Вся эта канитель надоела мне до зеленого шума. Ну, действительнодержат здорового мужика взаперти, кормят летчицким пайком и вторую неделю задают одни и те же вопросы. Поэтому, презрев одну из основных заповедей (не задавать много вопросов), на следующем осмотре я, эдак осторожненько, завел беседу со старшим из докторов.
Скоро вы там сообразите что-нибудь, чтоб забыть этот морок? Свихнуться ж можно! Две недели эти фокусы из головы не вытряхиваются.
Бывало в детстве так: раздуваешь в глазах близких неизбежную мелкую неприятность до вселенских масштабов, чтобы перенести ее намиру с мужественным лицом, а, к примеру, физик-изверг (непременно изверг) вкатывает тебе вместо малопочетной, но ожидаемой тройки, «неуд» с переэкзаменовкой на лето. Так и сейчас. Выдали мне вместо «медицина не всесильна» или там «нужно время» такую вот простую на вид фразу.
Эскулап что-то поискал в моих глазах и, видимо, не найдя ничего привычного ему, обернулся ко второму члену «действа», а тот спросил, будто киянкой в лоб:
Почему вы думаете, что это фокусы?
С минуту я безуспешно переваривал вопрос. Потом с тайной надеждой выдавил нечто похожее на «а что же еще?».
Ответ заставил себя ждать. Во всемв шуршании медицинской книжки, в постукивании ботинком, в сопении над выдвинутым ящиком столаскрипел докторский протест. Прекратив наконец бесцельные телодвижения, он выразил чувства в эдаком среднем звуке:
М-н-ээ-эммг понимаете
И тут я взорвался. Напряжение последних дней, гасимое успокоительным, прорвалось, и язаорал, стуча ладонью об стол:
Не понимаю! Не понимаю, сколько можно держать меня в дурке и задавать идиотские вопросы! Я боевой командир. Орденоносец. Я такое видел, что вашим психам и в горячке не приснится. Что вам от меня нужно?!
Наверное, лицо мое было из тех, что помещают в пособия по нервным болезням, однако доктор молодец. Сунул мне в руки бумажку какую-то, и пока я разбирал, что там к чему, мой порыв слегка утих. А на бумажке чепуха всякаякруги, чертики, деревья какие-то. Я выкинул чертиков в угол, сопя, как пацан, развернувший фантик-пустышку.
Продолжим, лейтенант? Второй доктор, улыбаясь одними карими глазами, подвинул ко мне пепельницу. Я кивнул. Так вот, мы хотим установить степень достоверности вашей информации. Другими словами: насколько то, что вы сообщили, соответствует тому, что было на самом деле. Понимаете?
В основном.
Ну, с частностями разберемся позже, а в основном, как вы говорите, у нас три варианта. Первый: то, что вы видели, достоверный факт. Второйэто визуальная дезинформация и третийобычная глюкоза.
Что, простите?
Старший доктор, видимо, отыгрываясь за что-то, мстительно поправил:
Галлюцинации.
Лично я склоняюсь к третьему, товарищи доктора.
Извольте аргументировать.
Аргументирую. Эффекты, мной увиденные, известными методами создать очень сложно. Применить, тем более. Второе. Кому придет в голову гримироваться под моего неприятеля, умершего двадцать лет назад? Я думаю, такие выводы подтверждают второй из вариантов, одновременно отвергая версию о спецэффектах.
А как вам первый вариант?
Первый отметаю как заведомо ненаучный. Доктор, я в сказки не верю.
Наш человек! кареглазый засмеялся, а старый доктор, фыркая, как морская свинка, обмакнул в чернильницу перо и, бранясь вполголоса, поставил нервную закорючку в углу документа. Вы признаны годным к строевой службе, сказал он, собирая бумажки медицинского «дела» и, ругнувшись латынью, добавил:Товарищ Еленин уладит формальности с вашим начальством.
Вот это уж совсем ни к чему. Участие подобного ходатая не сулит хорошего ни на грамм. Ай, как скверно! Судя по всему, из этой богадельни выпускать меня не собираются.
Формальностей в нашей конторе немного, так ли необходимо утруждать товарища Еленина?
Совершенно необходимо.
Вы что, меня закрыть здесь решили?
Нет, что вы, доктор вяло махнул рукой. Просто ваша последующая деятельность будет проходить в его, так сказать, поле зрения, и кивнул в сторону веселого кареглазого коллеги.
Это как? Психбатальон, что ли?
