на малефикаруме. Дориус рассказывал, что видел одного такого, один из солдат обвёл товарищей взглядом и указал пальцем на крепко сбитого мужчину с сединой в волосах. Тот кивнул.
Ну, было дело. Этих тварей Певчими кличут. Они сидят себе в лесу и голосят. Вроде как через них Алая Дева еретикам силу придаёт, вселяются в них грехи убийства, чтоб предатели могли через пропасти на своих двоих перепрыгивать да праведников кромсать. В общем, нас тогда за провал Падения Грешника кинули. Ещё когда ординарием-воителем был Зендар, башковитый мужик. Почитай лет пять назад. Ну, так и вот Дориус вышел вперёд, на усах застыли снежинки. Мы тогда еретиков знатно потеснили, и Зендар, значится, орёт: «Не жалей себя, воины веры, погоним поганцев до их лагеря!». А нам, значится, думать не положено, нам бегать да рубить положено, он поднял указательный палец вверх, будто преподавал новобранцам военную науку.
Бежим мы такие радостные, псалмы распеваем, еретикам болты из арбалетов в спину всаживаем. Бежим, бежим, ноги в снегу утопают. Тогда весна зиме не уступала, лютая была, не то что нонешняя, Дориус хлебнул из меха, прополоскал горло и смачно сплюнул. Солдаты закатили глаза, но смолчали, привыкшие к причудам ветерана. Ну и впереди лес уже виднеется, а там, по докладам, как раз их лагерь был. Шмыгают, значится, еретики под кроны, а мы аккурат на расстояние полёта стрелы подошли. Как я и говорил, Зендар башковитым мужиком был. Сходу не попёр в лес, а выстроил нас и, как это обычно на смотре бывало, проехал на боевом коне перед нами, вытянул палицу и гаркнул: «За каждого убитого еретика в лагере плачу по пятёрке золотых ведисов! А ну, марш рубить нечестивцев!», Дориус фыркнул и пробежал вокруг костра, изображая несущегося галопом командира.
И тут из-за деревьев выходит эта тварь. Сосну выворачивает с корнем и как пушинку в конников метает. Р-р-раз! ветеран поднял руки, запуская невидимое дерево. Топор гигантский, как два меня, с земли поднимает и бежит на нас, не переставая горланить. Мы остановились, взвели арбалеты, ребята щиты подняли, конники развернулись, и готовимся порубить ублюдка. И тут я смотрю: наросты эти не только на голове и руках, он весь уже покрывается ими. Будто скала на тебя несётся! Дориус снова отхлебнул вина и задрожал. Взгляд устремился на запад туда, где пустынную ледяную землю пересекали гигантские пропасти. Ничего ему сделать не смогли Стрелы отскакивали, а топор сметал сразу нескольких наших ребят за раз. Кто-то из круциариев попытался остановить его, но эта тварь, едва колокольчики заслышала, подняла с земли кобылу и запустила в беднягу. Мгновенно пришибло. И рассказ ветерана прервал Лик, медленно хлопая в ладоши. Дориус осёкся и гневно посмотрел на убийцу. Остальные солдаты тоже заворчали.
Ну не дуйтесь, что я прервал такую потрясающую сагу. Могучий воин с издёвкой произнёс Лик, указывая на Дориуса. Кажется, вам чего-то не договаривает, друзья. В битве у Студёного леса тогда почти все полегли, а самого Зендара знатно этот урод покромсал. Не подоспей я вовремя, великан этот точно прикончил бы славного ординария-воителя! Хотя лучше уж такая смерть, чем от меча в живот, когда он сидел в нужнике, усмехнулся убийца. Солдаты притихли, а Дориус, несмотря на холод, побагровел от злости. Кулаки яростно сжимались и разжимались.
Десять ребят из пяти сотен пережили ту бойню, и каждого я в лицо знаю, потому как бок о бок с ними стоял. Всех их наградили да по домам распустили. Вот твою рожу не припомню. Про такую мясорубку не рассказывают, кривляясь, будто шут в дешёвом балагане, Лик снял с шеи продолговатый чёрный камень и протянул его Дориусу. Тот неохотно принял его и стал рассматривать.
