Всё в руках Божьих! Если есть Боркун, стало быть, так нужно. Поговорим о других делах, князь.
2
Илья! Муромец! Да очнись же ты! Эй!
Илья открыл глаза и увидел тормошившего его мальчишку по прозванью Репей.
Чего тебе? Илье хотелось выпить бочонок студёной водицы, чтобы смыть гадкий сон.
Не мне, воеводе. Ступай скорей.
Илья скоро встал, оделся, освежил лицо под ковшом, из которого ему слил Репей, и приладил за спину меч. Добрыня ждал во дворе.
Совсем недавно вернулось воинство из долгого похода, но в Киеве никого из ополчения не былослужилый народ торопился по домам, да и земля заждалась пахарей: весна уже была на исходе. Из Корсуни да из самого Царьграда вместе с Владимиром пришли в Киев священникикнязь, следуя своему зароку, собирался крестить стольный град. Народ в городе и окрестностях волновался, предчувствуя большие да недобрые дела. Зосима сразу по возвращении отправил Илью к князю, но тому было недосуг, и поэтому всеми делами Муромца ведал сам Добрыня. Он поселил Илью у княжьего подворья в своём дому, наказав ждать, и часто говорил с ним о том о сём.
Чего я тут жду, Добрыня? спрашивал Илья, глядя на высокую суету, в которой только Зосимы не было видно. Воевода успокаивал:
Не спеши, Илья. Ты теперь, чай, не пахарь, чтоб домой торопиться. А воину выдержка полезнасам, поди, знаешь.
Добрыня из всех воинов выделял Илью особо и очень надеялся, что князь возьмёт его в дружину. Такими бойцами он швыряться не умел и, как только была возможность, напоминал князю о нём. А Владимир, одержавший победу над Корсунью и теперь говоривший с Византией на равных, крутился, что белка по осени на ветках. Император Василий Второй, наконец, прислал князю сестру Анну, давно обещанную ему в жёны, но из-за упрямства Владимира, не шедшего ни на какие уступки Империи, долго тянувшего с этим. Князь обручился с Анной, объявив её первой женой из всех тех, что уже были у него, но и только. Анна, ехавшая в далёкую славянскую землю, страдала, чувствуя себя словно продаваемой в неволю, а князь, опробовав её ночью, после доброй чары вина сказал Добрыне:
Ничего особого. Мои бабы ещё и не то выделывают
Князь громко крестил свою семью и самых близких соратников, и как-то, созвав дружину, из которой далеко не все были крещёны, сказал:
Настала пора новому богу храмы ставить в Киеве. Но истуканам более нет места в моём городе.
Дружина хмуро молчала: все ждали этих слов князя. Владимир продолжал:
Прилюдно порушим капища, начав с заглавного, над рекой. На вас всех надеюсь в деле этом.
Язычники, коих было больше в дружине, зароптали:
На нас не надейся, князь. Не будет тебе от нас в том подмоги.
Да вы что?! Отступаетесь от меня?! тяжело поднялся князь со своего места. Дружина мрачно безмолвствовала, и за всех ответил Добрынясам давно крещённый, но слывший в народе человеком, с уважением относившийся к славянам:
Не требуй от них того, что они не в силах сделать, князь. Они этим богам кланяются и тем в бою живы бывают, а ты предлагаешь им против самих себя идти.
Князь помолчал, потом сказал:
Хорошо. Тех спрашиваю, кто крещён новою верой. Вы на это дело сгодитесь?
Никто не ответил ему, и тогда князь встал и обошёл каждого с тем же вопросом. Крещёныебыло их с десятокнехотя согласились. Когда все разошлись, отпущенные князем, Владимир спросил Добрыню:
Мало охотников, дядька! А мне больше нужно. Этакая толпа вокруг стоять будет, и только эти вот, князь кивнул на дверь в хоромину, капище рушить станутзасмеют меня и в городе, и в Империи. Нынче же обойдёшь хоть весь город, сыщешь мне полезных. Пускай приходят. На них надежда моя.
Добрыня поклонился, собираясь идти, но Владимир остановил его:
Постой-ка А тот парень, из Мурома, что я Зосиме в охранники отрядил, где он?
Добрыня еле слышно вздохнул и ответил:
Да где ему быть, князь Недалеко я его держу. Илья Муромецтак парня зовут. Только не из Мурома он.
Не суть. Славянин?
Кем же ему быть, Володимер Своим богам кланяется, воевода помедлил и добавил: Не согласится он, князь
Завтра же позовёшь ко мне. Говорить с ним стану
1
Добрыня стоял у крыльца на утреннем солнышке.