Весельчак хмыкнул, до меня дошло, что это и есть «товарищ Еленин», а докторский голос вошел в неприятный регистр:
Шутите? Так вот, напрасно. Вам, молодой человек, лучше бы никогда не знать, с чем придется иметь дело. Доктор пальцем двигал ко мне четверть серой бумаги и на смысл записанного накладывался перевод его недавней manym lavat.По мне, так лучше копать ямы на Пискаревке, чем заиметь вот это направление.
Глава 8Еленин
Где-то в конце двадцатых, под руководством профессора Завадова, создали психотехническую лабораторию под вывеской транспортного общества. И бурно закипела работа. Психофизика, психохимия, гипноз; на полную, в общем, катушку, вплоть до астрологии, обтекаемо прозванной астропсихофизиологией. Дальшебольше. Выгнали отдельный корпус под клинику и, приписав лабораторию к Наркомату Просвещения, продолжили изыскания на строго научной основе.
Ну, какая раньше была лаборатория? Десяток столов в приземистом бараке трамвайного депо, полусамодеятельные приборы и установки, хозрасчет Словом, кустарщина. А тутэлектричество, водяное отопление, санобслуга по штатному расписанию. Убийцу Кирова допрашивали уже здесь, на втором этаже нового здания. Он сидел, опутанный проводами и датчиками, и сумрачный человек по фамилии Глебов задавал вопросы, доцент Болотников производил расшифровку картограмм. Что сказал террорист, никто не мог знать, но Глебов, окончив допрос, все бумаги запечатал в конверт и убыл, прихватив доцента.
Различные методы получения информации или наоборот сокрытия ее носителем. Модели психического поведения. Процессы в нервных клетках. Психоустойчивость. Транквилизаторы. Эргонавигация. Ноосфера Чего только не видели эти стены! Закладывалась целая школа, правда, неафишируемая и полуофициальная. Секретность! Бдительность! В таком деле это далеко не пустые слова. А население все же подозревало что-то такое Ведь не на Урале и не в читинской тайге высились бетонные кубы клиники.
Просачивались ручейки сплетен и слухов. Просачивались неизвестно откуда. То ли могучий санитар болтнул лишку за бутылкой или грузчики «Медтехснабпрома» что-то видели, таская лабораторные столы по коридору. А может, и врачебная среда источала тихие разговоры, кто знает?
Компетентные органы эти слухи отслеживали и вяло фиксировали, не проявляя особенного беспокойства. Слухи, они и есть слухи. Кто, в самом деле, всерьез подумает, что между Еврейским кладбищем и Куракиной дорогой колесит мотофургон с хитроумной установкой, определяющей замаскированных белогвардейцев? Или что ГеПеУ ловит в ночных трамваях людей и делает из них гипнотизеров для предсказания наводнений. Однако граждан, «совершенно точно» знавших, что ломовые извозчики отвозят невостребованных мертвецов на Васильевский остров, где их оживляют с помощью магнита, резонно спрашивали: «А зачем?»
А действительно, зачем? Ну что, ГПУ больше делать нечего, как шарить в пустых трамваях? А намагниченные трупы? Фу ты, бред собачий. Это как чугунная решетка Летнего сада. Говорили, что продали ее американцам за сто паровозов, а она вонна Стачках.
А подземное электричество, обнаруженное во дворе трехэтажки на Пяти углах? Причем не только обнаруженное, но и подготовленное к использованиюдля чего якобы полетела на Северный Полюс эскадридья дирижаблей. На Шпицберген, говорите? Вы, гражданин, врите, да не завирайтесь: где Шпицберген, а где трехэтажка с Кондратьевского двадцать пять! Может, оно, конечно, подземное электричество и есть, но мастерская братьев-нэпманов Кудряшовых, что возле трехэтажки, пользовалась самым обычным, да еще уворованным, путем тайного подключения. Теперь вот, небось, предприимчивые братаны фининспектору про всякие чудеса рассказывают, а вы на их буржуазную мельницу воду подливаете. Может, по сродственному, а, товарищ? Ваша фамилия, как будет?
И дело по-ти-хонь-ку двигалось! Профессор Соловьев рассчитал параметры радиоизлучения для воздействия на болевые центры. Гатаулин и Ким изготовили биотрансформатор и удивляли присутствующих коллег нагреванием бруска металла руками. Бывший судовой врач Бардин на двенадцать секунд оживил мертвую голову собаки, и в его лаборатории с ужасными карибскими масками рождалось новое направлениенекробиология.