Странно, что в лице ты не изменился, когда увидел нарост с головы той твари, сказал убийца, подходя ближе. Солдаты шептались между собой, строя догадки, но никто не вмешивался.
Первый удар сломал Дориусу нос. Тут же Лик крутанулся, впечатывая локоть в лицо ветерану. Со стоном он повалился в снег, зажимая нос. Сапог убийцы припечатал руку Дориуса к земле. Товарищи воина отпрянули. Никому не хотелось драться с наёмником Эшераля. Лик же наклонился к лежащему на снегу Дориусу и вытащил из-за голенища кинжал. Впечатал рукоять в висок солдата. Красные глаза под маской недобро блеснули в свете костра. Лезвие кинжала теперь трепетало в опасной близости от расширившегося левого глаза Дориуса. Убийца прошипел:
Ещё раз услышу от тебя эту историю, падаль, заставлю посмотреть на собственные грешки, Лик ещё раз ударил Дориуса в лицо. Сильно. Тот застонал. У меня там товарищи сгинули, мразь, а ты превратил трагедию в посмешище, ещё один удар рукоятью обрушился на лицо воина.
Слушай, Лик, прекращай. Он завтра в дозоре, а после твоих тумаков он вряд ли зенки-то откроет. Заплывут, Крунис отделился от товарищей и положил руку на плечо убийце. Лик обернулся, метнув полный гнева взгляд. Крунис отступил, поднимая руки.
Ты лучше не говори мне прекращать, тесерар*. Когда один из твоих сосунков порочит память о славных ребятах, что сложили головы на опушке того леса, я его отучаю от этого! рявкнул убийца и пнул Дориуса под рёбра. Ветеран не сопротивлялся, он тихо мычал и стонал. Мы тогда завалили Певчего, тесерар. Певчего, мать его! И трахни меня конский хер в задние ворота, я не позволю какому-то куску дерьма насмехаться над той битвой.
Крунис замолчал. Остальные тоже притихли. Не притих только колючий северный ветер, что притуплял боль лежавшего в снегу Дориуса. Однако притупить боль Лика буран не мог. Слишком жестокой была та бойня. Слишком многих он потерял в тот день, а лица выживших навсегда отпечатались в его памяти неизгладимым клеймом. Человек в маске снял ногу с руки ветерана и поднял чёрный камень с земли. Развернулся к солдатам. Кто-то бросился помогать Дориусу, кто-то отвернулся.
Ох, не вовремя ты раскрыл свою пасть, солдатик. Будет тут всем теперь толковая наука. Не видел сам нечего байки травить.
Так почему тогда никто не говорит про тебя, герой?! Почему только и слышно, как Стальной Лик вогнал кому-то нож под ребро, или напился вдрызг, вместо того чтобы на передовой быть? Вместо того чтобы святые воины головы свои не складывали? какой-то юный воин вышел вперёд и плюнул под ноги убийце.
Потому что про убийц не бывает красивых слов, Лик развернулся и направился прочь от костра, провожаемый злобными взглядами.
Сегодняшней ночью у него стало на несколько врагов больше, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что случится, если он не сможет избавиться от лорда Тираля.
***
Лик поболтал ещё с несколькими дозорными по пути к шатру Тираля. Теперь вопросов к нему не возникнет. Каждый вечер перед отходом ко сну он ходил по лагерю, травил байки, заводил новых знакомых, ссорился со старыми и веселился, насколько позволяла непростая жизнь убийцы на побегушках у лорда. Однако Лик был рад, что теперь ему платят за устранение людей, а не грехов, которые скрываются в утробе огромной горы, чей окутанный дымом пик даже сейчас был виден сквозь плотную завесу снега. Ярость, вспыхнувшая при разговоре с Дориусом, почти иссякла. Теперь убийце нужна была холодная голова.
Шатёр Тираля отлично охранялся. «Проклятье, солдатик, как же обидно, что не один ты верен этому мерзавцу. Слишком много лизоблюдов на подходах. Придётся извернуться. Главное успеть в срок» мысли крутились в голове убийцы подобно снегу, когда он завернул за нагромождение ящиков и бочек с припасами. Между солдатскими палатками было темно, а голоса дозорных, обходящих лагерь, едва улавливались. Идеальный момент для Лика, чтобы осуществить задуманное.