Обычно подобное случалось, если вектора или каркас в картине были неправильно спроектированы, из-за чего нарушалась циркуляция энергий, и механизм мироздания постепенно сходил с ума, пока наконец всё не рассыпалось как карточный домик. При этом сама картина продолжала жить, но всё, что на ней оставалосьэто пустые, безжизненные пейзажи, порой изуродованные случившейся катастрофой. Такие картины назывались «мёртвыми», и для любого художника этот исход был трагичен и унизителен, ведь зачастую вселенная умирала именно из-за недостатка мастерства или аккуратности.
Мирэлл искренне верил, что Тэрра слишком филигранно и безукоризненно выполнена, чтобы так позорно рассыпаться, но кое-что в словах Элайны заставляло его серьёзно задуматься о будущем легендарной вселенной. Возможно ли, что долгое существование и старение мира могут свести вектора с ума не хуже, чем обычная халатность и неопытность мастера? А если так, не пришло ли время позволить старой Тэрре уснуть и создать вместо неё новую?
Если у них с Элайной выйдет жизнеспособная репродукция их вероятнее всего изгонят на Чёрные Пустоши за подобную непочтительность и бесцеремонность по отношению к легендарной фреске.
Но попытка того стоила.
К тому же Элайна слишком сильно увлеклась своей идеей, чтобы отступить, а его согласие участвовать в проекте стало финальной искрой, которая разожгла в ней огненный ураган, остановить который теперь было непросто. Зная о её пламенеющей энергии, Мирэлл порой опасался, что однажды этот пожар сожжёт дотла саму Элайну. Если это когда-нибудь произойдёт, его собственному миру придёт конец.
Глава 10. Раздор
Габриэлла не была уверена, что именно её разбудило она вообще не помнила, когда успела уснуть. Отчаянно недоумевая, она нахмурилась и открыла глаза, но от этого только ещё больше растерялась, встретившись взглядом с Алистером. Он близко склонился к её лицу, что они едва не касались друг друга лбами. Потребовалось несколько мгновений, прежде чем Габриэлла поняла, что лежит в собственной кровати, а он, нависая над ней, мягко, но довольно крепко держит руками её голову, не позволяя двигаться. Ощущение ткани его перчаток на коже и прохладные прикосновения стальных когтей одновременно смущали и дарили странное успокоение как и его близость.
Но что случилось?
Почему
Тише-тише, не дав ей договорить, перебил Алистер.
С трудом подняв руку, Габриэлла осторожно коснулась его пальцев, вглядываясь в рубиновые глаза, продолжающие с неустанным вниманием изучать её лицо.
Ты очень загадочно выглядишь, держа вот так мою голову, она с подозрением сощурилась.
Не двигайся, сдержанно посоветовал Алистер, иначе твоя многострадальная голова определённо развалится на две половинки.
Она смерила его невыразительным взглядом.
А ты, стало быть, её склеил и держишь, чтобы края схватились?
Именно так.
У меня ничего не болит, на всякий случай известила Габриэлла.
Я знаю.
«И всё?»
Они в тишине смотрели друг на друга, пока Габриэлла пыталась определить масштаб бедствия: нет ли сломанных конечностей или оглушительной мигрени, если имела место быть травма головы. Но чувствовала она лишь прикосновения Алистера к этой самой голове. В остальном всё, кажется, было в порядке. Габриэлла напряжённо вспоминала, что случилось, но склонившийся над ней демон сбивал с мысли, и в итоге всё внимание вновь сконцентрировалось на нём.
Привет, зачем-то поздоровалась она, сконфуженно улыбнувшись.
Алистер смерил её насмешливым взглядом.
Привет.
Габриэлла негромко кашлянула и продолжила говорить в попытке заглушить собственную неловкость разговором.
Я помню, что обедала в кафе, вспомнила она. Как я очутилась дома? Ты меня принёс?
Вполне возможно.
На нас кто-то напал? она озадаченно нахмурилась. Дакажется, напал, следом за осознанием в душе вспыхнула тревога: Феликс цел?
Понятия не имею, кто такой Феликс, равнодушно ответил Алистер, удерживая её от попыток сесть.
Это мой напарник, Габриэлла обеспокоенно кусала губы. Где он? Мне нужно проверить
Потом.
