«С другой стороны, размышляла она, демон мог соврать, и зверя в тоннель отправил именно он, после чего чудовище вышло из-под контроля и было уничтожено своим же создателем».
В этом случае врать Феликсу и всем остальнымдурная идея. Если случилось одно нападение, вскоре может случиться и другое.
«И тогда ты будешь виновата», заметил противный голосок в голове.
Торопливо приглушив ворчливую совесть, Габриэлла ради собственного душевного равновесия понадеялась, что видела того демона в последний раз.
О чём ты думаешь?
Хм? она подняла голову, встречаясь взглядом с напарником, тот смотрел с таким подозрением, словно все тайны были разборчиво написаны прямо на её лбу. Я думаю, что уже восемь вечера, что я пять часов подряд торчу в этом грязном подземелье без обеда, ужина и возможности переодеться. И что, наверное, придётся сжечь это пальто.
Зачем? растерянно моргнул Феликс, среагировав только на последние её слова.
Затем что я разве что на земле в нём не повалялась, брезгливо известила та.
Тебя никто не заставлял тут сидеть, сварливо напомнил Эмери. Ты сама захотела остаться.
Я не думала, что всё так затянется, пожаловалась она. Можно я уже поеду домой?
Феликс кивнул, отмахнувшись от неё, как от назойливой мухи.
Иди уже. Не забудь сделать отчёт для Бронт
Завтра, поднимаясь на ноги, пообещала Габриэлла. У меня совершенно нет сил сегодня ещё чем-то заниматься.
И зайди к ней
Тоже завтра.
С каких пор ты настолько обнаглела? с напускным недовольством проворчал Феликс.
Я всегда такая была, иронично заметила Габриэлла. Ты просто не очень внимательный. Не лучшее, кстати, качество для охотника.
Вернув оскорблённому до глубины души собеседнику почти опустевший мешочек с фруктами, Габриэлла направилась к дежурному, чтобы тот активировал для неё портал к штабу, откуда до дома было рукой подать.
* * *
Так как для людей стражи были всё равно что призраки и создавать им всем поддельные личности, обустраивать проживание и придумывать легенду было делом хлопотным и бесполезным, всех «новопреставившихся», как называл перерождённых Феликс, селили в жилых корпусах при штабах, куда их приписывали после инструктажа и где им предстояло жить всю отведённую им вечность. Габриэлла любовно называла их жилой корпус «кладбищем», чем до крайности возмущала Жакли́н Бронт, руководящую их подразделением и по совместительству отвечающую за размещение сотрудников. Но кроме начальницы спорить с такой оценкой никто не спешил. Безликое многоэтажное здание, в котором жили стражи, походило на муравейник, где на одном этаже размещалось до двадцати скудно меблированных квартир. Даже по меркам густонаселённого города постройка была до отвращения блёклой, хоть и не особенно бросалась в глаза, запрятанная в массе таких же многоэтажек.
Габриэлла считала, что в целом ей даже повезло с размещением, потому что в её крохотных апартаментах с ванной комнатой и закутком, выполняющим функции кухни, хотя бы имелось окно. Чуть обжившись, она уговорила Феликса притащить ей кресло и круглый журнальный столик, которые сожрали почти всё пространство, но зато создали некоторое чувство уюта.
Захлопнув входную дверь, Габриэлла бросила на пол испачканную в чём-то сумку, разулась и отправила в сторону сумки пальто, шарф и сапоги, пообещав себе, что однажды как следует всё это вычистит, но это «однажды» определенно наступит в какой-нибудь другой день. Следом за верхней одеждой в угол полетели брюки, свитер и остальные предметы гардероба, пока Габриэлла наконец не избавилась от всего, что хоть как-то соприкасалось с событиями прошедшего дня, после чего с лёгким сердцем отправилась в душ. Ещё час спустя, совершенно измотанная, она уже крепко спала, завернувшись в махровый халат и пуховое одеяло, и в кои-то веки ей совсем ничего не снилось.
Бесконечно длинный день наконец подошёл к концу.
