Спустившись вниз, мы остановились около ржавой балки, поддерживающей грузный свод. У железного основания конструкции отряд разделилсяКостю и «гопника» Мальцев послал в обход. Но видать уж день такой выпал Костев темноте он упал и разбил прибор. Мальцев почему-то воспринял разбитие как должное, брызнул светом фонарика по осколкам и отошел.
Когда пошли вперед, я заметил, что мои спутники изрядно опасаются чего-то. Не верить в эти страхи не было повода, и вместе со всеми я слушал подлые скрипы и шорохи, вжимался в бетон, маскируясь, и нервно вскидывал автомат, завидев подобие чего-то движущегосядаром, что патронов не было. Мы без проблем дошли до узкоколейки, смыкнувшись только раз, когда Мальцев вляпался в синюшную пакость, мигом съевшую его сапог.
«Железка» виднелась метрах в пятидесяти. Полотно частью просело, частью наоборотвздыбилось, делаясь похожим на убитого врасплох ребристого змея. Вагонетки с грунтом лежали около рельс, и неподалеку от проходного щитавиднелся безнадежно поломанный вагончик. Давила тишина и показалось вдруг, что спрятался в ней кто-то страшный с длинными руками наизготовку.
Чё там интересного? присел рядом «гопник», обративший внимание на мое усердное вглядывание.
Да не по себе как-то.
Ничего, не дрейфь.
И ушел. А я остался думать, что у него произошло с лицом. Хотя, какое там лицопародия на человека. Я отложил загадку на потом. Не время отгадывать, да и народ подтягивался, готовясь к последнему рывку.
Неширокая полоска перемешанной с камнем земли, десяток бревен, раздавленное кресло. Все. Что в таком пейзаже нервировало подземный осназтяжело догадаться. Но с этим занятием я давно покончил и безропотно подчинился указаниям: не оглядываться, на бегу кричать, а если рядом бегущий упадетне останавливаться ни в коем случае.
Первый, пошел! Второй, пошел! Вперед!
Чавкает под ногой вязкий грунт. Бежать!
Подлетает вверх сбитое Лиходеем кресло. Вперед!
Спина Мальцева исчезает, как сбитая ростовая мишень, и я, сходу забыв наставления, кидаюсь к нему.
Чья-то рука удерживает меня и бросает вперед. Бросает очень метко, прямо к неведомо откуда взявшейся дрезине. Взобравшись на нее, я обнаруживаю еще пятерых. За мной прыгнул Костя, и железная телега тронулась, проехав метров двадцать. Мальцев показался минуту спустя.
Он шел очень медленно и, не подходя вплотную, остановился. Дрезина ощетинилась оружием. Капитан воспринял это спокойно. Более тогоснял пояс с наплечными ремнями и положил перед собой. Костя, не отрывая взгляд от командира, осторожно включил прибор.
Все нормально, облизал он пересохшие губы.
Горииванов опустил пистолет.
Мальцев, ты?
Подавшись вперед, майор не сводил глаз с одинокого силуэта на рельсах. Огнеметчики разглядывали капитана с не меньшей цепкостью.
Капитан посветил фонарем себе в лицо:
А то!
Наверное, только здесь, среди этих сумасшедших людей, мог вызвать лихую радость подобный ответ. Мальцева подхватили, усадили, заставили хлебнуть из фляги, и Костя погнал дрезину, весело напевая, как Мустафа из киношки «Путевка в жизнь».
Уже у ворот, практически возле долгожданного выхода из подземелья, возникло неожиданное препятствие. Кто-то невидимый за железной ставней требовал пропуск и на лингвистические упражнения с нашей стороны отвечал нудным «положено по инструкции».
Все злились, особенно «гопник», чьи способности возводить построения из непечатных фраз приближались к мальцевским. Когда он замахнулся чтобы жахнуть «финкой» в дверь, та открылась.
Мальцев, где тебя черти носят? раздался уставший голос и темноту осветил факел в руках лысого майора.
Глава 5«Декабрист»
Я смотрю, ты здоров спать, а, Саблин?
Комната, в которой мы расположились без «докладывающего наверх» начальства, была квадратной, с множеством окон и углов, в одном из которых устроился на табурете «гопник». Удобно так устроился, со вкусом.
Длинная тень Ерохи качнулась.
Устал, ответил я, сдерживаясь. Ты по делу спрашиваешь или как?
А я так, он закинул ногу за ногу, интересуюсь по привычке.
Меня его «привычки» раздражать стали. Сидит, как репей в сандалете, и еще изгаляется.
