Тогда ахек обратилась к Духам Леса, чтобы те забрали её душу. Духи Леса приняли её просьбу и обернули её в Гиану, чтобы та никогда не смогла найти себе мужа и вечно скиталась по лесу напевая грустные песни».
С тех пор проклятье носит название «восемь утопленных и один спасённый».
Тяжелая горечь пронзила сердце Амет.
Её душа не могла найти покоя на Севере её тянуло на Юг. А Юг не мог дать той свободы какую она получила здесь. Её душа была измотана вечными сожалениями. Порой ей хотелось сбежать обратно в тёплые края. К, пока ещё живой, матери, сёстрам и брату. Но она знала, что её опять позовёт Север своим холодным, промозглым ветром. Её мать теперь Вождь Юга, она бы приняла свою Дочь в свои тёплые объятия и укрыла бы своими огненными крыльями от всех бед и напастей. Руки матери тёплые, а у Сардиса холодные, как лёд. Но его прикосновения горячее солнца, а взгляд греет изнутри. Без него Юг покажется холоднее Севера.
Что мне нужно сделать?
В Ночь Совершения, ты найдёшь Оша и его детёнышей на окраине леса, там, где лежат твои предыдущие дети.
Перед ритуалом ты произнесёшь клятву убиения Ошу о том, что не ты виновата в убийстве его детёнышей, а проклятье, которое пало на его детей.
В эту ночь Ош оставит своё потомство и направится к реке. У тебя будет достаточно времени для проведения обряда, но медлить тебе нельзя. По очереди ты достанешь четверых медвежат из берлоги. Возьмёшь шкуру медведя, на которой лежишь, женщина указала на место, где лежала Амет, и расстелешь её на земле.
Затем ты выполнишь ритуал переката.
На шкуру ты положишь сначала одного медвежонка и перекатишь его с одного края на другой. Ты увидишь, что он предстанет перед тобой младенцем
Его взгляд был сонным и немного потерянным. Младенец смотрел на Амет, и начинал хныкать. Слезинки медленно проявлялись на его глазах. Скорей всего он не понимал зачем его вытащили наружу в холод из его тёплой берлоги. И где его мать.
Амет достала бутылёк с маслом и капнула в рот ребёнка. Через мгновение она увидела, как его большие, невинные глаза постепенно накрывала белая, мёртвая пелена. Слёзы уже не катились по розовому, от холода, личику. Они превратились в маленькие кристаллики льда и упали на землю, оставив мокрый след на гладкой коже. Губы постепенно набирали синеву. Амет видела, как уходит жизнь из маленького существа. Слёзы прокатились по её бледной коже. «Я ведь не хотела терять, и всё же теряю» стучало у неё в голове. «Только мать может понять такую потерю, даже если это и не её дитя». Она было хотела провести кончиками пальцев по его личику, но ребёнок резко ушёл в землю. От испуга ахек непроизвольно попятилась назад, издав крик, вырвавшийся из груди. Краем глаза она увидела чёрные, будто обугленные, похожие на ветви деревьев, руки. Своими острыми когтями они вцепились в мягкое тело младенца и потащили его в свой Мир.
Амет дрожала то ли от холода, то ли от страха. Сердце стучало, как бешеное. Женщина начала оглядываться вокруг себя, ползая на коленях и водя руками по земле, усыпанной замёрзшими листьями. Отдышавшись и немного успокоившись, она попыталась встать, чтобы продолжить обряд. Но от резкой боли, внизу живота, она упала на бок, прижав руками больное место. Лёжа на земле, она согнулась, подтянув колени ко лбу, тяжело дыша от острой боли. Её мучительный крик раздался сквозь ночь. Она увидела, как кровь проступает через её одежду. Всё тело содрогалось. Женщина корчилась, обняв себя руками. Кровь не переставала идти, как и время. И в любой момент могла вернуться Ош. Пересилив боль, она поползла к берлоге оставляя за собой кровавые следы. Достав следующего медвежонка, она повторила ритуал. Вновь и вновь наблюдала, как жизнь, с последним криком покидает маленькое тельце. При каждом убиении младенца, Амет поглощала сильнейшая боль внизу живота. Кровь выливалась из лона, будто остриё копья вонзалось в женский орган.
Ей казалось, что боль пронзает не только её тело, но и душу. Из последних сил превозмогая себя, она достала последнего медвежонка, перекатив его через шкуру и укутав в неё уже младенца.
Внезапно, в лесу послышался шум. Будто, кто-то медленно шёл по обледеневшим листьям. Взяв на руки ребёнка, Амет замерла. Младенец начинал хныкать.