Здравствуй, Муромец.
Здрав будь, воевода, поклонился Илья.
Идём к князю, сказал Добрыня, и они пошли рядом.
Никак в дружину зовёт? спросил Илья. Давно уже он раздумывал над давнишним своим решением не идти в дружинники князя, когда ещё стояли под Корсунью. Но и быть в дружине тоже не было пустым звуком. «Когда не знаешь, какое решение принять, а дело терпит, жди, вспоминал он тогда слова Вежды, своего наставника. Время само принесёт нужное решение». И Илья ждал и, выходит, дождался.
Может, и зовёт, ответил Добрыня и вздохнул. Только ты, Илья, случись чего, зла на него не держи. Непросто ему.
Илья промолчал, и до самых палат они не проронили ни слова.
Князь встретил Илью на пороге гридницы, где всегда собиралась дружина.
Ну, здравствуй, молодец! Проходи да будь гостем дорогим.
Благодарствуй, князь-надёжа.
Владимир усадил Илью на лавку, крытую персидским ковром, и сам сел рядышком.
Хвалил мне тебя Зосима, сказал князь, ласково глядя на Илью. Тот приложил ладонь к груди:
Радостно слышать. Стало быть, сгодился я ему как страж.
Ну, теперь-то ему и своими людьми обойтись впору. А вот мне такие славные воины нужны поболе. Владимир заглянул в глаза Ильи с надеждой: Дело у меня есть к тебе, Илья. Не хватает у меня надёжных людей. Ты, поди, знаешь, какой я веры?
Христовой веры, князь.
Так, кивнул Владимир. И в Корсунь я ходил не на гульбу с девками. Киеву нужен сильный князь, и теперь он здесь. С эллинами мы теперь не согнёмсяни под норманнов, ни под тех же эллинов. Как Корсунь взяли, так и до Царьграда дойти сможем, коли что. И как мне открылась истина, так и тебе её я открыть хочу.
Илья смотрел на князя открыто и ждал. Князь говорил с жаром, глаза у него блестели:
Не тем богам славяне кланяются, Илья! Не в них сила! Я вот крестился и Корсунь покорил. И теперь хочу весь Киев истинному богу вручить.
Илья спокойно слушал, и князь не нашёл в его лице ничего, что помогло бы ему понять, что у него в душе. Но Владимир не дрогнул и одним духом сказал:
Крестись, Илья! Станешь со мной рядомничего для тебя не пожалею. И Спаситель тебя отметит, Илья!
Муромец поднялся с лавки и скромно поклонился князю со словами:
Ответь мне князь: тебе сильные люди в дружине нужны?
Так! кивнул князь, а Илья продолжал:
И меня ты берёшь за силу и за волю. Так?
Князь горячо кивнул.
Но и сила моя, и воля на вере стоят, князь Владимир, сказал Илья. И вера таславянская. В Перуна и других богов моей земли. Как же я, их предав, сильным останусь?
Князь поднялся со скамьи: в глазах его уже угас прежний огонь, но он сказал всё ещё миролюбиво:
Я тоже прежде тем же богам кланялся, что и ты. Но стал христианином, и что же? Неужели слаб стал? Что скажешь?
Что слаб ты стал, не скажу. Но я за себя ответ держу, князь.
Вот и ответь! Что толку дереву оструганному кланяться! Не лучше ли идти за сыном истинного бога, что за всех людей на крест римский взошёл! Знаешь ли
Я знаю о Спасителе, князь, мягко остановил Илья Владимира. Я почитаю его как мудреца, но он был человеком, а человеку не кланяются, словно богу.
Что ты можешь знать о том! возвысил голос князь, наливаясь гневом. Что за дурак тебя научил сей ереси! Почитает как мудреца и человека! Каково?! Стыдись!
Мне нечему стыдиться, князь, поклонился Илья.
Да откуда ты набрался этих слов?! не отступал Владимир. Говори!
Мой наставник научил меня.
Кем был твой наставник? Язычником? в глазах князя плясал гневный огонь.
Мой наставникволхв и воин по именимгновение Илья раздумывал, стоит ли открывать имя учителя, и твёрдо изрек: Святогор.
Словно на стену налетел князь от этих слов Ильи. Он отступил назад, споткнулся об лавку, пошатнулся.
Святогор?.. голос его понизился до шёпота, и пот выступил на лбу. Он уже не смотрел на Илью, взгляд его блуждал по гриднице. Он тяжело сел на лавку, держась за грудь.