С какой целью интересуешься? Активист, что ли?
«Активист» попал в точку. За секунду слетев с табурета, Ерохин направился ко мне, сунув руки в карманы.
Слышь, ты, он с грохотом опрокинул попавшийся на пути ящик, крыса комендатурская
Оскалившись, я двинулся навстречу и, уже сцепившись с Ерохой, услышал рык влетевшего в комнату Мальцева:
А ну, потухли оба! Разойтись!
Брэк, хмыкнул один из наблюдавших за сценой «плутоновцев».
Мальцев пообещал гауптвахту всем, лично Ерохе пять лет «без права переписки», а мне велел собирать вещи и убывать в распоряжение майора Берендеева.
Воон в том здании, на первом этаже, добавил он и, пропустив молодую врачиху, повел ее к несчастному Лиходею.
Берендееву, лысому майору, что впутал в меня в историю с подземельем и крысами, было лет тридцать пять. В прошлый раз он показался мне почти стариком, а сейчас суетился весьма резво, орал в телефонную трубку и, поминутно высовываясь в окно, грозил всякими карами собравшимся во дворе. Мое предписание он зажал в кулаке, видимо, сразу же забыв о нем.
В кузов, в грузовик его кидайте, заходился криком Берендеев, размахивая фуражкой в окне, идиоты чёртовы!
Чего стал? Бегом выполнять! гаркнул он мне, осушив графин с водой.
Собственно я запнулся. Что выполнять?
Приказ, лейтенант. Приказ!
У меня приказ прибыть в ваше распоряжение, ответил я, осторожно показывая на бумажку в берендеевском кулаке. Майор, сдерживая ругань, развернул предписание.
Ага Ты тот «комендач», которого сдуру отправили к Мальцеву Идиоты чёртовы. Посмотреть бы на того, кто это сделал!
Не выдержав, я прыснул. Майор сцепил на столе руки и отрывисто бросив:
Отставить смех.
Он подумал, двигая бровями, а потом спросил внезапно:
Ты белку видел?
Это в каком смысле? я, признаться, от такого вопроса совершенно оторопел.
Ну, белку, в колесе которая.
А-а, вы в этом смысле. Так точно, в колесе видел.
Во-от, удовлетворенно протянул Берендеев. Ты не спрыгнешь, пока всё не закончится. Тем более Мальцев сказал, что ты вполне подходишь.
Да не подхожу я! сорвалось у меня с языка.
Что?!
Не подхожу, повторил я тихо.Не способен.
Еще раз идти к крысам и прочей подземной гадости не было сил. Молча, озираясь по сторонам, угасал я под Берендеевским взглядом, заведенно повторяя про себя: «на фронт, пожалуйста, только не под землю».
Не подходишь? Тогда собирайся и уходи, просто сказал майор.
Сгорбившись, я брел на выход, чувствуя себя распоследней дешевкой. Будто друзей бросил, с которыми делал опасное и трудное дело, а потом сдрейфил и, пряча глаза, отговорился убедительной и постыдной причиной. Сам ведь видел таких, которым не было пути назад после презрительного пацанского «ссыкло». И говорил такое сам, и ждал теперь подобного от лысого майора. Но Берендеев молчал и тогда, не выдержав, я обернулся. Майор, закрыв глаза, откинулся на спинку стула.
Еще что-то? устало спросил он.
Да, мой голос чуть дрогнул. Я не хотел бы
Послушай, Саблин, сухо перебил майор, у меня линия в двадцать километров. Ее надо удержать. Чем и как угодно. Людей, хоть как-то способных к действиям, нет. Если не можешь, заставить не имею права. С нашей работой ты столкнулся, знаешь, о чем речь. Если можешь, иди воюй.
От слов Берендеева я дернулся, будто от выстрела, и выпалил:
Бред.
Что бред?
Да все! Подземелья, гранаты с ультразвуком, кольца эти, шары серебристые Вы чтос марсианами воюете?
Майор засмеялся:
Ну, считай, что с марсианами, если тебе так легче.
Легче, товарищ майор. Боюсь я.
Чего ж тогда вернулся, если боишься? Душа горит? Иди-ка, присядь.
Он повернулся к сейфу, достал тонкую синеватую брошюрку и отдал мне.
Ты ведь не трус. Я вижу. Что тогда?
Не знаю, ответил я.
Не знаешь? удивился Берендеев. Или не хочешь знать? Ты ведь был т а м. Ты не спятил, как твой ефрейтор от крысиного визга. Ты прошел через брошенное метро, ты не загнулся от белого мха. Чего ж сейчас скользишь?