Глава 3. Дом на окраине города
Вечернее солнце затопило небольшую студию мягким оранжевым светом. В приоткрытое окно, качая бледно-голубую тюль, проникал свежий весенний ветер, принося с собой запах цветущей сирени и свежескошенной травы. В центре комнаты, напротив мольберта, сидела молодая женщина и, закрыв глаза, водила пальцами по пустому холсту, очерчивая видимые лишь ей одной линии ещё не созданной картины. В свободной руке она держала чистую кисть, постукивая себя по носу пушистым, чуть растрепанным кончиком в сосредоточенной задумчивости. Остановившись на пороге двустворчатых белых дверей, Мирэ́лл невольно залюбовался её мягким профилем и золотым отблеском кудрей, собранных на затылке в высокую причёску, после чего прошёл в комнату, неспешно ступая по деревянному паркету.
Художница едва заметно улыбнулась, дожидаясь, когда приближающиеся шаги стихнут и на её узкие плечи лягут его руки, а волос на макушке коснется почти невесомый поцелуй. Не открывая глаз, она подняла голову, обращая лицо к склонившемуся над ней мужчине. Зная, чего она ждёт, тот с тихим смешком поцеловал её в лоб.
И тебе здравствуй, её голос разорвал тишину, и время, застывшее в умиротворённом мгновении, вновь возобновило ход.
Ты просто не представляешь, Элли, что я нашел на заднем дворе, самым таинственным голосом, на который только был способен, прошептал ей на ухо Мирэлл.
Трюфельные конфеты? мечтательно промурлыкала она.
Он тихо рассмеялся, коснувшись губами её виска.
Не совсем.
Пирожные?
Ещё варианты?
Сделав вид, что ненадолго задумалась, Эла́йна наконец взглянула на него.
Неужели землянику?
Целую поляну.
И кто же там её посадил в таких количествах? в шутку удивилась Элайна.
Не имею ни малейшего понятия, Мирэлл округлил глаза в весёлом недоумении.
Собеседница смерила его насмешливым взглядом, в глубине которого затаилась нежная признательностьим обоим было прекрасно известно, что именно Мирэлл высадил на заднем дворе землянику, узнав, как Элайна любит эти ягоды. Мужчина замер, на миг провалившись в небесно-голубую бездну её глаз. Он мог бы провести целую вечность, глядя в них, но у него была всего пара секунд, прежде чем терпение Элайны достигнет предела, и она бросится разорять их маленькую земляничную плантацию.
Я уже собрал всё, что созрело, известил Мирэлл, улыбнувшись, когда та в ответ радостно пискнула. Но, к слову, трюфельные конфеты и пирожные с заварным кремом от мадам Уэлсби я тоже раздобыл.
Элайна почти с возмущением воззрилась на него.
Ты что, вот прямо-таки настолько идеален?
Тебе виднее, но уверен, найдутся люди, готовые оспорить данное утверждение, он с наигранной чопорностью поправил очки. А сейчас хочу напомнить, что, пока мы тут разговариваем, в коробках томится кондитерское великолепие, голос Мирэлла обрел соблазнительные нотки, когда он коснулся губами её щеки. Надо бы поторопиться и скорее всё съесть.
Но как же я могу пойти есть, когда ты постоянно меня целуешь? шутливо пожаловалась Элайна.
Мирэлл, послушно прекратив осыпать поцелуями её лицо, отступил в сторону и протянул руку, помогая подняться на ноги.
Знаете, господин Ста́рмонт, пропела она, расправляя атласные юбки голубого платья, если вы продолжите в таких количествах снабжать меня сладостями, я однажды перестану влезать во все свои наряды.
Заложив руки за спину, он следовал за ней в гостиную и их шаги эхом разносились по анфиладе комнат.
Значит, будет повод обновить ваш гардероб, госпожа Стармонт, невозмутимо отозвался Мирэлл.
Мы разоримся! оглянувшись на него через плечо, в наигранном ужасе известила Элайна. Придется покупать целые шатры тканей!
Элли, даже если ты единолично уничтожишь все кондитерские запасы в городе, то все равно останешься слишком маленькой, чтобы тебе мог понадобиться шатер, успокоил он.
Я вовсе не маленькая, оскорблённо задрав нос, сказала та. Это просто ты слишком долговязый.
Добравшись до гостиной, Мирэлл сел за круглый стол из светлого дерева и, подперев рукой голову, с улыбкой принялся наблюдать за тем, как Элайна, устремившись к кухонному гарнитуру, открывает полки, доставая чайный сервиз и хрустальные вазочки для сладостей.