Тише, тише, укачивала его женщина. А сама чувствовала, как по телу пробежали мурашки.
Что-то неизвестное находилось в глубине леса. Из-под чьих-то шагов во тьме доносился хруст обмороженных веток.
Амет охватила паника. Она облокотилась спиной к широкому стволу дерева, прижав малыша к себе. Ребёнок уткнулся своим маленьким носом промеж её грудей и уснул, почувствовав тепло.
Боль внизу живота пульсировала, напоминая о содеянном. Тёплая кровь стекала по внутренней части бедра распространяя запах для диких зверей.
Амет услышала, как что-то приблизилось с обратной стороны дерева. Это что-то тихо дышало, почти не слышно. Она ощущала на себе пристальный взгляд неизвестного существа, который будто хотел проникнуть сквозь неё. Женщина, тяжело вздохнув, проглотив ком в горле медленно заглянула через плечо. Перед ней стоял большой лис. От лунного света его рыжая шерсть переливалась жёлтой пыльцой. Зверь стоял и смотрел на Амет своими янтарными глазами. Ей казалось, что лис смотрит на неё не как на добычу, а как на ахека. Взгляд животного был настолько осмыслен, что Амет стало жутко. Лис стал медленно подходить к неизвестной особе, подёргивая кончиком носа, изучая незнакомый запах.
Прошу, иди своей дорогой, кем бы ты ни был, вымолвила Амет.
Рыжий зверь приблизился ещё на шаг и резким прыжком оказался позади незнакомки. Оглянувшись и посмотрев на неё, словно изучая, направился в глубь леса. Женщина проводила его уставшим взглядом. Животное медленно шло, петляя среди деревьев, уходя глубоко в чащу. Его, уже нечеткий, силуэт сливался с кустами, как вдруг на его месте выросла фигура, похожая на мужскую. Амет от неожиданности зажмурилась, думая, что ей это привиделось. А открыв глаза перед ней стоял всё тот же холодный Мёртвый лес.
Укутав потеплее спящего малыша, она пошла к ближайшему водоёму. Ребёнок немного сопел во сне, пуская мелкие пузыри слюней изо рта. Его маленькая, мягкая ручка потянулась к губам и сжалась в кулачок. Ахек шла, перебирая ветви деревьев, спадавших на неё своими грубыми кистями. Ей казалось, что Мёртвый лес хочет захватить её душу своими когтистыми лапами, за содеянное перед Верховными.
«Лучше бы я ещё четыре раза потеряла ребёнка, чем убила бы намеренно» надоедливые мысли вертелись в её голове не давая покоя.
Идти становилось всё труднее. Корни деревьев торчали из обледенелой земли и затрудняли движение. Амет шла, опираясь на стволы, цепляясь одеждой за ветки и защищая младенца от острых ветвей.
Шаг, ещё и ещё. «Ты сможешь», повторяла она про себя.
Она шла по лесу среди ночи, оставляя кровавые следы на земле. Сил оставалось всё меньше. Наконец, она дошла до большой воды. Её дыхание было сбивчиво. Изо рта шёл пар. Боль внизу живота не была уже такой навязчивой, но напоминала о себе.
Амет села на берегу положив ребёнка возле себя. Малыш тихо спал. Она смотрела на него умилённым взглядом. Свет Луны падал на розовое личико. Сейчас оно было таким невинным. И никто бы не догадался, что это дикий и опасный зверь, переправляющий души усопших в Мёртвые Миры. Для народа Севера он являлся хранителем племени. Его почитали, ему поклонялись. Он был в десятки раз сильнее обычного медведя. Ахеки верили, если Ош выбрал тебя в качестве хозяина, то тебе не будет равных в бою. И тебя не заденет ни одно оружие, пока твой Ош ходит по земле.
Ахек аккуратно разулась, чтобы не разбудить малыша, а затем не спеша разделась догола. Холод мгновенно взял девушку в свои острые объятия. Медленно взяв на руки младенца, она встала возле воды. Амет попыталась зайти в водоём, но холодная вода обожгла её мягкую ступню. Она резко отдёрнула ногу. Медлить было не когда Луна теряла свою силу преображаясь в тёмное дневное светило. Собравшись с силами и сделав глубокий вдох, она направилась прямиком в воду.
Холод сковывал её тело. Женщина всё глубже заходила в озеро. Гладкие камни на дне казались ей острее ножа. Амет видела, как кровь расползается по поверхности воды, рисуя ветвистые узоры. Свет полной луны находил отражение в воде, лаская её лицо. Она стояла по среди озера с ребёнком на руках. Ей он казался самым прекрасным существом из всех.