Между ними снова повисла тишина. Бертран все больше нервничала. Она должна сию же секунду позвонить Эмери, выяснить, что произошло, и убедиться, что напарник в порядке. Должна сообщить, где находится. Должна хотя бы попробовать встать с кроватитело будто придавило каменной плитой.
Что со мной случилось? заметив, что едва может шевелиться, прошептала она.
Ничего страшного, всё так же улыбчиво отозвался демон. Но, возможно, останется шишка.
Не понимаю
Он чуть склонил голову, издав ироничный смешок.
Ты слишком много разговариваешь, ангел мой, тихо промурлыкал Алистер и, подавшись вперед, коснулся губами её лба. Спи.
Габриэлла собиралась ответить, что вовсе не устала, но веки отяжелели и она провалилась в глубокий сон, успев только подумать, что со стороны демона было совершенно нечестно вот так её усыплять.
Когда Габриэлла снова открыла глаза, за окном царил непроглядный мрак. Алистера рядом не было, а в оранжевом круге света настенной лампы можно было разглядеть ссутуленный силуэт Феликса, сидящего в кресле и выстукивающего по полу нервный ритм каблуком ботинка. Похоже, он был в полном порядке. Следом за волной облегчения тут же последовало совершенно абсурдное недовольство.
«Почему, скажите на милость, никому не приходит в голову здесь разуваться?» мысленно возмутилась Габриэлла и, опираясь на локти, села в кровати.
Заметив, что она проснулась, Эмери подскочил на месте, резко выпрямляясь, и уставился на напарницу со смесью злости и тревоги.
Что, к бесам, с тобой случилось?!
Я бы и сама очень хотела знать ответ на твой вопрос.
Убедившись, что никакая часть тела от резких движений у неё не отвалится, Габриэлла отбросила одеяло и выбралась из кровати.
Ты пропала, с упреком сказал Феликс, наблюдая, как та пытается привести в порядок измятую после сна одежду. Я думал, тебя под обломками погребло.
Извини, Бертран перехватила его обеспокоенный взгляд и почти нехотя выдавила: Я не знаю, как тут оказалась.
Что ты помнишь? с подозрением уточнил Эмери.
Помню грохот, пытаясь скрыть собственную нервозность, Габриэлла ретировалась на кухню и продолжила уже оттуда: А потом я проснулась тут.
Одна?
Она поставила на плиту чайник и насмешливо глянула на собеседника вполоборота.
Нет. Если ты не галлюцинация.
Феликс нахмурился.
И как же ты перенеслась из кафе сюда?
«У меня очень расторопный ангел-хранитель», отвернувшись, подумала Габриэлла и потянулась к кухонному шкафчику за чашками. Куда разумнее было бы прямо сейчас поведать об Алистере, но стоило только задуматься о признании, как в душе всё деревенело от страха. Чего она так боялась? Недовольства демона? Ему явно было плевать, расскажет она кому-то о нём или нет. Реакции Феликса? Так ничего предосудительного в её знакомстве с Алистером не было. Эмери, конечно, мог бы поворчать, что такие знакомства к добру не приведут, но не больше. Стражи не жаловали демонов, но с ними не воспрещалось общаться. Если не упоминать о выдающихся способностях Алистера и придерживаться какой-нибудь нейтральной, безобидной версии, Габриэлла избавит напарника от лишних недовольств, а себя от необходимости врать ему. Почему же она не может заставить себя рассказать?
С тихим вздохом Бертран попыталась перевести разговор в другое русло.
Что всё-таки там произошло?
Я сам ни черта не понял, если честно, угрюмо пробурчал за её спиной Феликс. Случился взрыв, и на тебя рухнул потолок.
Габриэлла едва заметно поморщиласьнеожиданно недавние манипуляции Алисера с её головой обрели болезненно ясный смысл.
Что случилось потом? спросила она, стараясь отвлечься от неприятных подозрений о том, как близко на самом деле оказалась сегодня к собственной гибели.
Потом как мне показалось, прямо из взрыва выбралась та тварь.
Какая тварь? обеспокоенно уточнила Габриэлла.
Которую мы с тобой за пять минут до этого прикончили.